Защитник слабых

Не знаю, почему я был таким кровожадным. Может, потому-что в школе били.
Прошли какие-то годы. Захожу я в вагон берлинской подземки. В нём, кроме меня: толстый, пьяный немец, сидящий напротив двух лиц, ближневосточной национальности, с бородами и замотанными женами, дрожащими в объятиях друг у друга. Щуплые, бородатые старички тоже выглядят страшно напуганными — толстый, пьяный немец кричит на них, сжимает кулаки, иногда даже делает корпусом дранг-нах-остен. Рывок вперед — дядечки вжимаются в сиденье, жены кричат, но, по причине пьяности и толстости, атака отменяется, немец падает на своё место — и продолжает орать.
Я сижу с краешку и думаю:
Сами разберутся.
А может, до того, как я вошел, старички первыми сказали ему что-то страшно оскорбительное.
Я ведь не понимаю, что он им по немецки орёт — может просто эмоционально объясняет как пройти в библиотеку.
Ты ж сам не любишь этих, в бородах и паранджах, сам же в юности желал мочить арабов, ну и вот тебе...
Пока я все это думал, из соседнего вагона на шум прибежал немецкий мальчик, лет шестнадцати. На ходу, он сворачивал наушнички и убирал в сумочку лэптоп. Мальчик встал в проходе между пьяницей и старичками и тоже начал орать что-то эмоциональное, по немецки. В сторону толстого немца, то есть. Тот, от удивления, запнулся и начал угрожающе краснеть. Затем он сжал кулаки и попытался наброситься на мальчика, но — по причине пьяности, толстости и поезда, тормозящего при въезде в станцию, падает в сторону.
Мальчик смотрит на меня и говорит:
- Когда будешь писать об этом, напиши что помог мне с самого начала — и храбро защищал стариков от этого гопника. Напиши, что без тебя, я б вряд ли справился.
Мы хватаем хулигана за шиворот и выталкиваем на перрон. Двери закрываются, мальчик отряхивает джинсы, старички и жены обнимаются — строго по половому признаку.
- Аллах акбар! - говорят они и с благодарностью смотрят на нас.
Я кисло улыбаюсь им в ответ.

|
</> |