Заебала Смерть

Помню, столкнулся первый раз со смертью в универе - у кореша умерла бабка, и меня позвали на похороны в качестве носильщика гроба. Я тогда не смог, а приехавшие друзья смогли, как итог - наебенились в сраное говно. Второй раз - в середине лёгкого пути получения бесполезного диплома: у подруги умер отец, а я не смог приехать на похороны, потому что работал промоутером за 12 тысяч в месяц. К слову сказать, на работу можно было положить 18-метровые хуи, но я не стал. Как итог: проебал похороны, впоследствии подругу, а спустя месяц - и работу.


Но проёбывать работу и живых людей - не так обидно, как проёбывать уже мёртвых... В единственном и неповторимом крематории Санкт-Пёсбурга, увенчаном злоебучией архитектурой вымершего совка, было жарко, душно и людно. Как на базаре или в аду. Место обязывало, будто это Перинка, клуб Мод или Дворцовая площадь. Церемония прощания, назначенная на 11 утра, началась с опозданием, словно напоминая тебе о том, насколько всем похуй и на покойного, и на собравшихся попрощаться. Посередине большого зала на гранитном постаменте стоял гроб с дедом. Покойник выглядел как статуя из Музея восковых фигур и Ленин одновременно. Живого не осталось ничего, разве что сама оболочка (кожа) и немногочисленные волосы, включая густую бороду. Жалкое и печальное зрелище.


По правилам церемонии речь о покойном должен был зачитывать близкий родственник. Поскольку это невозможно по ряду понятных причин, на что, собственно и рассчитано, есть специальная тётенька, которая готова за небольшое вознаграждение сказать то, чего ты сам посчитаешь нужным. Размер чаевых остался тайной. Под угнетающие церковные мелодии тётенька начала читать. Будто вышла к доске и рассказывала с выражением стихотворение, немного сбиваясь от волнения. Гдё-то в середине её речи я поймал себя на том, что как много можно узнать нового о человеке на его похоронах. В целом речь была хорошая и именно такая, какую хотели бы услышать собравшиеся, а не то, что можно было бы сказать на самом деле. С другой стороны, вспоминали всё хорошее, поэтому логично.


Когда тётенька окончила, в зал вошли священник и троица, подпевающая его молитвам. Судя по всему, священник очень спешил на другую церемонию прощания, это я понял, когда он заглядывал в дверь ещё во время чтения тётеньки. Спели хорошо, нужно было в начале зажечь свечи, стоящие рядом с гробом. Я поспешил с зажигалкой к свечам и в этот момент они начали петь. И в этот момент я не смог сдержать слёз. Слева от меня был гроб, дед и священник, передо мною - пришедшие попрощаться. Я понимал, что плакать в таком случае - нормально, но не хотел. Однако, не получилось. Пока я зажигал все свечи, стало невыносимо жарко и я весь вспотел.


Зал прощания был действительно большой, однако вместо стены справа было огромное стекло, сквозь которое можно было увидеть, что происходит на улице. А именно: такие же собирающиеся кучки плачущих и местами пьяных людей, собирающихся отправить умершего  в последний путь, а также любопытные дети, которые периодически прилипали к стеклу вплотную. Это одновременно и отвлекало от слёз и раздражало.


После того, как всё окончилось, а священник со святой троицей удалились, гостям было предложено попрощаться с покойным. Нужно было преодолеть две ступеньки вверх, наклониться над телом и либо поцеловать его, либо положить ему руку на лоб или грудь. Почему-то это меня смутило. Я был последним, и когда оказался над телом, мне показалось, что дед сейчас откроет глаза и схватит меня за руку. Но этого не произошло. Ощущение, когда дотрагиваешься до выпотрошенного человека, странное. Учитывая +30 за окном, голова была тёплой... Ещё одна вещь, которая чуть не заставила меня крикнуть:
- Постойте, он же ещё не умер! Отстаньте от него!

...Все стояли и плакали. Кто громко, кто еле слышно, кто сохранял каменное спокойствие. Я и ещё один человек закрыли гроб крышкой и защёлкнули замки. Отошли в сторону. Гроб начал опускаться вниз. И тут я понял, всё, это пиздец. Это полный и непоправимый пиздец. Я стал осознавать, что всё что я не успел сделать этому человеку при жизни, всё, что должен был или мог сказать, я уже не скажу. Меня стало накрывать. Мне захотелось вновь броситься к гробу, схватиться за него и не отпускать туда, вниз, на конвеер, который ведёт к печам. Я боролся с желанием закричать "Остановитесь". А затем гроб исчез внизу. И я не знаю, как описать эти чувства. Пришло одновременно и облегчение, и тотальная загруженность, словно тебя только что выебал весь мир.


...Оказалось, в крематории есть кафе для поминок. Заранее была заказана еда на 15 тысяч. Опять же - в голове параллели со свадьбой. Кафе уютное и убогое одновременно. Душное, маленькое, как школьная столовая. Перед входом толпится народ, и ты понимаешь, что он тоже ждёт своей очереди. По сути - на прощание с покойным тебе отводится ровно час, затем выгоняют нахуй. Сами понимаете, как это выглядит. Практически вся еда в кафе была отвратной, даже ледяная водка в графинах не спасала, потому что водка была ещё отвратней. Естественно, всем было похуй. Ибо никто не ел, а водка была холодная, и этого достаточно. Ещё было вино, которое я привёз с собой в рюкзаке и которое почти никто не пил.

...Знаете, поминки - очень странное мероприятие. Вроде бы все вспоминают о покойном всё хорошее, но одовременно это звучит в укор тебе. Будто ты во всём виноват. И в этой ситуации главное не поддаться на эти провокации, чтобы не корить себя всю оставшуюся жизнь как Раскольников у Фёдора Михайловича Достоевского. Ибо это такой мрак и тупик, который не приведёт тебя никуда, разве что в бездонную пропасть под названием алкоголизм.


...Сливать остатки алкоголя и забирать оставшуюся еду на поминках - русская добрая традиция, комментировать которую совершенно нет желания...

...А в качестве итога этой записи хочется сказать следующее. Самое печальное и угнетающее для российских стариков - это понимание того, что их никто не похоронит бесплатно. Российские ветераны копят деньги на свою смерть, вместо того, чтобы разъезжать как, например, японские по странам мира. Наши старики экономят на еде, воде, электричестве, проезде - и всё для того, чтобы потом на эти деньги их засыпали землёй. И памятник въебали. И оградку. И цветы.

Пиздец, как печально. Просто тлен, мрак, безысходность. Серьёзно.

Предыдущие 2 части: первая, вторая.




Текст: