"Звезда в тумане": неизвестный евпаториец Сергей Курехин (начало)

"А покойников мы бережём!" — суть славянской ментальности Владимир Высоцкий определил не только по отношению к себе самому. Горькая чаша посмертного признания не миновала многих. В том числе и Сергея КУРЕХИНА. Пианист, композитор, дирижёр, режиссёр, киноактёр, ведущий теле- и радиопрограмм, разочарованный саксофонист – все это он. Его сольная фортепианная игра и мультижанровый проект "Популярная механика" известны во всем мире. Впервые о том, что школьная юность этого уникального музыканта прошла в Евпатории, я услышала от своего бывшего преподавателя физики, ныне, увы, уже покойного Эрнста Борисовича Вольмана. Изумилась, проверила сведения в родной школе. Оказалось: всё верно, не подвела память оказавшегося отчаянным лириком физика, оканчивал такой мальчишка в 1971 году нынешний ЕУВК "Гимназия с углублённым изучением английского языка № 8".А потом произошла случайная встреча.

…Мама с крёстной по утреннему холодку вернулись с рынка. И только-только с облегчением сгрузили на дворовую скамейку пакеты-корзинки, как притормозил у подъезда велосипедист:
- Не знаете, здесь квартиру никто не сдаёт? - даже в знойном одеянии курортника – футболка, шорты - выглядел спрашивавший не шантрапой, поэтому откликнулись бдительные дамочки постбальзаковского возраста охотно:
- Мы не сдаём точно, а вот с соседями из четвёртой квартиры можно поговорить. Вы откуда приехали?
- Из Питера, - с готовностью спешился оказавшийся коммуникабельным велосипедист. – Я музыкант, ударник. Сам, вообще-то, родом из Евпатории, и столько лет мечтал привезти семью в город своего детства, где начинал играть в одном школьном ансамбле с Сергеем Курехиным…
- Мама, куда вы дели этого музыканта?! – я буквально охнула, услышав сенсационную подробность, и схватилась за телефонную трубку: звонить соседям в четвёртую квартиру. Чтобы, не дай Бог, гостя не отфутболили, чтобы не порвалась ниточка, ведущая в малоизвестное прошлое композитора, миром признанного гениальным.
Пару дней спустя элегантный, импозантный в своём светлом костюме, немного взволнованный Михаил Михайлович Загребин пришёл "давать интервью". Потом привёл в гости младшую дочку. И уже несколько лет – глубоко порядочный, открытый, искренний в симпатиях и антипатиях - остаётся добрым другом нашей семьи. Поэтому знаю: мечтал вернуться в Евпаторию, построить дом в Уютном. Уже и котлован под фундамент благополучно выкопал. Да не сложилось, не отпустил Питер: родилась внучка, душу человека, тосковавшего по солнечной родине, захватили иные заботы…
Но запись беседы осталась. Некоторое время спустя дополнили компьютерную папку "Сергей Курёхин" воспоминания его первой в Евпатории учительницы музыки Тамары Григорьевны Брюлло и местного нашего фаната джаза Юрия Ануфриева. Даже "великий мифотворец собственной судьбы" - замечательная российская актриса Лариса Гузеева - не стала, по своему обыкновению, "наводить тень на плетень", отвечая на прямой вопрос о романе с Курёхиным.
Итак, в далеком уже 1965 году, родившийся в Мурманске одиннадцатилетний мальчик из семьи военного стал евпаторийцем. Вот как вспоминал это время сам Курёхин: "Сначала я просто играл на пианино. В 1962-63 годах (тогда мне было 9 лет) я начал играть в школьном ВИА. Это был полутвистовый-полуджазовый ансамбль. Я пел и играл всевозможные партии. Потом из Москвы мы переехали в Евпаторию, там я оканчивал школу и тоже играл в ансамбле местного Дома культура с 5-го по 10-й класс. В 1966-1967 годах начал слушать странный джаз, которым в то время никто из моих друзей не интересовался. В 21.15 по "Голосу Америки" 45 минут шла передача о роке. Перед программой давали джаз. И когда заранее включал приемник, на нее попадал. Больше всего нравился фри-джаз. Потому что экспрессивный. Колтрейн и все, что связано с Колтрейном, для меня тогда было чрезвычайно важным".
А теперь – слово людям, которые помнят Серёжу, Сергея…
Рассказывает преподаватель музыки ДШИ Тамара Григорьевна БРЮЛЛО,
- Представьте себе тихую курортную провинцию советских времен. В мягком климате и мерном шорохе морского прибоя люди преклонного возраста наслаждаются покоем, поколение сорокалетних занято работой, молодежь — учится. В подобной плавности и размеренности, деля пространство обычной малогабаритной квартиры на улице Фрунзе, 59 с мамой, папой и коричневым спаниелем Данилкой, жил-был мальчик. Учился в общеобразовательной школе, ходил в музыкальную.
С виду - обычный ребенок. Но в юном создании с лучезарными глазами было столько энергии и сил, что на их реализацию не хватало стандартных уроков музыки... Летящие пальцы и сияющая улыбка на губах - таким Серёженька и остался в моей памяти!
Я тогда только-только окончила музучилище в Симферополе, приехала работать в Евпаторию и, представляете, среди первых же учеников оказался такой необыкновенный мальчик! Эти четыре года, проведенные рядом с ним, запомнились мне (без пафоса высоких слов!) все-таки навсегда. Он вырос на классике — Моцарт, Бах, Бетховен. Различные по сложности произведения он без труда исполнял, будучи учеником второго класса, тогда как другие дети играли их в пятом. Разумеется, в музыкальной школе он был отличником!
- Родителей Курёхина вы тоже хорошо знали?
- А как же? Были мы знакомы и с родителями Сережи. Отец его, Анатолий Иванович, работал в санатории им. XX партсъезда (сейчас санаторий "Таврида"). Мама, Зинаида Курехина, устроилась в санаторий "Звездочка" (где, кстати, трудилась и ее тезка -моя двоюродная сестра Зинаида Лысенко) и была замечательным оформителем цветочных композиций. В те времена на улице Свердлова (ныне Дувановская) часто устраивались выставки цветов. Как только открывалась новая, мы с Сережей обязательно шли ее посмотреть, и он с гордостью показывал работы своей мамы.

А потом дороги наши разошлись. Я уехала в Ригу, Сережа с родителями — в Петербург, и больше встретиться нам не довелось. Памятью об их семье остался только спаниель Данилка, которого приняла моя сестра.
- Помню, как вошли Сережа с мамой, ведя на поводке столь же растерянного, как и они, встревоженного предстоящей разлукой песика, - вступила в разговор Зинаида Ивановна ЛЫСЕНКО. - Данилке тогда было три года, и со мной он прожил еще двенадцать лет. А повзрослевшего Сережу Курехина мы видели с тех пор только по телевизору. Болели, переживали за него, когда принимал участие в "Музыкальном ринге" Тамары Максимовой, радовались неординарности его ответов.
- Он вообще нестандартно мыслил! — поспешила подчеркнуть Тамара Григорьевна. — Даже в школе: задавая вопросы Сереже Курёхину, я не уставала всякий раз поражаться его смекалке, логике и формулировке ответов. Не зря говорят, что талантливый человек талантлив во всем... Представьте, каково нам было вот так же, по телевизору, однажды услышать, что срочно нужны деньги на операцию: у Сережи обнаружили рак сердца... А на следующий день он умер… Помните, у Цветаевой есть строки?

Сколько возможностей
Вы унесли
И невозможностей сколько?
В ненасытимую прорву
земли...

Рассказывает музыкант Михаил ЗАГРЕБИН.
- Как и у всякой истории, у моих контактов с Курёхиным есть своя предыстория.

В Евпатории – корни моей семьи. Здесь жили родители, здесь в санатории "Ударник" процедурной сестрой много лет после окончания медучилища проработала моя сестра. Человек скромный, но в городе известный – и на городской Доске почёта висела, и народным заседателем в суде являлась.
Большую часть времени мы жили на улице Фрунзе, напротив кафе "Белая акация". Там тогда ещё находилась воинская часть и был "Гастроном", во дворе было ателье.

А вот чего не было… В те очень интересные, на мой взгляд, годы – пятидесятые-шестидесятые – в нашем уездном, невзрачном, нашем курортно-приморском городишке не было… музыки. Зато народилось много молодежи, которой этой музыки хотелось, - ведь достаточно находилось здесь военных, молодых семей. Людям хотелось посидеть к тенистом уличном кафе, послушать что-то для души, а музыки, по большому счёту, не было. Звучала она только на танцах в Доме офицеров – и там знакомились люди, там образовывались пары. Там музыка стимулировала жизнь, романтику. Люди душой тянулись к ней, но на всё побережье её не хватало.
Потом, в шестидесятые годы, в курзале открылась танцплощадка "Радуга". Но она была как бы для взрослых. А для молодёжи образовался так называемый "пятак" - при входе в курзал, с левой стороны была круглая такая площадочка, пятачок. И вот там, наконец, зазвучала музыка. На смену той парковой, духовой музыке, баяну и прочему пришли, стали до наших мальчишеских ушей доноситься звуки и такого известного, легендарного коллектива, как "Beatles". Музыка приобрела совершенно другие формы и, словно водоворот, начала затягивать молодёжь. Мы с придыханием произносили имена "парней из Ливерпуля", старались всё про них узнать…
На этой волне и появился в школе № 2 первый музыкальный коллектив, в который быстро подтянулись ребята и из других школ. Тогда вторая как-то выделялась, вырисовывалась среди других городских школ. Наверное, благодаря администрации – помню, там был очень серьёзный директор, но вот фамилию его сейчас, к сожалению, уже запамятовал… Почему первопроходцем евпаторийской вокально-инструментальной музыки оказалась именно вторая, а не первая или, скажем, та же старая восьмая школа? Она располагалась на Пионерской, в районе рынка, за пожаркой. Помните, там, где сейчас Дом мебели и жилые дома, была огороженная забором большая территория, внутри которой находился рынок и военные склады, принадлежавшие авиаремонтникам? Не очень эстетичное было местечко. Но именно туда, в восьмую школу, меня в 1959 году отвели в первый класс. А то ли с третьего, то ли с четвёртого класса я учился уже во второй школе. Запомнилась почему-то линейка 1 сентября, как нас выстраивали во дворе. Школа тогда имела другие очертания, располагалась, кажется, буквой Г – не было ещё актового зала, не пристроено ещё было новое здание. Были два флигеля, был пришкольный сад, были очень мощные мастерские, даже трактор там стоял. Всё это здорово характеризует школу, правда?
Сейчас не вспомню, когда именно был выстроен актовый зал, точно только, что после 1962-1963 учебного года. Но его ввели в эксплуатацию – огромное по тем временам помещение, солидное, со сценой. На втором этаже располагался спортзал. А в актовом проходило много разных, интересных нам, детям, отличных мероприятий, игр. И там же начал собираться самодеятельный коллектив из совершенно, на мой взгляд, выдающихся музыкантов, молодых ребят.
Серёжа Курёхин был среди них…
- Вы уверены, что это был школьный ансамбль? Сам Курёхин упоминал об ансамбле "местного Дома культуры".
- Возможно, он что-то перепутал… Он считался лидером именно того, школьного, коллектива. Хочу даже подчеркнуть факт: без его участия, без его присутствия у ребят просто ничего не клеилось, не получалось, репетиции сходили на нет! Играл он на клавишах. На совершенно допотопных, в которых приходилось ковыряться по ночам, чинить, чтобы утром они были способны издавать какие-то звуки. Вообще, звукоусиливающая аппаратура ("аппарат" на сленге музыкантов, от которых во все времена слышишь: "Вот, аппарат не тянул!.. Вот, аппарат!...") была совершенно никакая! И только-только стали появляться люди, в ней разбирающиеся, способные своими руками что-то там перепаять, чтобы динамик чуть меньше хрипел. На тот момент школа располагала совершенно дохлыми усиливающими устройствами, никто глубоко их сути не понимал, к нижней части так называемого "кинапа" (кинопроектора), где находился какой-то ламповый усилитель, спичкой втыкали, прикрепляли какие-то провода, их подключали к колонкам… Но это была уже по крайней мере музыка!
Музыка принималась в основном "Beatles", прочие всякие популярные шлягеры (может, потому они и увековечились, эти шлягеры, что их играли даже школьники?) И вот интересно: Серёжа Курехин являлся лидером как бы негласным. Он не слыл руководителем того коллектива, но музыка начиналась только тогда, когда он вставал за клавиши. Начиналось всё, он был основой звучания.
Он тогда уже ходил в музыкальную школу, директором которой был Погорелец.
- Вы тоже учились в этой школе7
- Да. У замечательного педагога – был такой Феликс Федорович Соколовский, он научил меня играть на ударных.
Но Серёжа и ребята его коллектива были чуть младше меня. На барабанах в том составе играл человек, просто, как я считаю, родившийся с палочками в руках, - Юра Лобода. Его надо было видеть и слышать! Очень одаренный был барабанщик! Вот этот коллектив: Серёжа Курёхин – клавиши, Женя Лысый – гитара, Юра Лобода на барабанах – собирал в школьный зал очень много народу. Потому что это музыка была передовая. И играли её всерьёз, не в ресторанах, не на танцплощадках. И молодёжь тянулась. Даже не обижалась на так называемую "фильтрацию": кого-то ученики второй школы пропускали в зал, а другие стояли на улице у окон и заглядывали в зал, и слушали, что же там происходит на сцене. Слышно было далеко…
- Срабатывал закон "свои-чужие"?
- А в школах он, по-моему, вечен. Окончив школу, я, благодаря судьбе, попал в воспитанники военного оркестра, что располагался неподалёку от Симферополя, - так моя жизнь и связалась окончательно с музыкой. А потом старшина, товарищ Куликовский привел меня и своего сына Володю в оркестр к Михаилу Захаровичу Пиастро. О, этот энергичный человек, прекрасно владеющий инструментом, с мощной такой организаторской жилой – настоящая энциклопедия музыкальной жизни Евпатории, у него есть масса фотографий, на которых – наши, местные, знаменитости. Анфиса, которая играла на саксофоне в ресторане "Золотой пляж", гитарист Иван, Паша Тарасов – да целая плеяда была настоящих, больших музыкантов! Да один Володя Ковбаса чего стоит! Он сейчас в школе искусств преподает, коллектив у него – джаз-бэнд. Мы не пропускали в театре гастроли интересных музыкантов – приезжали тогда "Поющие гитары", югославский знаменитый ансамбль, другие интересные коллективы. Обязательно ходили всех слушать.
А оркестр Пиастро тогда только-только формировался, первые его репетиции проходили в помещении нынешнего Центра досуга, а относился оркестр к горбыткомбинату. Создавал его Михаил Захарович к столетию со дня рождения Ленина – была такая интересная дата. У него сохранилась масса колоссально интересных снимков. Какие были артисты! И есть фотография: 1 мая 1970 года, на Театральной площади Евпатории выстроились морской оркестр, оркестр сухопутных войск и мы – городской духовой оркестр. Мы много выступали тогда по городу, обслуживали санатории, играли концерты в "ракушке" курзала – была там огороженная такая летняя эстрада, скамеечки, настоящий культурный центр, народ с удовольствием собирался…
- Не хотели бы сейчас с музыкантами, о которых говорили, что называется, "продемонстрировать класс"?
- Не получится уже. Многие разъехались, кого-то уже нет. Я в Питере хоть и играю еще в коллективе – в оркестре МВД, но большую часть времени трачу непосредственно на изготовление инструментов – барабанов. Заказывают их и военные коллективы, и театры, и музыкальные школы. Начинают болеть уже руки в суставах, а для игры на ударных – это "звоночек". Увы, ведь барабан – такой захватывающий инструмент!
- О, я Мишу Загребина хорошо помню! – с улыбкой подтверждает корифей евпаторийской музыки, легендарный дирижёр Михаил ПИАСТРО. – Хороший был парень. И ударник, что называется, "с головой". Не просто тупо лупил палочками по тарелкам и барабанам – очень быстро сам научился изготавливать инструменты - ковал замечательные тарелки, малые барабаны( дорогие, дефицитные) делал в своей мастерской такие, что звучали не хуже фирменных американских. Слух о Мишиных инструментах быстро распространился по оркестрам, к нему заказы стали поступать отовсюду…
Музыкой я продолжил заниматься и во время армейской службы. А после армии поехал в Ленинград. И в 1973 году иду поступать в музыкальное училище имени Мусоргского – при Ленинградской консерватории.
- И там снова встретились с Курёхиным?
- С первого раза, не буду хвастаться, я в одно из самых приличных на тот момент музыкальных училищ страны я не попал. Конкурс был просто неимоверный, и даже льготы молодого человека после армии не повернули расклад в нужную мне сторону – нужно было сдавать сольфеджио, гармонию, специальность - тяжело… Ребята поступали свеженькие, со школьной скамьи, после музыкальных школ – им было легче. А на следующий, 1974 год – поступил. И, кажется, именно в училище мы, к удивлению друг друга, снова увиделись с Серёжей Курёхиным, который уже учился там.
Тут вот, думаю, что надо подчеркнуть. Ещё мальчишкой, в школьном коллективе, он уже был человеком необыкновенным, не таким, как все. Тогда как раз вошли в моду расклешённые прямо от колена, как у "Beatles", брюки. И вот одним из первых он приходит в школу в таких джинсах-клёшах – высокий, худощавый, все ахают. Лихо смотрелся.
- А каким он был в школе по характеру?
- Я много размышлял об этом. И пришёл к выводу, что засунуть его в рамки обычных человеческих понятий и тогда было нельзя, а позже – и подавно. Это просто о человеке можно сказать, что он, к примеру, груб или честолюбив, или чрезмерно стремится быть лидером среди других. Такого в Серёже не ощущалось. Это был чрезвычайно мягкий характер. Но чувствовалась немалая одарённость, и она накладывала свой отпечаток на личность: он не открывался никому, он не искал друзей, он не ходил с какой-то компанией. Он всегда был – сам по себе. Но внутри его было нечто такое непонятное, понимаете? Неординарное. Поэтому трудно о нём сказать что-то конкретное: злой тип или добрый, умный или не очень… Он не ходил ватагой, не бегал с нами в футбол. И вообще его личная жизнь, где он был сам собой, проходила не на виду. Мы все тусовались на виду: собирались на бельевых площадках, играли на них в волейбол, лазали по бревну, на котором ковры выбивают, увлекались девочками, гурьбой гоняли на море, корабли какие-то строили, парусники – шум, гам, всякие пакости-шалости, всё открыто и понятно. Серёжа во всём этом не участвовал. Он был, как только сейчас можно сказать, точно какая-то звезда. Но не ясная – словно в тумане…
- Вы чувствовали в нём то, что называют гениальностью?
- Не скажу так. Были молоды и многому значения не придавали. Но, думаю, из моего дальнейшего рассказа вы поймёте таки, каким был Серёжа. И что он был.
…Итак, стою я в коридоре училища имени Мусоргского, поступаю второй раз, волнуюсь ужасно. Конкурс ещё больше, и нет никаких гарантий, что поступлю, хотя весь год ходил заниматься к педагогу по сольфеджио, платил репетитору исправно - мог уже себе это позволить, зарабатывал прилично. К тому же был уже своим у педагога по классу барабанов – целый год ходил к нему на практику, свой человек уже был в классе. Но всё равно – волнуюсь. И вдруг смотрю – Серёжа по коридору идёт. "Давай, - говорит, - зайдём в класс!" Зашли мы к преподавателю, он нажимает на интервалы, я стараюсь. Потом Серёжа говорит: "Давайте-ка я сяду за рояль…", и…
У него же был абсолютный слух, понимаете? Он поступил в это училище, но он настолько уже был подготовлен – и музыкальной школой, и музыкальной деятельностью, которую, мне кажется, он не бросал ни на минуту! Он не распылялся. И к тому времени, о котором я говорю, овладел музыкой полностью. Или музыка овладела им…
- Слышала, что он не отличался богатырским здоровьем…
- О здоровье или ещё о чём-то таком личном у нас с ним речь никогда не заходила. О том, что у него были какие-то внутренние неполадки, сердечные, знали только его родители. Хотя я даже не знаю его родителей. Мне казалось, что это были военные люди, но точно я не знал.
- А где именно жила в Евпатории семья Курёхиных, помните?
- Хрущёвочка стояла – последняя перед перекрёстком с улицей Некрасова. Военторг, а за ним ещё дом. Мы во дворах с ребятами часто там встречались. Сережа, повторюсь, ни в каких ватагах участия не принимал. Всегда был аккуратно одет, подтянут, немногословен…
В училище, вернусь к рассказу, в училище он проучился месяца два. И понял, что вывеска – это одно, а внутреннее состояние подготовки – совсем другое… К сожалению, я не помню точно даже, на какой он поступал факультет – фортепианный или дирижёрско-хоровой. Мне кажется, он поступал всё-таки на "хор". Потому что примерно через эти самые два месяца он начал заниматься в Институте культуры именно хоровой деятельностью. Хоровая деятельность предполагает большое знание материала, огромную одарённость и "уши". Человек, который занимается хором, должен слышать всё, каждый нюанс звучания. В нём уже сформировался музыкант, обладающий всеми качествами большого музыканта. Профессионалы знают: хор – один из сложнейших видов музыкального искусства. Чтобы делать нормальный хор, нужно быть внутренне раскованным, суперподготовленным полиглотом в музыке. Курёхин как раз таким и являлся.
Началась его необыкновенная раскрутка. Хочу ещё раз подчеркнуть: он был музыкантом всеобъемлющим, могучим. Идти в какой-то коллектив, каких тогда уже в Ленинграде было немало, ему, по-видимому, не было смысла. Что у нас тогда было? "Поющие гитары", коллектив Эдиты Пьехи, огромный оркестр театра имени Ленинского комсомола, мюзик-холловские коллективы, джазовые и масса-масса других коллективов, где он мог стать блестящим исполнителем… Но нет. Он был музыкант огромный, с большой буквы. Его образно, чтобы понять, можно было бы сравнить (чисто условно!) с Моцартом. Он был лёгок, он был сам по себе, он никого к себе внутрь не пускал близко.

Следующая встреча у меня с ним произошла в ДК имени Горького. Я уже тогда, по-моему, работал там в оркестре Адамсона, играли джаз. Вообще помещение, основной большой зал Дома культуры, к тому времени начало превращаться в такой джазовый центр. Это было начало джазовой жизни. Огромные усилия к нему прилагал Владимир Фейертаг - был такой музыкальный критик и преподаватель истории джаза. Он организовывал Всесоюзные конкурсы джазовых коллективов, на которые приезжали музыканты из Белоруссии, козловские ребята были, из Архангельска приезжал очень мощный коллектив, из Одессы. Там своё дарование показывал и Серёжа Курёхин. Он выходил с коллективом, знаменитым уже тогда джазовым трио "ГТЧ" в таком составе: Вячеслав Ганелин - клавишные, Владимир Тарасов - ударные, Владимир Чекасин - саксофон. Они были из Вильнюса, считали себя "особыми людьми", играли авангард. Они играли ту музыку, которая "воспринималась отовсюду". Композиции не наигрывались путем многочасовых репетиций, а образовывались непосредственно на сцене – на то это был и авангард! Сплошная импровизация - и этим заинтересовался Курёхин. Это задевало его необыкновенно – импровизация в композиции.
Мы встретились на верхнем ярусе ДК – там такие коридоры на уровне амфитеатра. Он нервно ходил по тому коридору своей необыкновенной –руки назад - походкой, что-то там соображал… Я ему: "О, Серёжа, здорово!" Он: "Да-да!", а сам продолжает сосредоточенно ходить, обдумывает, что и как ему делать, - очень характерные для него поведение, жесты. Один, не с трио, он обдумывал в тот момент будущую композицию, что-то внутри у него складывалось… Я понял свою ошибку: не надо было в тот момент подходить. Тогда для меня чётко обрисовалась ещё одна черта его характера: он очень не любил и никогда никому не позволял, чтобы его запанибрата похлопывали по плечу: "О, Серёжа!" Он находился как бы в стороне от этой человеческой суеты. И потом он в своих высказываниях на телевидении говорил об этом.
Вскоре в Ленинграде начал образовываться коллектив, с помощью которого Серёжа исполнял свои произведения. И для одного из них – для "Воробьиной оратории" - он и нашёл прекрасного, на мой взгляд, исполнителя – Танечку Буланову. Она начинала петь у Курёхина.
Музыка из него струилась сильно! Он стал выступать на телевидении, часто его можно было увидеть в программах у Сергея Шолохова, где он иронизировал на тему Владимира Ильича: "Ленин – гриб" и "Воробьиная оратория" Курёхина были такой сатирой на явление Ленина, на комсомол, на партию. Представляете, это в восьмидесятые-то годы! Сатира не подчёркивалась явно, но выражения типа "человек-гриб, пустил корни"…
- Интернет широко растиражировал высказывания Сергея Курёхина типа "Если вы романтик, вы — фашист!", "Меня только танком можно остановить", "Аналог СПИДа на социальном уровне - это героизм", "Мы сконструировали космический корабль и отправили его в микрокосмос, то есть во внутренний духовный мир человека", "Оргазм присущ как живой, так и не живой материи", "Личность мухомора вытесняет личность человека", "Сила музыки только в том, что вся она строится из тончайших звуковых нюансов", "Ленин был грибом, причем не просто грибом, а радиоволной", "Коран разрешает евреям есть грибы только в один день недели — субботу", "Всё время хочется невозможного", "Я сторонник новых Богов", "Искусство должно изжить ряд вещей, особенно — должна исчезнуть грань между наукой и искусством","Меня интересует область сакрального", "Мне недавно сказали, что Маркс и Энгельс – не муж и жена, а три абсолютно разных человека". Что это, по-вашему? Эпатаж?
- Думаю – да. Он открыто смеялся, иронизировал, издевался над той системой. Но иронизировал не как какой-то политик, а как человек творческий, которому, по утверждению многих, "не хватало воздуха". В той, музыкальной, среде многие тогда старались определить своё отношение к той, политической, системе. Скромный интеллигент дистанцироваться от подобных тем считал просто неприличным.
Мы все тогда расценивали свои молодежные коллективы как семью, как возможность общения, рвались где-то показаться, раскрыть себя больше, потому что народ в общем был тогда не подготовлен к музыке, которую предлагали такие люди, как Курёхин.

(Окончание следует)

Легендарные мелодии. Зима — 2023/24

Я — меломан! (горе в семье) Музыку слушаю много, часто и громко. Причем музыкальные пристрастия сформировались достаточно давно и не сильно меняются со временем. Но время же идет, ...

От англичанки Шамимы Бегун отказалась родина

Британская подданная Шамима Бегун, четыре года назад уехавшая в ИГИЛ, а теперь вознамерившаяся вернуться домой, не желает менять ни своих джихадистских принципов, ни родины. Лондон поступил решительно, лишив ее гражданства. Но непонятно, что делать с сыном исламистки. Проблема с ...

И.Стрелков: Путин растерян. Навальный - Супермакрон или Керенский?

И.Стрелков: Путин растерян. Навальный - Супермакрон или Керенский? https://youtu.be/4o9Moucbm7I Беседа Игоря Стрелкова (глава «Комитета 25 января») и Максима Калашникова о том, что показал ПМЭФ, о растерянности «наверху», о том, как для РФ готовят своего Макрона и о Третьей силе. ...

футбольный вечер

Зенит – Спартак Нальчик 1:0 завершён 31 июля. «Петровский», 16.30. http://livetv.ru/eventinfo/81557_zenit_spartak_nalchik/ Динамо – Волга НН 2:0 завершён 31 июля. «Арена Химки», 18.45. http://livetv.ru/eventinfo/81608_dinamo_moscow_volga_nn/ Краснодар – ЦСКА 1:1 завершён 31 июля. «стадион Кубань», 20.00. ...

Система видеонаблюдения – безопасность и комфорт

Сегодня многие устанавливают системы видеонаблюдения в частных домах, а для различных организаций и магазинов данное оборудование является неотъемлемой частью обеспечения. Существует большое разнообразие систем видеонаблюдения, которое зависит от их назначения и функциональных ...

"Звезда в тумане": неизвестный евпаториец Сергей Курехин (начало)

"Звезда в тумане": неизвестный евпаториец Сергей Курехин (начало)

Оставить комментарий

Популярные посты: