Всего боятся
serpompo2018 — 29.02.2024«Кремль» боится.
Боится погибшего Навального, из которого сделал мученика.
Боится, что народное прощание может вылиться в нечто, что перебьет обращение великого геополитика.
Боится живых россиян. Любых публичных проявлений недовольства и протестов (при том, что задерживает уже за возложение цветов, стихи, радужные серёжки).
Боится, что на мартовских «выборах» со статистами что-то пойдёт не так (но уверяет, что за Путина 80+%).
Боится тех, кто выступает за завершение спецоперации (испугавшись своей же игры с Надеждиным).
Боится постов в соцсетях за мир и против войны (самих этих слов).
Боится тех, кто zа войну, подкупая, запугивая, сажая наиболее неудобных.
Боится жён мобилизованных. И их мужей, которые не готовы воевать бессрочно.
Боится повторения пригожинского мятежа, когда король оказался голым, жалким, беспомощным, никому не нужным.
Боится заговора элит, несмотря на то, что нет ни элит, ни заговоров.
Боится своих силовиков, военных и «Валькирии» 2.0 (хотя штауффенбергов тут нет и быть не может).
Боится, что Запад вдруг придёт в себя и поможет Украине так, как мог бы (хотя число его лозунгов обратно пропорционально числу снарядов).
Боится «иноагентов», «нежелательных», правозащитников, активистов, блогеров, разгромленных «штабов Навального», нескольких «яблочных» региональных депутатов, Юру-музыканта и его смелых коллег, РАН, VPN, ЛГБТ, «вражеских голосов», постов политзэков, призывов эмигрантов. Любых оставшихся ростков самоорганизации снизу/сбоку. Горизонтальных социальных связей, не контролируемых сверху.
Боится малюсенькой свободы, правды, конкуренции, прогресса, открытости.
Страх и неуверенность происходит у власти из-за проблем с легитимностью, отсутствием реальной поддержки (не путать с вынужденной лояльностью), некомпетентностью и безответственностью, драпируемыми архаикой и лизоблюдством.
С тем, что (как и у всех россиян) у власти нет горизонта планирования за пределами поставленной тактической задачи - удержания великого геополитика на троне любой ценой. А спецоперация закрыла и ближние горизонты.
Возникающее осознание того, что стратегически это путь в никуда, становится всё сложнее замещать иллюзиями импортозамещения, силового контроля, любви народа и взятия Авдеевки.
Страх вынуждает сильнее лгать себе, «царю», окружению, народу. Верить в свои же мифы и, выслуживаясь, раскручивать маховик репрессий против тех, кто мифы не разделяет.
Но система под ударом, а Сам «он всех боится — и друзей, и близких, и врагов».
|
</> |