Владимир Путин: "Работаем спокойно"
general_ivanov1 — 13.10.2019
Российский президент Владимир Путин ответил
на вопросы старшего корреспондента Al Arabiya Мохаммеда
Томаихи, старшего корреспондента Sky News Arabia Моханнада Хатиба
и руководителя отдела общественно-политических программ
RT Arabic Салама Мусафира.
В ходе беседы Путин отметил, что Россия имеет такое
оружие, которого нет ни у кого в мире. И подчеркнул: когда у
ведущих армий появится гиперзвуковое оружие, в России будет
"кое-что" новое (наши учёные работают над этим). Однако
РФ не намерена втягиваться в непомерные бюджетные
расходы.
"...Нас не может, конечно, не беспокоить
ситуация, связанная с международной стратегической стабильностью
и безопасностью. Вот это очевидная
вещь. В 2002 году – и Трамп здесь
ни при чём – Соединённые Штаты вышли из Договора по
противоракетной обороне, который, хочу ещё раз это подчеркнуть,
являлся краеугольным камнем всей системы стратегической
безопасности в мире, потому что он ограничивал возможности
создания противоракетной обороны для обоих государств. То есть
смысл‑то в чём? В том, чтобы ни у одной
из сторон не возникало иллюзий, что она может победить
в ядерной войне. В этом весь смысл. Они вышли
из этого договора, стараясь обеспечить себе явные
стратегические преимущества, полагая, что у них такой «зонтик»
будет, а у России не будет. И таким образом,
Россия будет очень уязвима, а Соединённые Штаты, их территория при
этом получит прикрытие в виде системы противоракетной
обороны. Я тогда уже сказал нашим американским коллегам, что
мы ещё не знаем, как будет работать эта система,
и тратить десятки миллиардов на неё не будем.
Но мы должны будем сохранять стратегический баланс. Это
означает, что мы будем работать над такими ударными комплексами,
которые, безусловно, преодолеют любую систему ПРО. И мы это
сделали, сейчас это уже очевидно. Потому что система ПРО работает
против баллистических ракет, то есть ракет, летящих
по баллистической траектории, а мы, кроме того что их
усовершенствовали многократно, ещё и создали другое оружие,
которого пока в мире ни у кого нет. Это ракетные
комплексы, которые летят не по баллистической траектории,
а по настильной траектории, но с гиперзвуковой
скоростью. Гиперзвукового оружия пока тоже ни у кого нет.
Но появится, конечно. В ведущих армиях мира рано или
поздно, безусловно, появится. Ну и у нас
к этому времени тоже кое‑что появится. Я уже знаю, над
чем наши учёные, конструкторы и инженеры работают.
К сожалению, всё это привело так или иначе к определённой
гонке вооружений. Это уже состоявшийся факт. К сожалению, это
так.
...Совсем недавно США вышли из Договора
по ограничению ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД).
Тоже, на мой взгляд, ошибочный шаг, можно было бы
и по‑другому выстроить. На самом деле озабоченности США
мне, кстати, понятны. Я с понимаем отношусь. Другие
страны развивают эти виды вооружения, а Россия и США сами
себя ограничили в этом. Но всё‑таки ломать договор,
на мой взгляд, не стоило бы, возможны были
и другие варианты развития ситуации. Теперь у нас
остался практически последний инструмент ограничения гонки
вооружений, такой уже серьёзной гонки вооружений, – это
Договор СНВ‑3. Это Договор об ограничении стратегических
наступательных вооружений, то есть весь комплекс, вся триада
стратегического оружия: боевые комплексы ракет наземного, морского
и воздушного базирования. Он заканчивается
в 2021 году. Для того чтобы он был продлён, работать надо
прямо сейчас. Мы сделали эти предложения, они на столе
у американской администрации. Ответа нет. Мы так понимаем, что
они пока не определились, нужно продлять этот договор, как они
считают, или не нужно. Но если и он будет
ликвидирован, то в мире вообще ничего не останется
с точки зрения ограничения наступательных вооружений,
и это плохо. Уже другая будет ситуация в мире. Она
станет, безусловно, более опасной, и мир станет более опасным
и менее предсказуемым, чем тот, в котором мы живём
сейчас.
...Как я уже сказал, перспективные виды вооружений,
абсолютно эксклюзивные, которых в мире пока нет
ни у кого, у нас есть. Мы уже свой путь
в известной степени в этом смысле прошли. Теперь мы
думаем над перспективами, работаем спокойно. И что ещё
важно – важны расходы на оборону. Я, наверное,
не открою для вас никакого секрета, а может быть, удивлю,
не знаю, но Россия занимает седьмое место
по расходам. Саудовская Аравия – третье после США,
которые тратят 716, по‑моему, миллиардов и запросили
на следующий год уже 750; после Китая – там где‑то
177 с небольшим миллиардов; потом Саудовская
Аравия – сколько там, я не знаю, 59, по‑моему;
потом Великобритания, Франция; потом Япония –
48,1, по имеющимся у меня данным; а потом
только Россия, на седьмом месте, – 48 миллиардов.
И при этом у нас есть оружие, которого нет
в мире. Это результат чего? Целенаправленной работы
на важнейших направлениях, надо отдать должное нашим
специалистам, умения определить эти направления, сконцентрировать
ресурсы, это наличие школ: и научных школ,
производственных школ, базовых знаний, компетенций. Гонка
вооружений – это плохо, и ничего хорошего для мира она
не сулит. Но мы в непомерные для нас бюджетные
расходы втягиваться не будем.
...Устав НАТО никто не менял. Там есть статья,
которая говорит – не помню, пятая, что ли, или
какая, могу ошибиться, – о военной поддержке членов своей
организации и так далее. Это военный блок. И конечно,
когда инфраструктура военного блока приближается к нашим
границам, никакой радости это
у нас не вызывает. Фокус ведь ещё в чём
заключается? В том, что НАТО – это просто инструмент
внешней политики США, я думаю, что уже ни у кого
сомнений не возникает. Об этом в Европе говорят.
Посмотрите, что говорит Президент Франции. Мне даже ничего здесь
и придумывать не нужно. А какой фокус мы ещё
наблюдаем? Страны входят в НАТО, а потом их почти никто
не спрашивает, когда размещают у них определённые виды
вооружений. Так появились элементы системы противоракетной обороны
в Румынии. Сейчас будут скоро в Польше. Это совсем близко
от наших границ. Это, конечно, представляет для нас угрозу,
потому что это попытка нивелировать наш стратегический ядерный
потенциал. Она обречена на неудачу, эта попытка, это уже
очевидно. Я думаю, что и для специалистов уже очевидно.
Просто имея на вооружении такие комплексы, о которых
я уже говорил, они для нас угрозы уже не представляют.
Но всё равно ничего хорошего здесь нет. Поэтому да, мы
чувствуем, что это деструктивная деятельность, она нагнетает
обстановку, и ничего хорошего в этом нет".
|
</> |