возвращаясь к напечатанному
clear_text — 12.09.2010 — ЛитератураКЛАССИКИ И
СОВРЕМЕННИКИ
Возражения моих высокоуважаемых собеседников можно
свести к двум главным пунктам:
(1) Нам понятны эмоции и чувства людей, живших пятьсот и более лет
назад (пишет sofia_pinskaya).
(2) Многие человеческие проблемы – в частности «выбор принца Гамлета? Что делать человеку, оказавшемуся в
прогнившем аморальном обществе? <�…>
Выбор Медеи?» были описаны классиками, да так, что современным
авторам нечего и добавить, не рискуя впасть в плагиат (пишет
cartesius).
Итак, первое.
Мне непонятны эмоции обиженного
принца, который этак походя
убивает нескольких человек собственными руками, а нескольких –
путем интриг, и совершенно равнодушен к чужой смерти, к чужим
страданиям.
Я не знаю и не понимаю, что такое феодальное
чувство чести и феодальное же чувство
долга. Поэтому, например,
трагедия «Принца Гомбургского» мне
совершенно непонятна. То есть умом понятна, а сердцем – ни
капельки. Я не могу ему сопереживать, как не
могу сопереживать Роланду или Илье Муромцу. Но это я о себе говорю, только о себе.
Второе.
Зачем же такое культурное пораженчество? Что, дескать, современным
авторам и добавить нечего. Думаю, есть чего. Каждое произведение -
дитя времени и места.
О выборе, который делает человек в прогнившем аморальном обществе –
при чем тут Гамлет? Он так же аморален – вернее, внеморален,
имморален – как все остальные персонажи пьесы. Им движет месть.
Медея - это вообще дремучая архаика, последний вздох
матриархата.
О выборе, который делает человек в прогнившем аморальном обществе –
рекомендую «Доктора Фаустуса» Томаса Манна. Или «Каждый умирает в
одиночку» Ганса Фаллады. Здесь действительно выбор и
мораль.
Ни один из гениев прошлого не написал ничего равного «Скучной
истории» Чехова, «Постороннему» Камю, «Процессу» и «Замку» Кафки,
«Буддеброкам» Томаса Манна, «Смерти в кредит» Селина и ... список
длинный.
Сказанное, полагаю, никак не преуменьшает величия
античной, средневековой, ренессансной классической литературы. А
также литературы барокко и классицизма.
Просто она – другая и про другое.
|
</> |