Я в Турции - часть 2-я

 - В из Украины? - из профессионального журналистского любопытства спросил я их.

 - Да. Хохлы мы. Хохлы! - резко, почти с вызовом, ответила одна из них, видимо, уже привыкшая к отрицательному к себе отношению со стороны тех русскоязычных, кто не "хэкает", т.е. чисто русский, коренной россиянин.

 - Откуда конкретно, если не секрет? - не отставал я.

 - Я из Сум, - ответила одна.

 - А я прямиком с Донбасса, - сообщила другая.

 - Сейчас российская армия нацелилась окружить и захватить Харьков, - сказал я им. - Что вы на это скажете?

 - Ну, значит, прилетит и к нам... - обреченно ответила сумчанка. - Мои Сумы в ста километрах от Харькова...

 - Ну и пускай прилетит! - с каким-то озлоблением отреагировала донбасска. - Нас уже 10 лет обстреливают - и те, и эти. Теперь уже всем достанется! Пока всех - хэк! - махнула она рукой, когда показывают - "секир башка"!

 - А мои родичи живут в Кривом Роге - сообщил я им, чтобы они не считали меня совсем уж своим врагом. - Их обстреливают уже год. Даже больше. И очень сильно.

 - Да, - согласилась донбасска. - Им тоже уже достается...

 - Что творится... - вздохнул я. - Кто мог подумать, что такое начнется...

 - Да... - согласились обе.

 Дальнейший разговор не имел смысла, поскольку его продолжение всегда идет по уже стандартному сценарию: или собеседники соглашаются друг с другом и начинают рассказывать про военные ужасы, ими воочию увиденные, или, если они стоят к сопернику на вражеских позициях, вцепляются друг другу за грудки и тогда готовы уже перегрызть друг другу глотки! Нам всем в этой тихой  мирной турецкой обстановке не хотелось ни того, ни другого. И я побыстрее удалился.

 В баре я вновь повстречался с четырьмя поляками: двое из них - это примерно 50-летняя семейная пара, причем муж совсем небольшого роста и с внешностью актера из когда-то очень популярного в СССР польского военного детского телесериала "Четыре танкиста и собака". Этот поляк совершенно не говорит по-русски, но когда в первый день с ним знакомства я ему буквально на пальцах показал: "Вы - очень похожи на актера из фильма, ну, это... который... четыре... на танках... и собака с ними... и они всё время все рядом... воюют с фашистами", - и тогда он понял меня сразу же и воскликнул:

 - Так! Штереш золдистов и пэс - филм пропагандови.

 - Да. Пропагандистский, - согласился я. - Но в детстве был нам очень интересный.

 - Так, так, - тоже согласно закивал он головой.

 Тогда больше тем для разговоров у нас с ним не нашлось и мы, дипломатично улыбнувшись, разошлись по своим столикам продолжать пить вино. Этот пожилой поляк со своей женой постоянно сидел рядом с другой семейной парой, которым было где-то лет по 35 лет: жена была миниатюрной и выглядела типичной славянкой с русыми длинными волосами и круглым лицом, а ее муж был под метр девяносто упитанный здоровяк! Оказалось, поляки - очень темпераментные люди, и все четверо на своем языке беспрестанно что-то очень громко выясняли, темпераментно жестикулировали! - наблюдать за ними со стороны было интересно! И тут я подошел к пожилому поляку и сначала извинился, что прерываю их разговор:

 - Прошу прощения, пан. Что пан думает про Украину и ее город Львов? У нас в России по телевизору постоянно говорят, что Украину разделят на три части: Харьков, Донбасс и Луганск - отойдут России, Киев и весь центр останется в Украине, а Львов уйдет к Польше. Это так?

 Пожилой пан задумался - ЧТО ответить, но тут молодой пан неожиданно тонким голосом буквально завопил:

 - Нье! Львов - Польска - фу! - и он сделал презрительный жест, словно отгоняет от себя грязную блудливую бабищу, - Фу!!! Нье треба! Пошла вон! Украина - Польска тоже - тфу!

 - Но у нас ТАК говорят, - попытался я ему пояснить.

 - Майя такия пропаганда, - объяснил ему пожилой.

 - Зрозумьешь, - кивнул головой тот. - Нье! Украину - фу! Курва! Пошла вон!

 И эти последние его слова были яснее ясного. А этот его ответ был более чем неожиданный! Нас многие годы уверяли, что поляки спят и видят завладеть всей нынешней Западной Украиной, отомстить всем последователям бандеровцев, которые 80 лет назад вырезали тысячи мирных поляков на территории захваченной ими Польши, а тут я вдруг услышал, что Украина для поляков - это мерзкое "фу"! Противна, как крыса, к которой мерзко даже приближаться!

 - Что же, спасибо и на этом, - поблагодарил я их.

 - Проше, - улыбнулись они.

 Несколько дней у меня оставалось впечатление, что эти поляки по отношению ко мне крайне высокомерны! Но потом я пригляделся к ним и понял, что они все - кто польской крови -  на самом деле очень замкнутые люди и интересуются только собой лично или в крайнем случае одним-двумя своими друзьями, с которыми приехали сюда на отдых. Ни с кем другим никто из них познакомиться или просто перекинуться парой приветливых слов, даже со своими земляками, ни разу не попытался - все они вели себя так, словно никаких поляков рядом нет и в помине! И для нас это было в новинку - мы, русские, полезли бы обниматься и целоваться, а потом и пить вино и водку с прежде совершенно не знакомыми земляками немедленно! И для меня было приятным сюрпризом, когда однажды я, проходя мимо столика, за которым сидели уже известные поляки, вдруг увидел, что пожилой поляк протягивает мне для приветствия руку и что жена молодого поляка мне мило улыбнулась. А еще через день я вдруг увидел, что молодой поляк сидит со свежим и большим фингалом под глазом! Этот синяк выглядел так театрально неправдоподобно! что я опешил! невольно остановился и спросил его:

 - Откуда это? - показал я ему на себе. - Пан подрался? - и для наглядности помахал перед собой кулаками.

 - Нье, - улыбнулся он. - Это есть джецко.

 И я понял, что на пляже какой-то ребенок кинул булыжником и попал бедолаге прямо в глаз!