Времена и нравы)) Обеды.....

Мурзилка — 23.01.2011 Сейчас конечно дико читать все это и верится с трудом, что когда-то для людей подобный быт был в порядке вещей...)) Но очень интересно и забавно...)))

И самое ценное то, что узнаешь эти детали непосредственно из уст современников.

Читаем и представляем:

***

Все иностранные путешественники отмечают необычайное гостеприимство
русских дворян. «Нет никого гостеприимнее русского дворянина» .



«В то время гостеприимство было отличительной чертой русских нравов, –
читаем в "Записках" француза Ипполита Оже. – Можно было приехать в дом к
обеду и сесть за него без приглашения, Хозяева предоставляли полную
свободу гостям и в свою очередь тоже не стеснялись, распоряжаясь
временем и не обращая внимания на посетителей: одно неизбежно вытекало
из другого. Рассказывали, что в некоторых домах, между прочим, у графа
Строганова, являться в гостиную не было обязательно. Какой-то человек,
которого никто не знал ни по имени, ни какой он был нации, тридцать лет
сряду аккуратно являлся всякий день к обеду Неизбежный гость приходил
всегда в том же самом чисто вычищенном фраке, садился на то же самое
место и, наконец, сделался как будто домашнею вещью. Один раз место его
оказалось не занято, и тогда лишь граф заметил, что прежде тут кто-то
сидел. "О! – сказал граф. – Должно быть, бедняга помер".



Действительно, он умер дорогой, идя по обыкновению обедать к графу» .



Персонаж другого анекдота, рассказанного великой княжной Ольгой
Николаевной, умер не перед обедом, а «после своего последнего появления
на обеде»: «При воспоминаниях о Москве я не могу забыть князя Сергея
Михайловича Голицына... Его стол был всегда накрыт на 50 персон. Об этом
существовал анекдот: тридцать лет подряд появлялся в обеденный час у
него человек, исчезавший сейчас же после десерта. В один прекрасный день
его место осталось незанятым. Куда он девался? Никто не мог ответить на
это. Кто такой он был? И этого никто не мог сказать. Тогда стали
узнавать, куда он делся, и выяснилось, что он умер ночью после своего
последнего появления на обеде. Тогда только узнали его имя. Это очень
показательно для беспечной патриархальной жизни прежней России» .



По словам французской актрисы Фюзиль, жившей в России с 1806 по 1812
год, «в русских домах существует обычай, что раз вы приняты, то бываете
без приглашений, и вами были бы недовольны, если бы вы делали это
недостаточно часто: это один из старинных обычаев гостеприимства» .



«Известно, что в старые годы, в конце прошлого столетия, гостеприимство
наших бар доходило до баснословных пределов, – пишет П. А. Вяземский. –
Ежедневный открытый стол на 30, на 50 человек было дело обыкновенное.
Садились за этот стол, кто хотел: не только родные и близкие знакомые,
но и малознакомые, а иногда и вовсе незнакомые хозяину» .



У Всеволода Андреевича Всеволожского «даже в обыкновенные дни за стол садилось 100 человек».



«Едем с женою к гр. Вязмитиновой; звала обедать, да нельзя: отозваны мы к
Хрущевым богачам, на Пречистенку* [* Дом А П. Хрущова сохранился,
сейчас в нем находится Государственный музей А. С Пушкина], – пишет А.
Я. Булгаков брату, – вообрази, что у них готовят обед на 260 человек» .



Знаменитый балетмейстер И. И. Вальберх сообщает из Москвы жене в 1808
году: «Я всякий почти день бываю у Нарышкина, он очень ласков со мной;
но это может быть для того, чтоб я его ничего не просил, да, правду
сказать, и нет время: у него всякий день человек по пятидесяти...» .



По словам Э. И. Стогова, в доме сенатора Бакунина «всякий день
накрывалось 30 приборов. Приходил обедать, кто хотел, только дворецкий
наблюдал, чтобы каждый был прилично одет, да еще новый гость не имел
права начинать говорить с хозяевами, а только отвечать. Мне помнится,
что лица большею частью были новые... После обеда и кофе незнакомые
кланялись и уходили» .



На 30 человек в будние дни был обед и у графа А. И. Остермана-Толстого.
«С ударом трех часов подъезд запирался, – вспоминает Д. И. Завалишин, – и
уже не принимали никого, кто бы ни приехал. В воскресенье стол был на
60 человек, с музыкой и певчими, которые были свои; обедали не только в
полной форме, но и шляпы должны были держать на коленях» .



К числу причуд хозяина «относилось еще и то, что у него в обеденной зале
находились живые орлы и выдрессированные медведи, стоявшие во время
стола с алебардами. Рассердившись однажды на чиновничество и дворянство
одной губернии, он одел медведей в мундиры той губернии» .



Не столь многолюдны были «родственные» и «дружеские» обеды. «К обеду
ежедневно приезжали друзья и приятели отца, – рассказывает сын сенатора
А. А Арсеньева, – из которых каждый имел свой jour fixe* [* Определенный
день (фр.)]. Меньше 15– 16 человек, насколько я помню, у нас никогда не
садилось за стол, и обед продолжался до 6-ти часов» .



Суеверные хозяева строго следили, чтобы за столом не оказалось 13
человек. Вера в приметы и суеверия была распространена в среде как
помещичьего, так и столичного дворянства.



«Батюшка мой, – пишет в "Воспоминаниях о былом" Е. А. Сабанеева, – был
очень брезглив, имел много причуд и предрассудков... тринадцати человек у
нас за столом никогда не садилось» .



В эту примету верил и близкий друг А. С. Пушкина барон А. А. Дельвиг. По
словам его двоюродного брата, «Дельвиг был постоянно суеверен. Не
говоря о 13-ти персонах за столом, о подаче соли, о встрече с
священником на улице и тому подобных общеизвестных суевериях» .



Не менее дурным предзнаменованием считалось не праздновать своих именин или дня рождения.



Приятель Пушкина по «Арзамасу», знаток театра, автор популярных «Записок
современника» С. П. Жихарев писал: «Заходил к Гнедичу пригласить его
завтра на скромную трапезу: угощу чем Бог послал... Отпраздную
тезоименитство свое по преданию семейному: иначе было бы дурное
предзнаменование для меня на целый год» .



«Итак, мне 38 лет, – сообщает в июле 1830 года своей жене П. А.
Вяземский. –... Я никому не сказывал, что я родился. А хорошо бы с
кем-нибудь омыться крещением шампанского, право, не из пьянства, а из
суеверия, сей набожности неверующих: так! Но все-таки она есть и надобно
ее уважить» .



Побывавший в конце XVIII века в России француз Сепор не без удивления
отмечает: «Было введено обычаем праздновать дни рождения и именин
всякого знакомого лица, и не явиться с поздравлением в такой день было
бы невежливо. В эти дни никого не приглашали, но принимали всех, и все
знакомые съезжались. Можно себе представить, чего стоило русским барам
соблюдение этого обычая; им беспрестанно приходилось устраивать пиры» .



Отец легендарных почт-директоров Я. И. Булгаков жалуется в письме к
сыну: «Вот уже целая неделя, что я не обедаю дома, ужинаю в гостях,
присутствую на балах, ибо не могу <отказать>, и
возвращаюсь домой после полуночи... Причиною сему Катерины: их столько
много, что нет фамилии без Катерины» .



Чиновный люд «под страхом административных взысканий» спешил в день
именин поздравить начальство. В записках А. К. Кузьмина содержится
любопытный рассказ о том, как отмечал свои именины в 30-е годы прошлого
столетия губернатор Красноярска: «К почетному имениннику должно было
являться три раза в день. В первый раз – в 9 часов утра с поздравлением,
и тут хозяин приглашает вас обедать или на пирог: пирог – тот же обед,
только без горячего, с правом садиться или не садиться за стол. В два
часа пополудни вы приезжаете на пирог или к обеду и, поевши,
отправляетесь домой спать, а в 8 часов вечера гости собираются в третий
раз: играть в карты и танцевать до бела света. Дамы приезжают только на
бал, а к обедам не приглашаются» .



Подобный обычай описан и в воспоминаниях А. Коцебу, отправленного по
повелению Павла I в 1800 году в ссылку в Сибирь: «Заседатель, Иуда
Никитич, праздновал день своего ангела, который в России, как известно,
считается гораздо важнее дня рождения. Однажды утром он пришел ко мне и
пригласил к себе к двенадцати часам. Я пришел и застал там всех именитых
жителей Кургана. При моем входе меня приветствовали радостным криком
пять человек, называемых здесь певчими; они, стоя спиною к гостям и
прикладывая правую руку к губам, чтобы усилить звук, орали во все горло в
одном из углов комнаты. Так встречали каждого входящего. На громадном
столе стояло блюд двадцать, но не было ни приборов, ни стульев вокруг.
Это имело вид завтрака или закуски... Хозяин с большою бутылкою водки в
руках ходил по комнате и торопился угощать своих гостей, которые
постоянно пили за его здоровье, но, к величайшему моему изумлению, не
обнаруживали ни малейших признаков опьянения...



Я ждал каждую минуту, что отворят дверь в другую комнату и попросят
садиться за стол; но нет: гости понемногу, друг за другом разошлись;
надо было и мне последовать их примеру.



– Что же, это конец? – спросил я Грави, шедшего со мною.



– О нет, – отвечал он, – каждый уходит домой спать, а в пять часов снова соберутся.



К назначенному часу я опять явился...



Теперь появилась хозяйка дома, молодая и привлекательная особа, и вместе
с нею вошли жены и дочери гостей... Поставили карточные столы и
составили бостон, тянувшийся до тех пор, пока спиртные напитки позволяли
игрокам отличать карты. После ужина все наконец разошлись» .



«Мне уже сведомы были тогда заграничные обычаи, – пишет Д. Н, Свербеев, –
являться к званому да и ко всякому обеду не ранее, как за четверть часа
до назначенного хозяином времени и никак не позже, чем за 10 минут» .



«Если бы я захотел отказаться от двух-трех приглашений, на меня стали бы
смотреть, как на монаха-трапписта, и вскоре просто забыли бы о моем
существовании, так что я никого не видел бы и ничего не знал», –
признается Ж. де Местр .



«Тех из гостей, кои приглашены были вами к обеду, должно принимать с
радостию, поспешно: с гостями же, кои приходят сами по себе, наблюдать
не столько церемонии.



Вообще надлежит быть учтивым, но говорить мало, дабы чрез то не
показать, кто из гостей нам не нравится. После такого приема люди, нам
неприятные, уже конечно не придут вторично. Во всем должно наблюдать вес
и меру.



Оказывайте искреннее удовольствие при посещении ваших родственников, приятелей супруга или вообще семейства.



Во время пиршеств сторонние посетители не должны быть непосредственно
впускаемы в залу, но наперед должен извещать об них слуга по очереди;
приглашенных же гостей надлежит встречать предупредительно».


 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив