ВМВ

watermelon83 — 03.04.2015

Забавно что в отличие от действительно сложного и требующего глубокого изучения вопроса о причинах начала ПМВ, такое простое дело как ВМВ запутано в массовом (постсоветском) сознании донельзя. Все, очевидно, в том, что в отличие от предыдущей войны, процесс нарастал более постепенно, от странной войны 39-40, серии блицов 40-41 до окончательной расстановки сил с конца 1941 - это, и кое-что еще, дает обширную возможность для ряда известных спекуляций на тему ВМВ.


В 1939 году было то, чего не было в 1914 - государство, а вернее политическая сила (ибо мало было столь слабых государственных машин как Третий рейх, находящийся в состоянии перманентной анархии), нацистская партия (точнее сказать - ее фюрер), которые имели четкую и конкретную программу изменения глобального порядка, изменений которые не могли быть проведены без войны, причем вслед за победой в ней, должен был состоятся геноцид. Имеется ряд доказательств подготовкиименно к такой войне, от идеологического ее оправдания, до таких деталей как организация провокации-предлога. Невозможно понимать ход (и исход) этой войны, не видя в действиях фюрера последовательных шагов. Таким образом, в этой драме был свой злодей, действия которого говорят о единстве целей и методов, последовательно осуществляемых без всякой оглядки на остальных. Это и есть виновник начала ВМВ - нацистский Третий рейх, без всяких оговорок и двусмысленностей.

Означает ли это, что Третий рейх был единственной страной желающей войны, или страной которой хотела мировой войны, или страной которая хотела войны в 1939 году? Разумеется, нет. Существует известный миф, что нацисты начали войну, потому что опасались кризиса, в первую очередь экономического и социального, вызванного ускоренным перевооружением, которое якобы и прекратило спад в экономике. Опасное заблуждение! Несмотря на воинственную риторику, в нацистском рейхе было скорее масло, вместо пушек, причем вплоть до последних лет войны. На деле, время работало на Германию, ставшую в марте 1938 гегемоном Центральной Европы - и продолжение политики 20-х гг., той самой политики, плоды которой удавалось срывать Гитлеру, принесло бы намного больше. Но оно не приносило того, чего желал фюрер - военных успехов и продления того непонятного статуса, в котором находился рейх, государство без руля и парусов. Успехи фюрера в 30-х закончились ровно там, где начались его собственные инициативы - со времен Мюнхена.

Но фюрер считал себя ограниченным, не способностями, конечно, а временем - его биологическими часами. Так Германия оказалось в зависимости от совокупности кровеносных сосудов и высшей нервной деятельности одного человека, что уже таит в себе немалые опасности (мой пламеный привет РФ). Оккупировав всю Чехословакию он сделал ненужную глупость, ведь в новом балансе сил это государство так или иначе стало бы сателлитом, через год или два. Но - часы тикали. Аналогичная ситуация была и с Польшей, против который фюрер, как австриец, изначально не питал той враждебности, которую вскоре он продемонстрировал как победитель. Польша должна была войти в орбиту рейха, но как союзник, вроде Румынии или Венгрии, т.е. с определенной степенью взаимовыгодности. Однако существовала и разница, ибо если между рейхом и венграми территориальных проблем не было, то между немцами и поляками они были, причем давние. Как только Польша проявила неуступчивость (вызванную, отчасти, поддержкой Лондона и Парижа, после нарушения Гитлером его же гарантий в Мюнхене), фюрер сразу изменил статус поляков - из вассалов они превратились в обреченный на уничтожение народ.

Далее последовала подготовка к польской кампании, включая дипломатическое ее прикрытие - и война началась, превратившись спустя пару дней в мировую. Где же тут загадка, в чем тайна? Ничто в характере Гитлера, его целях и амбициях не говорит о том, что получив желаемое от Варшавы и сделав Польшу своим союзником, он был бы удовлетворен - а стало быть нет развилки, когда война могла начаться, а могла и нет. Последовали бы дальнейшие шаги на Восток, которые рано или поздно вызвали бы ее.

То, что сталинский СССР желал войны является общеизвестным фактом, ровно и то, что Сталин не считал себя скованным временем или иными условностями, в отличе от Гитлера. СССР готовился к войне, к войне агрессивной и со столь же далеко идущими и туманными целями, которые - и это важно, могли, теоретически, быть реализованы и без нее. Или в ходе ряда войн, как это было в 1939-40. Главное в этом то, что в отличие от Третьего рейха СССР не был построен лишь для войны - конечно он приветствовал ее начало (и желал ей расшириться), даже способствовал этому, но не считал себя связанным конкретной задачей, такой как создание новых колоний на Востоке, немецкой Индии. Сталин мог лавировать, на всех уровнях, а Гитлер (человек-идеи, в отличие от Сталина, человека-власти) - нет. В этом и отличие, приобретающее решающий характер, на фоне таких похожих методов как псевдозахват радиостанции или обстрел собственной заставы, примененных обеими сторонами в одном и том же году. Иначе говоря, Сталин был преступник, может быть даже особо опасный, но Гитлер был маньяком, а это совсем другое дело.

Итак, мы выяснили, что нацисты собирались начать войну, коммунисты приветствовали это, а что же остальные? Англичане войны не хотели, но в равной степени не были готовы мириться с переустройством глобального масштаба, нет. Вернуть ситуацию 1914, благо жизнь сама вынесла этот вопрос на поверхность - да, безучастно наблюдать за созданием континентального монстра, с безумными идеями - нет, никогда. Французы изначально ожидали этого, на уровне инстинктов, но сделать ничего не могли, ибо Франция больше не представляла из себя силы способной на что-то иное, нежели пассивная оборона. Поэтому, в отличие от англичан, они с самого начала ожидали краха, находясь в состоянии кролика перед удавом, что самым забавным образом не было замечено никем, даже в Германии. Тем не менее, в целом, обе страны никоим образом не нуждались ни в войне, ни в мировом переделе, это понятно.
Италия, несмотря на грозную риторику, представляла собой самое посредственное государство, вполне способное на тот путь, который позже прошла фалангистская Испания: умеренно авторитарный режим, более громкий, нежели опасный. Позиция Италии тактически схожа с советской, разница лишь в масштабах.
Япония уже вела свою войну, с 1937 года, если не с 1931. У японцев были региональные планы, которые, опять таки, могли быть приняты, а могли и нет. Проблема в ином, в том, что с какого-то момента японцы решили, что выполнение этих планов немыслимо без больших решений: поддержка Лондоном и Вашингтоном Китая, военная поддержка, их санкции, все это, казалось бы, отодвигало победу, в жертву которой было принесено так многое. Это была логика военных решений, логика не дающая простора для маневра: мы не можем отступить в Китае из-за уже принесенных жертв, мы не можем победить в Китае из-за США и БИ, следовательно нужно заставить их прекратить это, а сделать это можно лишь единственным имеющимся способом - военным. Таким образом, Японская империя выбрала самоубийство из страха  перед смертью, по выражению Бисмарка.
США, вернее часть их элиты, собирались участвовать в войне, и их планы были не менее глобальными чем у рейха и союза, но более четкими и реальными. Арсенал демократии должен помочь свободным нациям в их борьбе, используя свою глобальную промышленную мощь. Нужно понимать, что американцы верили в свободу торговли и в то, что между демократиями не бывает войн, верили в той же мере, в какой в СССР считали невозможным конфликт между социалистическими режимами, а в Третьем рейхе войну между нордическими народами. Такой мир был возможен после разгрома наций-агрессоров, названных Рузвельтом еще в карантинной речи 1937 года. Но, опять же, США не были связаны временем (в целом), их действия априори носили ответный характер, в том смысле, что Рузвельт не мог сам объявить войну Гитлеру, а Гитлер - мог, что он и сделал в декабре 1941.

Остается последний вопрос - 22 июня 1941 года, что это? Это именно то, с чего Гитлер собирался начать войну вообще - ему глубоко безразлична была судьба Эльзаса или бывших африканских колоний, война которую он хотел вести, была войной на Востоке, особенно в союзе с Британской империей, на которую он никогда не претендовал. Поэтому как только он почувствовал себя в силах сделать то, ради чего он собственно говоря жил, он это сделал. Конечно, теоретически, с его точки зрения, он мог сделать это годом позже, после мира с Лондоном, но этого не случилось по ряду тактических соображений, уж больно быстро Сталин стремился реализовать возможное, не говоря уже о том, что Гитлер в принципе был неспособен на диалог и компромисс, ни в частной, ни в государственной жизни. С чего бы ему было ждать? Ситуация, в его понимании, могла лишь ухудшаться, он и так потерял целый год! Поэтому вторжение состоялось в любом случае, какую позицию не занял бы СССР, его можно было лишь оттянуть, но не избежать - фюрер никогда бы не позволил лишить себя задачи всей его жизни.

Готовился ли СССР к войне с рейхом? Очевидно что да, это не секрет. Собирался ли он напасть сам, в 1941 году? Вопрос туманный, но несущественный, на самом деле. Совершенно бессмысленно копаться в тысяче мелочей, достаточно лишь уяснить несколько ключевых моментов: РККА была готова, в понимании руководства страны, для стратегических наступательных операций, разрабатывала их и создавалась под них, советское политическое руководство было абсолютно свободно в выборе срока начала наступления, вопрос стоял не быть или не быть, а в когда. Советские вооруженные силы, фактически, находились в состоянии войны уже с 1939 года и до 22 июня 1941 эта готовность только нарастала. Очевидно, что подобный процесс не мог поддерживаться слишком долго, очевидно и то, что для начала войны не нужен был никакой повод: если для финской войны было достаточно одной провокации, то что потребовалось бы для объявления войны фашизму? Строго говоря, многие жители СССР так это и восприняли, в первые дни. Поэтому ответ будет таким: нападение не было превентивным в полном смысле этого слова, ибо превентивность подразумевает упреждение, из оборонительных целей, но это и не было вероломным нападением, ни в тактическом, ни в стратегическом смыслах. Другое дело, что байка о внезапности позволяла удобно скрыть чудовищную небоеспособность советских войск, но это уже совсем другая тема.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив