Загадка?

      А.Н. Кирпичников в своей классической работе о русском военном деле XIII – XV вв. отмечал, что русское военное дело этого периода практически не испытало влияния монголов-завоевателей – напротив, монголы поторопились перенять кое-что у своих улусников (типа полчного ряда и еще кое-чего). Ученик Кирпичникова, О.В. Двуреченский, пошел дальше – он четко и недвусмысленно указывал на то, что монгольское вторжение не привело к коренной реформе русского военного дела. И вслед за своим наставником от отмечал, что развитие русского военного дела в ордынский период продолжалось в русле старой традиции, по тем же основным направлениям. Никакой «ориентализации» не было и в помине: «Складывается впечатление, что та могущественная по снаряжению и с организационной точки зрения военная сила, появившаяся в Восточной Европе, не оказала значительного влияния на русскую военную традицию». Причин тому Двуреченской видел две – одна старая, отмеченная прежними исследователями (прежде всего А.Н. Кирпичниковым), суть которой заключалась в том, что «развитие военной техники и военного дела Древней Руси значительно опережало развитие военного искусства монголо-татар, и потому такого влияния не произошло». Другую причину Двуреченский видел в том, что на протяжении долгого времени Русь не выступала против Орды в качестве самостоятельного противника.



      В принципе, прежде я бы согласился с таким мнением и с такой точкой зрения, но не сейчас (кстати, перечитывая заново работу Кирпичникова, отметил про себя его, как бы это помягче сказать, некоторую «беспомощность» в чтении и трактовке летописных текстов. Привлекать Никоновскую летопись и СМП для описания Куликовской битвы – это, конечно, здорово! Ну да ладно, не в этом суть). Буквально вчера, зацепившись за эти тезисы О.В. Двуреченского, призадумался – а на самом ли деле все было именно так? Нет, конечно, историки XIX – нач. ХХ вв. невольно оказались под гипнозом военных успехов Чингис-хана и его наследников и волей-неволей под их пером монгольская военная машина превратилась в этакое юберваффе, абсолютное оружие, против которого никто не устоит. Но, если взглянуть на вопрос несколько шире, ab ovo, так–скать, нет ли тут подвоха? С кем именно встретились русские в 1237-1241 гг. и потом, впоследствии, с кем они имели дело?
      Исследователи сходятся на том, что изначально в Джучиевом улусе коренных монголов было раз, два и обчелся (не буду цитировать Рашид-ад-Дина – кому надо, тот и так найдет). И спустя полтора десятка лет их было ненамного больше (а потом они и вовсе слились с местными тюрками). И по всему, именно монголы составили новую знать в западных (впрочем, и в восточных тоже) улусах Джучиева улуса. Основная же масса населения (а, значит, и войска тоже) осталась прежней – всевозможные тюрки – от куманов-половцев-кипчаков до гузов и разных черных клобуков и иже с ними. Отсюда закономерный вопрос – «новая» монгольская знать непременно должна была перевести своих поданных на некие новые основания в военном деле? А смысл? А зачем? А и были ли они вообще, эти новые основания? Чего такого абсолютно нового и совершенно прежде неизвестного принесли эти жалкие несколько тысяч монголов в Дешт-и-Кыпчак? Что, половцы не знали копейного боя или были неумехами в лучном бое? Половцы не знали полчного ряда? Что, от половцев русские не несли тяжких поражений и неудач? Единственное, в чем можно не сомневаться, так это в том, что монголы подняли организацию и дисциплину в своих войсках на новый, качественно отличавшийся от прежнего, уровень.
      Вкупе с подавляющим численным превосходством эти два новых качества дали тем же половцам (впрочем, а что, это новость? А раньше, при великих половецких ханах конца XI – начала XII в. или последней четверти XII в. было не так?) неоспоримое преимущество перед разрозненными русскими ратями. Ведь не стоит забывать о том, что вторжение Батыги-царя пришлось на время, когда Русь погрузилась в пучину крупномасштабной княжеской усобицы, и среди русских князей той эпохи не нашлось нового Мономаха, который сумел бы сплоить князей перед новой угрозой. В прочем, успел ли Мономах, родись он на столетие позже, что-то сделать перед лицом монгольской угрозы? Вспомнил? кстати, в этой связи Солоневича, который Иван и который автор «Народной монархии»: «К великому князю Владимиру Красное Солнышко скачут гонцы: «Княже, половцы в Лубнах». Великий князь Владимир Красное Солнышко созывает Конгресс и Сенат. Конгресс и Сенат рассматривают кредиты. Частная инициатива скупает мечи и отправляет их половцам. В Конгрессе и Сенате республиканцы и демократы сводят старые счеты и выискивают половецкую пятую колонну. Потом назначается согласительная комиссия, которая ничего согласовать не успевает, ибо половцы успевают посадить ее всю на кол…». Боюсь, что Мономах, согласовывая интересы князей на внеочередных и экстренных снемах и призываю братью свою содвинуть стремена и щиты и дружно двинуться на сыроядцев, очень скоро оказался бы вместе со своей братьей под настилом, на котором Батыга-царь со своей братьей и верными нойонами отпраздновал бы победу, заедая ее центнерами жирной баранины и запивая гектолитрами кумыса).
      А вот теперь и вопрос – а что реально нового и необычного увидели русские князья во время нашествия? Если отбросить в сторону количественный перевес и организационно-дисциплинарный момент, то и комплекс вооружения, и тактика, да и сами неприятеля в массе своей остались те же – хорошо знакомые половцы, гузы, черные клобуки и прочие торки, которых уже не раз бивали русичи. Ах да, забыл про стратегию – похоже, что здесь новые завоеватели действительно (и тут я целиком и полностью согласен с А.Н. Кирпичниковым) застали русских князей врасплох своей решительностью и беспощадностью. С тотальной войной русские дела еще не имели. В общем, по всему выходит, что русским у т.н. «монголо-татар» и перенимать, собственно, было нечего – в сугубо материальном плане, конечно. А что до организации, дисциплины и стратегии – так это материи неосязаемые, следы оставляющие в источниках только косвенные. Да и потом, какими обладали ресурсами русские князья после нашествия, чтобы внедрить эти новшества (в особенности в области стратегии, хотя и организации и дисциплине тоже – не та власть и не тот авторитет у князя, первого среди равных, чтобы давить на своих людей). Да и то дело – а стоило ли так напрягаться, если князья, в общем-то, неплохо устроились под сенью Орды – сменили, так-скать, хозяина, вместо исчезнувшего византийского императора нашли себе нового хозяина-покровителя. И это еще вопрос, кто кого использовал – ордынские ли ханы русских князей или же князья – ордынских ханов…
      Вот такая вот выходит крамола.



      P.S. Да, работу Рудакова я читал и знаю про апокалиптические настроения в летописях, И фразу про «народы незнаемые» хорошо помню. Но это летописи, произведения не в последнюю очередь художественно-лирические, а уж потом исторические. И то, что попы и монахи пишут про Гогов и Магогов – у них работа такая, пугать народонаселение вторым пришествием и призывать к покаянию. А вот что думали князья и бояре, не говоря уже о рядовых дружинниках?