Vox populi - vox Dei? Или же нет?

      И вот общественное мненье! Пружина чести, наш кумир! И вот на чем вертится мир…



      Строки эти помню еще со школьной скамьи, когда «Онегина» читал. И вспомнил я про них позавчера, когда post factum читал комментарии к посту, в котором в очередной раз затронул светлый облик Ивана Васильевича Tyrann’a. По ходу дела возник тут вопрос (собственно говоря, Иван Васильевич не червонец, чтобы всем нравиться, да и характер у него отнюдь не ангельский был, и никак его веганом и филантропом не назовешь) – то, что если не решающую, то едва ли не заглавную роль в нашей «Иваниане» (про «ихний» взгляд – отдельный разговор) сыграл князь Андрiй, несомненно, наделенный многими достоинствами, в том числе и литературными (хотя нетрудно быть первыми парнем на деревне за неимением таковых от слова совсем – то есть нет, не так, толковые писатели руками были, и в немалом количестве – тот же митрополит Даниил, к примеру. Но обличителей тиранств царских – таких, увы, не хватало, вот и впору пришелся Андрiй). А вопрос такого рода – а что было бы, если бы Иван Берсень, который Беклемишев, бежал бы весной 1525 г. к «чортовым ляхам», и, обладая таким же литературным талантом, как Андрiй, написал бы «Историю великого князя московского», в коей раскрыл бы истинную сучность Василия III, кровавого деспота и убийцы, блудника, агрессора, «бегуна и хороняки» (и что там еще можно по списку вписать?)? Какую бы историю Василия Ивановича мы бы сегодня имели и каким бы был образ сего великого князя и государя всея Русии?
      Но это затянувшееся вступление. Несколько слов об образе Tyrann’a в русской книжности – собственно говоря, ради чего и затевался этот пост. Камрад Василий Литвин писал про Ивана Тимофеева и его оценку деятельности Ивана Грозного. Да, есть такое дело (хотя, кстати говоря, сам-то наш дьяк был не так прост, как может показаться на первый взгляд, и, говоря о Иване Грозном, достаточно противоречив – но не в этом суть, хотя и в этом тоже). Но есть и другая сторона медали. Можно, конечно, изучать Ивана Грозного и его эпоху, надев волшебные окуляры князя Андрiя (а в окулярах этих линзы изготовлены из того самого стекла, из которого сделано было зеркало Снежной Королевы) или, на худой случай, того же Ивана Тимофеева. Но, согласитесь, и тот, и другой авторы были более или менее талантливыми публицистами (выделил это слово не случайно – Thor), и (обращаюсь прежде всего к петрофилам) – можно ли изучать историю Петра Великого, опираясь на Солоневича (хотя, между нами, писал, собака, ярко и образно, собрав в своем памфлете, как в капле воды, все «чудеса» Петруса и полемически их заострив)?
      Так вот, для полноты впечатления, дадим слово и другой стороне. К примеру, князь Иван Катырев-Ростовский, описывая деяния Ивана Грозного, подчеркивал его неоднозначность и противоречивость: «Царь Иван образом нелепым, очи имея серы, нос протягновенен, покляп; возрастом велик бяше, сухо тело имея, плещи имея высоки, груди широки, мышцы толсты; муж чюднаго разсужения, в науке княжняго почитания доволен и многоречив зело, ко ополчению дерзостен и за свое отечество стоятель». Правда, князь не преминул после панегирики всыпать и немалую щепоть соли: «На рабы, от Бога даныя ему, жестосерд велми, на пролитие крови и на убиение дерзостен велми и неумолим; множество народу от мала и до велика при царстве своем погуби, и многия грады свои поплени, и многия святителския чины заточи и смерти немилостивою погуби, и иная многая содеях над рабы своими, жен и дщерей блудом оскверни». Но, осудив Ивана за грехи его тяжкие (в чем, кстати, сам Иван никогда не отпирался, в отличие, к примеру, от князя Андрiя), князь завершил свою характеристику Tyrann’a «за здравие» - « Той же царь Иван многая и благая сотвори, воинство велми любляше и требующая им от сокровищ своих неоскудно подаваше. Таков бе царь Иван…».
      Прошло полвека, и дьяк (опять дьяк – Thor!) Федор Грибоедов сочиняет свою история государства Российского, и в оной так характеризует образ первого царя: «Он (Иван – Thor) ;жеубо великий государь, имый разум благообычен и зело благоумен, еще ж и во бранех на супротивных искусен и велик в мужестве и ратник непобедим, храбросерд же и хитрь конник и варварские страны, аки молния, борзо обтече и вся окрестные устраши и прегордыя фряги (надо полагать – немцы – Thor) покори. Бысть же и в словесней премудрости ритор естествословен и смышлением быстроумен, доброзначен же и благ, дерз в воинстве; еще же и житие благочестиво имея и ревностию по Бозе присно препоясуяси и благонадежныя победы мужеством окрестны многонародныя царства прият Казань и Астарохань и Сибирскую землю. И тако Руския земли держава пространством разливашеся и народи ея веселием ликоваху и победныя хвалы Богу возсылаху…».
      Вот вам три оценки публицистов и памфлетистов разных времен. И какая же из них верно отражает облик Tyrann’a? Вот как по мне – так мнение князя Катырева-Ростовского (хотя и он, конечно, не идеален уже только потому, что это публицистика, а не история). Но за основу был выбран опус князя Андрiя (а почему – мое мнение, уважемые читатенля, вы и так знаете, чтобы я его еще раз повторил).



      P.S. Кстати, П.И. Вейнберг в предисловии к народным песням об Иване Грозном с удивлением писал, сравнивая сюжеты народных песен о Грозном с историописаниями тогдашних историков – как же так, такие события, как опричнина, казни и прочие тиранства – и в песнях если и отражены, то лишь намеками, идут вторым-третьим планом. И ничего не сказано в них о величии и могуществе истинных светочей земли Русской – собаке Адашеве и попе Сильвестре, и пр., и пр., и пр. И, сокрушаясь над тем, что должно было дойти на нас из тиранств Tyrann’a в народных песнях, да не дошло, Вейнберг делает открытие – оказывается, все дело в том, что Tyrann такой внушил всем ужас и страх (как тот Тараканишшо, который «принесите-ка мне своих детушек, я их за ужином скушаю»), что о его злодеяниях народ боялся даже в четырех стенах говорить, не то что песни петь , но и дышать полной грудью – проклятая кейджиби охранка опричнина свободолюбца и песнопевца раз-два, да и на дыбу, а потом под палаческий топор… И с тех пор поселился в сердцах русских страх на генетическом уровне, и стала Россия страной рабов, страной господ… Бидапичаль…
      UPD. Осмелюсь высказать предположение, что налицо два разных вида памяти исторической об Иване. И разница в том, что народная память помнит о светлых сторонах личности первого царя, поскольку темная сторона его личности народа касалась в меньшей степени. А вот боярство, рупором которого и являлись упомянутые выше книжники, оттянулось на Иване по полной - и было за что! Он ведь нарушил неписанное правило их, бла-а-ародных донов, не судить-казнить, да еще и столь милую их сердцу "старину" порушил (в которой "старине" они управляли государством наравне с самим государем, имея на то не меньше прав, и делали то, что их левая пятка пожелает - а и то правда, Рюриковичи мы али нет?).