За Б-га и Б-нь! - 23

qebedo — 22.01.2025 Третий раз — всё как-то особо хреново…

Противники кинулись друг на друга — никто не собирался обороняться, стороны устроили «честный рыцарский махач». Английские лучники смогли прогнать испанских арбалетчиков, и первые линии вскоре сшиблись. Дю Гиклян налетел на Ланкастера, и, по уверению Фруассара, «при их первом столкновении образовалась ужасная мешанина из их копий и щитов. Долгое время они пробыли в таком положении, прежде чем смогли найти какие-нибудь бреши друг у друга. Было совершено много славных подвигов, и много рыцарей пало на землю, и они больше не могли подняться сами». Французы сперва потеснили герцога и Чандоса, но те перестроились и снова сшиблись с неприятелем. Вторая линия англо-гасконцев, обойдя первые линии сражавшихся с флангов, столкнулась со второй линией кастильцев — капталь де Бюш зарубился с хинетами дона Тельо, Оливье де Клиссон — с графом Дения и рыцарями ордена Калатравы.



Хинеты довольно быстро слизнули — легкие конницы «мавританского типа» не для участия в регулярных сражениях. Граф Дения и рыцари Калатравы оказались более успешны. В центре на помощь Ланкастеру и Чандосу пришла вторая линия англичан во главе с принцем, доном Педро и Хьюго Калвли, но дю Гиклян не дрогнул. Решающим стало вступление в бой третьей линии англо-гасконцев во главе с королем Мальорки. Он опрокинул на правом фланге графа Дению и вышел в тыл сражающимся из первой линии кастильцев. С другого фланга подошел капталь де Бюш. Дон Энрике попытался кинуть на них свою третью линию ополченских пехотинцев, но англичане меткой стрельбой из луков заставили их бежать.

Битва была проиграна — кастильцы во главе с королем удрали. Дю Гиклян был окружен со всех сторон: «Баталия со стороны испанцев, которая показала себя лучше всего и которая оказала наилучшее сопротивление — это была баталия под командованием мессира Бертрана дю Геклена, ведь там с обеих сторон были истинные воины, которые старались изо всех своих сил и способностей. Много славных подвигов было совершено ими». Постепенно бойцы были перебиты или сдались в плен. Сам Бертран отдал меч англичанину Томасу Чейни — в четвертый раз в жизни он стал пленником. Увы, сэр Томас оказался либо слишком глуп, либо слишком беден, либо слишком «сцыклив начальства» — он уступил свой трофей Джону Чандосу за смешную для ранга дю Гикляна сумму 1 483 ливра, 6 су и 6 денье.

Бетрану повезло, что его взяли англичане, и что он не был кастильцем — дон Педро, несмотря на данное принцу слово не кОзнить пленных испанцев, лично перерезал горлы великого камергера Гомеса Карильо и великого магистра ордена Сантъяго. В пылу боя он даже пытался лично убить дю Гикляна, но тот «ловко уклонился». Арнуль д’Одрегем был на волосок — в 1360 году при Пуатье он уже был в плену, откуда освободился, дав слово не биться против принца Эдварда, пока не выплОтит выкуп — и до конца его так и не выплОтил. 67-летнего маршала Франции судили судом из четырех англичан, четырех гасконцев и четырех бретонцев, и ему удалось отбрехаться, что главным в войске врага был король Педро I, и дрался он против него, а не против принца, который «кагбэ» получался не главнокомандующим.

«Через два дня после битвы англо-гасконская армия и ее пленные покинули равнину Нахера и двинулись в западном направлении. В Бриуэске 7 апреля Черный принц и Педро Жестокий расстались, последний пошел на Бургос с пятью сотнями человек. Эдуард и англо-гасконцы присоединились к нему через пять дней. Через год после своего триумфального въезда в город дю Гиклян оказался в нем пленным. Похоже, Черный Принц доверил его на попечение его старого знакомого капталя де Бюша. Что касается Энрике, коронованного королем Кастилии в предыдущем году, то он снова стал беглым бастардом»…

Доброе дело возвращения престола дону Педро I безнаказанным не осталось — король так и не выплатил «щедро начисленный» ему принцем Эдвардом миллион золотых, пограбеж кастильских крестьян не смог компенсировать таких потерь, а падеж войска от дизентерии был ужасен. В Аквитанию вернулись далеко не все, и принцу пришлось унижаться, выпрашивая у арагонцев и Шарля Злого разрешения пройти обратно через перевалы. А та дизентерия, которую подцепил сам Эдвард, через 10 лет сведет его в могилу. Дю Гикляна поместили под домашний арест в замке Кондат, недалеко от Либурна. Там он провел всю осень 1367 года — это было необычно, как и то, что ему не назначали сумму выкупа. Видимо, принц Эдвард вообще не хотел отпускать бретонца, пока ситуация в Кастилии, куда снова вторгся дон Энрике, не прояснится.

Кульминейшн случился на некоей встрече принца с Калвли, Чандосом, Клиссоном и сеньором Арно Аманье д’Альбре, который и рассказал о слухах, будто Эдвард не отпускает Бертрана, потому что его боится. Я, боюсь, ахахах, вранье, вскричал принц и повелел тут же привести бретонца. После чего предложил ему отпустить без выкупа, и даже заплОтить его долги «за вино и кости» в 10 000 флоринов, наделанные уже в плену, если тот откажется воевать против Эдварда, Педро I и короля Англии. Дю Гиклян отказался в привычной ему жесткой манере, обозвав дона Педро предателем, который предал даже принца, и заявив, что ничего постыдного не делал, участвуя в крестовом походе с благословения самого папы Римского.

Затем начался спектакль, похожий на фарс. Эдвард предложил дю Гикляну заплатить выкуп. «Я бедный рыцарь с ничтожным именем», — ответил тот. Назови любую сумму, говорит принц. 100 000 золотых дублонов, заявил «бедный рыцарь». Все присутствовавшие припухли — это было 460 кг золота. Он насмехается надо мной, это невозможные деньги, крикнул Эдвард, назови реальную сумму! Ну, 60 000 дублонов, заявил Бертран — 30 000 даст дон Энрике, 30 000 Шарль V — и прибавил слова, ставшие хрестоматийными во Франции: «Во Франции нет ни одного ткача, который / Не работал бы пытаясь заплатить мой выкуп, / И кто бы не хотел, чтобы я вышел из ваших тюрем».

«Позиция дю Гикляна соответствовала его окружению: воинственная аристократия была склонна к хвастовству и ослепительным действиям, граничащим с провокацией. В том же духе Роберт Ноллис начертал на своем гербе: „Кто бы ни пленил Роберта Ноллиса, получит сто тысяч овец“ (овца-агнец представляла собой красивую золотую монету достоинством в один ливр)». В итоге довыпендривался — письмо Бертрана от 17 декабря 1367 года, в котором изложены условия оплаты, гласит: «Сто тысяч золотых дублонов той монеты, веса и пробы, которые были и есть в настоящее время в упомянутом королевстве Кастилия».

t.me/Tercios_catrenos

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив