Во сне...

Во сне...
-Говорит Центральная, группа номер восемь, шестнадцатый уровень, восьмой вход.
-Вызов принят. Ну, что, Леш, полетели? – Лифт быстро поднял Алексея и Григория Измайловых, они заспешили к нужному входу. Братья-близнецы уже без малого десять лет служили в полиции снов, в группе обезвреживания кошмаров и поскольку понимали друг друга с полу взгляда, действовали куда эффективнее многих напарников.
Алексей приложил ладонь к еле видному квадрату с номером чуть правее вертикальной линии на стене, створки двери мгновенно отъехали в стороны. На огромной зелёной поляне стояла цветущая вишня, к её стволу прижималась спиной насмерть перепуганная молодая девушка, над головой которой, метрах в полутора, парило жутковато-чёрнильное быстрорастущее облако. Оно постоянно выбрасывало жадные щупальца, с каждым мгновение увереннее нащупывая жертву.
- Третья степень, - Григорий уверенно вынул преобразователь, похожий на крупный пистолет с раструбом на дуле и, направив оружие на объект, нажал оранжевую кнопку. Облако стало терять цвет и вдруг взорвалось сотнями радужных мыльных пузырей. Девушка, закрыв глаза, стала медленно сползать вдоль ствола. Полицейский подхватил её и аккуратно положил на траву.
- Центральная, группа номер восемь, зачистка сделана...
- Уровень сто десять, вход двадцать пять, скоренько, мальчики... - прозрачный лифт поехал вверх...
- Слушай, Лёш... Ты, конечно, самый лучший брат в мире и можешь, жить у меня, сколько захочешь, но ты бы вернулся к Насте. Она просила не говорить, но Вовка страдает, во сне разговаривает, тебя зовёт. Вы же любите, друг друга, хватит выяснять - кто в доме главный!
- Хорошо, сегодня же ей позвоню. Побежали. – двери лифта открылись. Двадцать три, двадцать четыре... Ладонь на стену. Огромный черный паук сидел на ярко раскрашенной горке посредине детской площадки, а откуда-то слева слышался детский плач.
- Ого... - Алексей прицелился, но паук неожиданно ловко прыгнул в сторону, перебежал по потолку и оказался за спиной, где его настиг выстрел второго брата. Страшилище превратилось в стаю ярких бабочек, парящих вокруг люстры. Плач утих, послышалось невнятное сонное бормотание.
Тридцатый уровень, вход десять... Сто сороковой – вход один... Три часа ночи, глухое время тревожных мыслей, самых жутких кошмаров и внезапных пробуждений. «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю...».
- Группа восемь шестьдесят второй уровень, пятый вход – очень сильный всплеск. – кабина лифта рухнула вниз.
- Побежали... «Раз, два, три, четыре, пять - вышел зайчик погулять...» - Пять!
Тихая детская казалась странно знакомой, на полу валялись игрушки, в кровати метался парнишка лет восьми, а над ним склонилась фигура в чёрном плаще и широкополой шляпе...
- Вовка... - нарушая все инструкции, Алексей бросился к сыну. Чёрная фигура повернула голову, и он увидел СВОЁ лицо. Краткого замешательства полицейского хватило для того, чтоб ночной морок с нехорошей усмешкой сделал два тёмных шара, швырнул их в Алексея и растворился в темноте. Мужчина рухнул на пол. Григорий видел происходящее, словно сквозь мутную воду, он не мог стрелять ведь на линии огня стоял брат.
- Центральная, группа восемь - срочно врачей! Офицер полиции в опасности... Леночка, милая скорее - Лёшка...
Молодой худощавый врач осмотрел младшего Измайлова прямо в коридоре на каталке:
-Поздно... Летаргия...
Вовка на мгновение приоткрыл глаза и, проваливаясь в новый сон, прошептал: «Папка ты вернулся, я знал, что ты придёшь...»
- Ш-ш, сынок, я пришёл охранять твои сны... Навсегда...
Ваша Ло… успевайте любить друг друга наяву...