Война по глупости

Главная глупость белых южан - они отказывались признавать историческую обречённость рабства. Даже "отцы-основатели" конца XVIII века, большинство которых сами были рабосладельцами, осознавали,  что рано или поздно рабство придётся отменить, рано или поздно чернокожим рабам надо будет дать свободу, тогда как потомки борцов за независимость США, белые южане середины XIX века, отказывались признавать обречённость рабства, отказывались признавать аморальность и лицемерность этого института - южане считали, что институт плантационного рабства должен существовать вечно. Вопреки разглагольствованиям конфедератофилов, именно вопрос рабства стал причиной отделения южных штатов и Гражданской войны - разногласия по всем остальным вопросам были менее существенны. Да, после 1865 года южане провели своеобразную "ревизию памяти" и стали утверждать, что в 1860-1861 отделились и начали воевать не ради рабства, а ради свободы, забывая, что тогда их южные вожди более чем откровенно высказывались, о причине своих действий - о том, что отделились ради сохранения рабовладельческого уклада: в "Декларации Южной Каролины о причинах отделения" абсолютно все претензии сего штата к Союзу сводились к тому, что Союз стал нелоялен к институту рабства, также можно вспомнить потрясающую по своей циничной откровенности "Краеугольную речь" Александра Стивенса, вице-президента Конфедерации ("дальнейшее удержание негров в рабстве - вот для чего мы создали нашу Конфедерацию"), и даже в последние месяцы войны вожди южан продолжали твердить, что ведут войну именно что ради сохранения рабства  - как говаривал госсекретарь Конфедерации Роберт Хантер, "what did we go to war for, if not to protect our property?" ("ради чего мы пошли на войну, как не для сохранения нашей собственности", т.е негров-рабов).
                           

Можно понять почему Хантер и другие представители южной элиты так нервничали - потому что кроме рабов у них другого богатства не было. Недвижимость стоила относительно дёшево, банки и акционерные общества на Юге были слаборазвиты, главным богатством южан были 4 миллиона чернокожих невольников, на труде которых держалось всё товарное производство Юга; их рыночная стоимость равнялась 3 миллиардам долларов. После того, как негры перестали быть их собственностью, все эти богатые плантаторы оказались "голыми королями" - у них не оказалось никакого другого имущества кроме многих тысяч акров истощённой земли: если в 1860 в штатах Юга было сосредоточено 30% национального богатства ($ 6,332 млрд.), то в 1870 только 12%. При этом южане спокойно могли сохранить институт рабства, если бы не начали сецессию и войну: как признают историки, в обычной ситуации Республиканская партия и президент Линкольн не смогли бы добиться отмены рабства, и проявив больше терпения и такта южане смогли бы сохранить столь значимое для них рабство вплоть до ХХ века.
                         

При этом нужно помнить, что крупных плантаторов-рабовладельцев на Юге было сравнительно немного: по переписи 1860 года, в США было 10 700 лиц, владевших 50-тью и более рабами. Большинство белых южан были мелкими фермерами, рабами не владевшими, и именно они стали главными лузерами той войны: сами не имея рабов, они пошли воевать за право местной олигархической элиты и далее удерживать негров в рабстве (до 90% солдат Конфедерации были из нерабовладельческих семей), при том, что себя любимых плантаторы фактически освободили от обязанности воевать за "права Юга" - конфедератский закон 1862 года освобождал владельцев 20 и более рабов от военной повинности. И ведь нельзя сказать, что белую рвань кто-то силой гнал на войну - большинство их по своей воле пошли в армию Конфедерации, оставив свои семьи без единого кормильца.
                             

Впрочем, безрассудно повела себя не только белая рвань, но и сама плантаторская элита, до конца не осознававшая того, насколько же Юг был слаб, демографически и экономически, по сравнению с Севером: в отличие от северян и иностранных путешественников - например, де Токвиля, Диккенса - они не замечали или не хотели замечать насколько отсталы в развитии были рабовладельческие штаты по сравнению со свободными штатами. Даже в начале ХХ века, когда экономика Глубокого Юга уже была относительно диверсифицирована, нашествие хлопкового долгоносика поставило экономику региона на грань краха; легко представить какое разорение грозило бы региону, если бы долгоносик решил прийти сюда лет на 50 пораньше, в 1850-е годы, ведь тогда хлопок безраздельно господствовал в экономике южных штатов. Ориентация на монокультурное производство хлопка привела к тому, что Юг стала зависеть от импорта продовольствия; только вдумайтесь - сугубо аграрный регион стал ввозить продовольствие! Зависимость от продовольственного импорта привела к серьёзным продовольственным трудностям в годы войны - на Юге одинаково голодали и армия, и тыл, тогда как на Севере, напротив, ни армия, ни тыл продовольственных трудностей не знали. Не желая замечать своей слабости, предвоенный Юг вместо того чтобы проявить дипломатичность, напротив, обострял конфликт - именно южане в 1860-м развалили Демократическую партию США, и развалили как раз из-за вопроса рабства: южане требовали чтобы ДП стала партией-защитницей рабства на общесоюзном уровне, на что северные демократы во главе со С.Дугласом пойти, разумеется, не могли. После фиаско демократов Линкольн триумфально победил на президентских выборах, а обиженные южане затеяли отделение - в декабре 1860 года Южная Каролина стала инициатором сецессии южных штатов.
                             

И это тоже была ещё одна поспешная глупость южан: они поверили своим радикалам, "пожирателям огня", что  их штаты смогут бескровно выйти из состава США, поверили, что "янки струсят", что "король Хлопок всех победит". Но более умные пройдохи как раз понимали, что только война заставит колеблющиеся штаты порвать с Союзом, и именно они и стали инициатором войны, руководствуясь сугубо тактическими соображениями. Дело в том, что вопреки расчётам сецессионистов, первая Конфедерация, созданная в феврале 1861 года, объединила только 7 рабовладельческих штатов из 15-ти. Первая Конфедерация была нежизнеспособна: население 5 миллионов, из которых белых только половина, была она сугубо аграрным государством, ориентированным на производство и экспорт хлопка - оное государство себя не обеспечивало даже продовольствием, не говоря уже о промышленных товарах и вооружении, и противостояние с Союзом первая Конфедерация явно бы не потянула. Остальные 8 рабовладельческих штатов колебались, не спешили или даже отказывались отделяться, что давало Северу веремя для подготовки сил  - только поглотив все или почти все рабовладельческие штаты Конфедерация смогла бы отстоять независимость. Именно поэтому сецессионисты в апреле 1861 года решились первыми начать войну, напав на форт Самтер и попытавшись силой "присоединить" Миссури к Конфедерации, дабы поставить остальные рабовладельческие штаты перед необходимостью выбора - "с кем вы теперь, с Севером или с Югом?", проиграв стратегически, но выиграв тактически: 4 из 8 штатов таки отделились от Союза, добавив  Конфедерации 4 миллиона человек населения, несколько сотен тысяч бойцов, а также какую-никакую промышленность и великолепных виргинских офицеров, на которых и держалась армия Юга (в 1862-м там было 29 бригадных генералов из Виргинии и всего 4 из Алабамы).
                       

Сецессия южных штатов в 1860-1861 годах. Первый этап отделения - с декабрь по февраль, второй этап - с апреля по июнь. Розовым выделены округа, голосовавшие против выхода своих штатов из Союза.
                         

Впрочем, виргинских офицеров было немало и в армии Союза - 40% офицеров армии США, родившихся в Виргинии, остались верны присяге, в армии Союза воевали десятки тысяч белых южан-юнионистов и из других штатов, кроме них на Юге были просеверные партизаны; несколько тысяч южан-юнионистов, отказавшихся признавать сецессию, были брошены в тюрьмы Конфедерации, штаты Виргиния и Теннесси раскололись из-за вопроса верности США. Часто говорят, что любая гражданская война это братоубийственная война, но ведь именно для Юга, а не для условного Вермонта, эта война стала братоубийственной, когда один брат воевал за Юг, а другой за Север, когда отец и сын оказывались по разную сторону фронта, когда семьи распадались из-за вопроса лояльности Союзу или Конфедерации: командующий армией США Уинфилд Скотт, адмирал Дэвид Фаррагут, генерал Джордж Томас (виргинская семья Томаса отреклась от него), генерал-квартирмейстер Монтгомери Мейгс, герой обороны форта Самтер Роберт Андерсон, будущий президент Эндрю Джонсон, да и сам Авраам Линкольн (родился и вырос в рабовладельческом Кентукки, его родители родом из Виргинии) - все эти южане сохранили лояльность Союзу и сражались за него против своих близких и дальних родственников. Сецессионисты Юга и в этом проявили глупость - они не смогли предусмотреть, что вопрос отделения от США так болезненно расколет южное общество, особенно в 8 штатах Верхнего Юга, тогда как на Севере общественного раскола, ожидаемого сецессионистами, так и не произошло.
                               

Итак, южане совершили одну глупость за другой и были за это образцово наказаны: Юг был разорён, причём особенно пострадали 4 колебавшихся штата, позднее других вступившие в Конфедерацию, в которых и рабов-то было знаметно меньше (Виргиния, Северная Каролина, Теннесси, Арканзас); "живая собственность" была окончательно потеряна - более того, вопреки южной пропаганде, рисовавшей образ негра, довольного рабством, сотни тысяч рабов в годы войны бежали от своих хозяев к янки дабы обрести свободу, более 100 тысяч бывших рабов стали солдатами Союза, с оружием в руках сражаясь против своих бывших господ; Виргиния - обескровленная, разорённая 4 годами боёв на её землях - окончательно распалась на два штата. Южане поняли, что совершили ошибку, обвиняя, вполне справедливо, надо сказать, Южную Каролину и южнокаролинцев в том, что именно они "заварили всю эту кашу" с войной и отделением.
                     

После войны, ближе к концу XIX века, южане вместо того чтобы и далее признавать свою ошибку, начали воспевать её, героизировать, выдавать глупость за благородство - создали культ Безнадёжного Дела: мол, южане в 1861-м знали что их восстание с самого начала было обречено на неудачу, но взялись за оружие дабы сохранить свою честь, сохранить Честь Юга, и попытаться защитить свободу своих штатов. В действительности же в 1860-1861 гг. и вожди сецессии, и большинство южан рассуждали весьма легкомысленно и были убеждены, что легко добьются своего; у большинства предвоенных южан глупость органично соединялась со спесью, с ни на чём не основанном самомнении ("один южанин легко справится с десятью янки"), с возбудимостью и агрессивностью, с конфликтностью. После военных потерь, разорения, голода и "потери собственности" знаменитая южная спесь заметно сдулась, южане стали менее конфликтными и агрессивными - именно после окончания Гражданской войны ушла в прошлая эпидемия дуэлей, терзавшая Юг - за исключением культа Безнадёжного Дела и расовых предрассудков, южане стали более здравомыслящими, они наконец-то осознали слабость и отсталость своего региона, а поэтому стали менее фанатичными в деле отстаивания прав штатов. И после отмены рабства у южан стало намного меньше причин для ссор с Севером.
                                   

Наконец, отдельный разговор это непонятный культ Глупости Юга Безнадёжного Дела в бывшем СССР (примеры отчественной конфедератофилии: Егор Холмогоров - 1 и 2, Елена Чудинова - 1 и 2). У нас-то откуда всё это взялось? Только ли "Унесённые ветром" всему виной? Или это такое причудливое проявление антиамериканизма? По моему же скромному мнению, история развязывания Гражданской войны в США это история конфликта, вызванного глупейшей переоценкой самих себя, недооценкой своего потенциального противника, нежеланием признавать объективную слабость и уязвимость своего положения, строя, общественного уклада и экономики.