Все тече
vero4ka — 25.07.2010 Это забавно, конечно: двадцать дней в Украине, и единственный человек, по которому я скучаю - мой психотерапевт; весело будет, когда я не смогу никуда эмигрировать всерьез, потому что он останется в Москве; тогда я разбогатею и буду высылать за ним частный джет, и кто мне запретит.Мне хорошо здесь, по-настоящему, и это должен быть очередной счастливый пост о том, что на всю эту красоту уходит в среднем пленка в день, что меня удочерили и я живу теперь сразу за кирхой, в квартире с видом на море, с большим попугаем, который время от времени говорит "Алло?" голосом хозяйки квартиры, чем первое время вызывал реальный ступор, что Руслан говорит "пойдем на базар за фруктой", а под рекламой пикаперского сайта с томным юношей, стискивающим красотку - подпись "не целуй ее, она блохастая", что закончился первый международный Одесский Кинофестиваль, и мы смотрели на истерических итальянцев в кризисе среднего возраста, вечно беременных не от тех, и на испанцев, мучительно борющихся с лишним весом, а в результате - с нелюбимостью и отчаянием, и даже свежего Поланского смотрели вчера, превосходного; что приезжал Павел Евгеньевич и мы с ним довольно успешно клеили длинноногих фей на полголовы выше меня на концерте - внимание - Ани Лорак в "Ибице"; но я редко уезжаю затем, чтобы забить фотографиями все флэшки, поесть чебуреков в одном каком-нибудь специальном месте и собрать еще тридцать фирменных летних баек; чаще - чтобы понять что-то про себя, и вот от того, что я тут понимаю, мне так холодно и тоскливо, что шесть утра, и все не спится в этом лучшем из городов.
Любая трещина в тебе, поломка, системная ошибка тем ощутимее, чем более ты счастлив - что делать, когда пиздец, нас обучали много лет, к нему мы всегда готовы и, хуже того, прекрасно в нем ориентируемся и чувствуем в нем себя, как дома: он обжитой и уютный, насквозь родной, мы острим из него и подмигиваем знакомым; но стоит только лечь поверх волны под нестерпимые сиреневые небеса, погрузить голову в море, так, чтобы не слышать ничего, кроме плеска воды и гула дальнего гидроцикла, и сказать себе "Господи, как же мне хорошо. Как хорошо", как в голове у тебя включится неприятная дребезжащая лампочка и кто-то отвратительный произнесет: "Как здорово. Даже жаль, что ты все равно умрешь". Ну или: "Отлично. Запомни это. Когда мы отвезем тебя обратно в ад, тебе будет, с чем сравнить".
Смотреть на мальчика и думать: "Через три дня я уже не поверю, что можно было так близко сидеть и так спокойно слушать. Поговори, а я позапоминаю, как ты пахнешь, поищу слова поточнее, чтобы рассказывать себе потом, перечислять, месяц за месяцем". Ехать через какой-нибудь мост и думать: "Вот тут было бы здорово умереть. Так и будешь вечно ехать через этот мост; а кэш чистый, и ничего не надо будет помнить".
Отсутствует какой-то важный навык; какого-то фермента не хватает в организме, который помогал бы расщеплять счастье без этой обязательной муки и паники: радуйся, радуйся, детка, когда тебя сломает так же, как маму, как дядю, как всех молодых и борзых, которых ты знала, этот вот момент будет чудесным воспоминанием; эта вот минута, когда ты сидишь с ноутбуком на животе в рассветном городе, посреди своих лучших каникул, с зажившим левым ухом, с пустым сердцем, с половиной арбуза в холодильнике, выцветшие крыши до горизонта, часы на башне бьют каждые полчаса, и утром будут вареники с вишней и яркие пляжные полотенца - радуйся давай, что ж ты куришь и трясешься, это же никогда не повторится больше, слышишь - никогда.
Мой психотерапевт казах, у него кровь, слух и память рода, он ведь должен знать, как перезагрузить людей, которые только и делают, что убегают вниз по эскалатору, едущему вверх; каждый хороший день живут как последний в самом худшем смысле слова - почти злясь, что так хорошо, наверняка расплачиваться потом, и не расплатиться; так боятся времени, что никак не могут повзрослеть и остановиться, начать жить сейчас, а не там, где все уже было и не там, где этого ничего не будет - одновременно; он взрослый мальчик, у него сын, он ведь наверняка знает, как отпускать руки и плыть, куда несет; как простить этому всему, что ты сдохнешь, а оно останется и будет цвести; как жить, чтобы прекратить все время умирать.
|
</> |