Введение 7. Катастрофа Бронзового Века


После падения Трои для средиземноморья начался кошмар Катастрофы Бронзового Века — наши предки освобождались от постоянной угрозы быть убитым, униженным, угнанным в рабство, угрозы потерять родных и близких. Свобода, прекрасная в своей безграничности, дышала им в лицо тёплыми ветрами с Чёрного моря. И они прижимали к морю и уничтожали вчерашних охотников за людьми – рабовладельцев и их лакеев, местных работорговцев. Уничтожали их сосредоточено и упоённо. Без жалости, но и без извращённого садизма. Били, как работали, расчищая землю для обычного человеческого труда.
Из Трои, а потом и со всех аквадеспотий потекли беженцы. Судьбы их сложились по разному. Многие пропали без вести, а кто-то смог укорениться на новом месте. Римляне, потомки троянцев, во многом повторяют на Аппенинах стереотипы Первой империи. Империи людоедов, построенной семитскими и негроидными народами в соответствии с собственным менталитетом и психофизиологическими особенностями.
Кстати, нелишним будет обратить внимание иных наших оппонентов именно на эти стереотипы поведения троянцев, запечатлённые в мифах. Весьма некрасиво поступил Парис, похитив Елену, будучи в гостях у её мужа. И, более того, в его отсутствие, когда радушный хозяин доверил свой дом гостю. Но, мало того, Парис ещё прихватил и казну Менелая. Весьма не «по-арийски» ведёт себя троянский царевич. Не правда ли? Но стереотипы соответствующего, отнюдь "не арийского" поведения троянцев на этом не исчерпываются.
Показательна в этом отношении судьба Андромахи, вдовы Гектора. Став добычей победителей, эта дама быстро прошла путь от рабыни до царицы. Вам ничего не напоминает подобная ловкость, читатель? Есть в ней нечто знакомое. Мы бы даже сказали – "библейское". Во всяком случае, нет в этих деяниях ничего от арийской честности, простодушия и неловкости в интригах. Так что мы бы порекомендовали всем тем, кто хочет представить троянцев чуть ли не "славянами", повнимательнее читать цитируемые самими авторами подобных опусов тексты.
Организация зашиты Трои тоже достаточно чёткая. Кто только не воюет за Трою, жертвуя своей жизнью. Сами же троянцы, как показывает пример Андромахи и того же Энея (основателя Рима) зачастую весьма неплохо выкручиваются из ситуации благодаря незаурядной хитрости.

Сквозь пожары, убийства и руины, под грохот домов, мимо умирающих братьев Эней бежал из города только ему одному известным путем. Он слышал последний предсмертный крик седого Приама, ужасный плач царицы Гекубы, которая оплакивала смерть сыновей, и видел, как голову сына Гектора Астианакса, разбили о стену. Эней бежал.
А вот греки и их союзники ведут себя в продолжение всей войны с типично «славянским» разбродом, доходящим до откровенного бардака. И преодолевают отсутствие чёткого государственного и военного механизма типично по-арийски собственной смелостью, личным превосходством и превосходством в вооружениях (легендарное железное оружие у Ахилла).
И возвращаясь к беженцу Энею. «…Опасен враг, что, потрясая оружием, презрел границы земель наших и войною беспощадною идет на священные земли нашего народа! Всем миром должно встать на его пути и сразить войско неприятельское. Но неизмеримо более опасен тот враг, что безоружным и со сладкой улыбкой на устах приходит под личиной странника несчастного. Ибо он, источая лесть и дружелюбие, без всякой битвы занимает землю нашу, словно собственную, и плодится он средь нас, и множится свободно и без меры. И вот уже нет на собственной земле места нашему народу, и чужаки восседают на тронах мужей торговых и государственных, а их лживые заповеди червем незримым стремятся источить в труху гнилую Священные Законы Предков и затуманить разум детей наших чужою верою и обычаями. Таких недругов умерщвлять надобно не медля, без пощады, и в тысячу крат пуще тех, которые вражды своей не прячут…»