Все на фронт или...
springator — 15.02.2012
...Как отмазаться от военкомата с помощью отрезанной ноги,
простреленной руки и шоколадки.
Эпиграф
...Я вполне пригоден для пушечного мяса, вот только ноги... Но когда с Австрией дело дрянь, каждый калека должен быть на своем посту. Продолжайте покойно варить кофе.
Гашек
Вместо пролога – В грузинскую
армию меня призывают уже во второй раз. Такая настойчивость
достойна всяческих похвал и одобрения – ибо отечество переживает
далеко не легкие времена и кому, как не мне помогать его спасть. Да
вот незадача – ещё во время прошлого призыва
я пытался доказать что не очень гожусь для срочной службы, ибо имею
группу инвалидности, получаю за это пенсию (гуляю на ваше бабло,
патриоты!) и вообще разносторонняя личность. Тогда в марте 2010 мне
не поверили, вызвали на комиссию – пришёл, показалcя сначала главе
военкомата, потом врачу на комиссии, рассказал про тяжелое детство,
приключение в Цхивнали и т.д. Врач поцыкал, тяжело вздохнул,
осмотрел остатки конечности. И твердой рукой освободил меня от
призыва 2010. Думал я что теперь могу продолжать спокойно
продавать родину масонам работать и жить дальше,
но – не
тут-то было.
Сцена 1 (Мой дом, телефон, я)
Решив разобраться с проблемой раз и
навсегда, я благоразумно отпросился с работы. И, по совету одного
из блоггеров, реши все таки позвонить в военное отделение моего
района дабы узнать – а не охуели ли они часом не
произошло ли досадной ошибки, которую можно уладить звонком. Звоню.
Трубку берет дама неопределенного возраста и извещает о своем
существовании – «Алио!». Я, конечно, не очень верю в мишуру новых
стеклянных зданий и отмирания совкого менталитета в Грузии, и не
ожидал от приемной районного самоуправления приветствия вроде
«Самоуправление, ... района чеммогупомочьздрасьте?» Такое бывает
только в американских фильмах, да ещё и неизвестно существует ли
эта Америка вообще. Но все-же это «Алио», сразу заставило меня
понять, что в самоуправление придестя таки ехать, а телефонной даме
сразу же захотелось дать много денег, чтобы она больше никогда в
жизни не говорила «Алио» таким тоном. Но много денег у меня нет,
поэтому я вежливо попросил соединить меня с военным отделением
самоуправления. Дама дала мне два номера и сразу же повесила
трубку. Этому я был даже рад.
В военном отделении мне таким же тоном объяснили что ничерта не понимают в том, что я говорю. Что никаких моих документов у них нет. И, вообще, «такие дела по телефону не решаются». Телефон отключился и больше не включался. Я звонил раз 20. Честно. То было занято, то линия обрывалась сразу же. Я понял – надо ехать.
фото - официальная страница самоуправления в
ФБ
Сцена 2 (стеклянное здание районного самоуправления, незнакомые люди, я)
- Слушайте, если у вас нет моего дела, то как вы могли освободить меня от призыва 2010 года?
- Ну вы же инвалид!
- Я это вам и говорю – я же проходил комиссию, тогда! Почему вы просто меня не внесли в список?
- Та комиссия, была неправильной! Предварительной! А теперь будет настоящая!
От недоумения я аж заткнулся. Я так и не понял как военкомат может проводить «ненастоящую» комиссию, и как эта комиссия смогла меня отмазать от призыва 2010. И вообще нахрена эта тетя мне врет. Моя зверская харя и (да, я это таки сказал) уверение в том, что если они это дело не уладят, то я приду прямо на сбор призывников в шортах, дабы все видели мой протез, в дело вмешался сам глава отделения. Не напрямую, конечно, до меня он не снизошел. Просто передал тёте сообщение, о том, чтобы я принес свидетельство об инвалидности. Я не дурак и свидетельство у меня с собой. Тогда мне сказали, что нужен сопутствующий этому документ, который хранится в представительстве соцслужбы – «вон там на горе». Кроме того нужно снять с них копии, понести к нотариусу, заверить и принести обратно. Времени у меня до конца рабочего дня. Если соцсужба не спускается с горы, то я иду в соцслужбу...
Сцена 3 (гора, соцслужба, полосотни стариков, я)
Соцслужбы мне знакомы с детства. Мама
меня водила, чтобы выбивать те копейки и льготы, которые нам
причитались по закону. Огромные очереди стариков и старушек, хамы в
кабинетах, одна дверь открытия которой ждут все, и моя мама, с
уставшим до невозможности лицом и мной на коленях. Именно поэтому я
махнул рукой на все льготы и пособия, которые мне причитаются,
когда чуть подрос. Я никогда не думал, что мне придется когда-либо
возвращаться сюда. Но я вернулся.
Многое изменилось с 90-х. Нет, не
очереди стариков, нет, не обрушенное здание, нет не одна дверь,
которую ждут все. Изменился подход к делу. Теперь старики и беженцы
не просто стоят в очереди и ругаются. Они сидят, стоят и ругаются,
но в руках у них теперь номерки, которые выдаёт специальный
аппарат. Мне дали номер 295, у двери стояла бабушка с 237ым. Около
двери, где раньше висел календарь с кошечками, теперь висит
огромный плазменный экран, с которого показывают населению как они
стали лучше жить, красоты Тбилиси и Батуми, девочек с упругими
попками посещающих малоимущих стариков, статистику по росту пенсий
и дядю в галстуке, который уверяют 237ую бабушку и меня, что на
самом деле все неплохо. Старики не верят. Беженцы тоже не верят. Не
верят ещё и потому, что этот экран должен показывать номер
посетителя, который будет следующим на прием. На числа там застыли.
Роль церемонимейстера взяла на себя беженка под номером 275. Она
выкрикавала что-то типа "250ый пошел, 251ый! Готовься!"
Говорят о ценах на свет, злоебучем мусоре, льготах, которые всегда
теряются в бумажках (ошибки в документах – чуть ли не главная
причина их визитов), дорогие лекарства, еду, спасителе Иванишвили и
новых паспортах
сеющих зло.
Бабушка под номером 294, доходчиво мне объяснила, что с помощью удостоверений на чипах государство нас будет контролировать и для этого масоны даже построили огромную машину управления «где-то глубоко под землей – в Люксембурге». Бабушка сказала что это все ей сказал поп, она ему верит, и я должен верить. Я попросил её достать её пенсионную кредитку – и показал, что там тоже есть чип. Такой же как и в новых удостоверениях и прибавил, что попы нихрена не знают о чипах и компьютерах. Но 294ая слушать меня не стала. Посмотрела с подозрением, явно решив, что я иеговист, масон и мужеложец.
Моя очередь подошла через 2 часа. Я прибодрился. Поняв, что дело можно решить только с помощью личного обаяния, напустил на себя коронную улыбку и зашел. Поздоровался, представился и спросил как она умудряется не сойти с ума принимая в день столько посетителей. Последним я окончательно растопил сердце работницы соцслужбы. Через три минуты, я заговорил о своем деле. Тётенька вошла в моё положение и повела меня в архив за нужной бумажкой.
Архивариус на меня посмотрела с добротой, видя как с любовью говорит со мной первая тетя. Она за минуту нашла нужную справку. Попросила паспорт и с улыбкой спросила у моей опекунши – «а кто он тебе?». Я все с той же улыбкой ответил, что не обязательно быть кем-то, чтобы быть хорошим человеком. Архивариус мне поверила, но справку давать отказалась. Оказывается, что она существует только в одном экземпляре и военкомат сам должен был письменно запросить её. Ответ на эту просьбу будет в течении 10 дней. А это уже позже срока моего призыва. Я понял, что дело уходит из под контроля и пошел объездным путем. На уговоры мне потребовалось 15 минут. Тетя согласилась отдать мне справку на полчаса, её сердце растопилось тем, что она увидела моё место рождения с паспорте – Сухуми. Если ты через 30 минут не вернёшь мне справку, мое дело передадут в прокуратуру, с оптимизмом сказала мне тетя. Если кто-нибудь об этом узнает, буде то же, сказала она. Я не знаю, может она сгущала краски. Но я взял справку, такси и помчался к нотариусу как псих...
Сцена 4 (нотариус, я, снова соцслужба)
До нотариуса я доехал за 7 минут.
Отксерил обе справки и передал копии нотариусу на заверение. Это
заняло ещё 3 минуты. Почему так мало? Потому что нотариус завери
документы даже не взглянув на оригиналы. Её устроила лишь 2 ларовая
монета – плата за услугу. Потом я забежал в магазин. И обратно на
такси доехал до соцслужбы. Уложился я в 25 минут. Поблагодари
архивариуса и дал ей шоколадку. Она сразу же начала отказываться и
сделала глаза по пять копеек. Мне же просто хотелось сделать
приятное старой женщине, нарушившей из-за меня бюрократическую
паутину... После все приключений я задумался о смысле жизни и понял
что есть несколько позитивных вещей во всей этой беготне.
Во-первых, осознание того, что в бюрократической системе несмотря
на всю «стеклянную» мишуру, все ещё торжествует совок, второе – то,
что несмотря не это, есть люди понимающие бредовость системы и
простое человеческое отношение может заставить их смотреть на вещи
проще. И, в-третьих, с этой горы чертовски красивый закат над
промышленными кварталами Тбилиси.
Сцена 5 ( военкомат, я)
Я успел. За полчаса до закрытия я занес долбанную справку. Они обещали больше не беспокоить. Я поинтересовался – а не будет ли у меня сюрприза, где-нибудь в аэропорту, когда при проверке документов окажется что я – злобный дезертир. Сказали что, такого случиться не должно... я рад.