Выборы ,выборы,...НА Украине

эдуард борисюк — 18.01.2010



Город просыпался, тишину
улиц все чаще нарушали машины, маршрутки стали развозить еще сонных людей –
будний день уже наступившей весны – еще прохладно утром и кое-где иней, но с
восходом солнца все сильнее ощущаются запахи весны и как-то ясно и радостно
становится на душе.


Газели остановились у
развилки Донецкой и Симферопольских трасс на окраине города. Стояночка около
маленького кафе была убрана и сияла чистотой.


Борис вышел из машины,
словно разминая ноги, и направился к кафе. Бармен и официантка удивленно
переглянулись, столь ранние посетители в такое время года – редкость и довольно
большая удача.


-        
Уважаемый, пожалуйста, кофе покрепче и телефон.


Борис набрал знакомый номер
вызова такси 051, трубку сняла еще сонный диспетчер.


-        
Слушаю «Интертакси» двенадцатая.


-        
Девушка, примите заказ, на выезде из города Шевченковский
район есть кафе у развилки.


-        
Куда поедем?


-        
По городу.


-        
Машина будет через пять минут.


В трубке послышались короткие гудки.


Борис взял чашку с кофе и
отошел к столикам. Дверь его Газели открылась и из нее выбежала дочка:


-        
Папа, я хочу пить.


Борис подозвал официантку:


-        
Девушка, я сейчас ненадолго уеду, в машине моя семья,
возможно, они захотят позавтракать и еще что-нибудь, будьте любезны – нам
предстоит еще долгий путь.


После этих слов официантка
взяла за руку Леночку и увлекла ее за собой к витрине с напитками.


Из второй машины вышел отец
и, подойдя, присел рядом с Борисом.


-        
Па, я сейчас уеду, мои дремлют в машине, ты присмотри
за Леной, пусть берет, что хочет, я предупредил официантку, и вы перекусите
горячего, продукты оставьте на потом.


К кафе подъехала серая
волга со значками «Интертакси». Борис встал, застегнул куртку, поправил
пистолет в кобуре подмышкой и направился к машине.


К нему подбежала Леночка:


-        
Па, ты куда?!


-        
Зайка, я скоро приеду, иди к дедушке.


-        
Здравствуйте, куда едем? – обратился таксист к Борису.


-        
Сначала на Великий Луг – но нужно быстро и аккуратно.


Таксист был явно обрадован
– видно было, что только недавно выехал на линию и был первый заказ довольно
длинный.


Такси рвануло с места и,
круто развернувшись, перескочило через трассу, направилось в город.


Через сорок минут,
подъезжая по адресу, Борис ощутил волнение, неприятное предчувствие закралось в
душу.


Борис попросил остановить
такси на соседней улице.


-        
Послушай, подъедешь к соседнему дому, остановишься,
если увидишь белый джип, просигналишь пару раз, если все в порядке только раз.


Борис достал из кармана сто гривен и вручил таксисту.


-        
И очень прошу, не уезжай, ты нужен.


Тот молча кивнул, и такси
плавно двинулось по переулку, словно ища нужный адрес.


Через пять минут из
соседней улицы раздалось двойное звучание клаксона.


-        
Ну что ж, другого я не ожидал.


Вероятно, они пасут меня здесь вторую неделю, устали.


Борис, не торопясь, вышел
на нужную улицу и направился к дому – напротив него на другой стороне улицы
стоял белый джип, а чуть дальше, у самого проулка, с работающим двигателем
волга такси.


Борис прошел мимо нужного
дома, свернул в проулок и, пользуясь тем, что его закрывал забор и деревья,
перемахнул через забор.


Замок два раза монотонно
щелкнул – за дверью ничего не происходило – тишина полнейшая. Медленно открыл
дверь и зашел в дом. Это была кухня, довольно добротно обставленная – не плохо
жил человек – мелькнула мысль.


За дверью, ведущей в глубь
дома, послышался шорох – Борис присел и достал «трофейную» Берету – из
приоткрытой двери показался кот огромных размеров, но обычного рыжеполосатого
окраса, - он медленно по-хозяйски направился к входным дверям, но остановился
на полпути. Увидел Бориса и долго смотрел на него огромными карими глазами,
будто пытаясь заглянуть в душу, потом так же степенно повернулся и пошел
обратно.


Борис направился за котом,
поднялся на второй этаж и открыл дверь – кабинет был обставлен с довольно
хорошим вкусом в стиле тридцатых годов. Большой кожаный диван с высокой
спинкой, два таких же кресла, расположенные напротив, между ними журнальный
столик с массивными изогнутыми ножками, а венчал это творение огромных размеров
письменный стол, обтянутый сверху зеленым сукном и такого же цвета лампа на
массивной бронзовой подставке.


Борис подошел к столу,
открыл верхний ящик стола, выдвинул его почти до конца и в самом углу нащупал
связку ключей, достал и закрыл стол.


Среди вещей, стоящих на
столе была фотография мужчины довольно крупного телосложения, держащего на
руках небольшой рыжий комок. Фотография была сделана на фоне дачного домика.
Это место было хорошо известно Борису – дача его родителей находилась
неподалеку в соседнем садоводстве.


На первом этаже послышался
шум, шипенье разъяренного животного. Борис накрутил глушитель на ствол,
поставил фотографию и тихонечко направился к двери. То, что происходило внизу,
у лестницы, ведущей на второй этаж, могло повергнуть в шок кого угодно.
Огромный рыжий кот, выгнувшись дугой со стоящей дыбом шерстью и поднятой с
выпущенными когтями лапой, стоял на нижней ступени лестницы и пытался преградить
путь двум людям в строгих костюмах под длинными плащами. Один их них схватил
цветочный горшок и уже размахнулся им, когда Борис в неуловимом движении
другого узнал девушку из джипа, хотя волосы ее были скрыты под кожаной шапкой.
Борис не целился, он просто поднял руку с пистолетом и направил сначала в одну
фигуру, пытающуюся бросить цветочный горшок, а потом на успевшую поднять в его
сторону глаза девушку, его жест сопровождался двумя хлопками.


-        
Вот так – эта работа не для глупых длинноногих блондинок
– пронеслось в голове Бориса, имея явную аналогию с идущим сериалом «Никита».


Его удивила собственная
циничность мыслей, но нужно было действовать дальше.


Тихонько спустившись по
лестнице и проходя мимо сидящего внизу, как ни в чем не бывало, кота, Борис
нагнулся и погладил его.


-        
Спасибо, рыжий!


Кот довольно уркнул и принялся лизать растопыренную лапу.


Борис извлек из карманов
лежащих на полу людей два пистолета и бумажники с документами.


-        
Так, что тут у нас?


-        
Помощник вице-премьера, – это был мужчина – и секретарь
референт помощника.


-        
Интересно, в чем они помогают уважаемой госпоже Инне?


Свой пистолет Борис
аккуратно вытер носовым платком и вложил в руку мужчины, а его точно такую же
Берету положил в свой карман. У дамы был Вальтер, его он положил в кобуру под
курткой.


Бумажники выкину по дороге,
пусть слегка подымится шумиха, прежде чем определят кто это.


Борис помахал рукой рыжему
и вышел из дома.


Такси стояло на том же
месте, где и его просил оставаться Борис, только двигатель был выключен.
Проходя мимо него, он незаметно моргнул и направился дальше по улице с твердым
намерением пройти мимо джипа. Джип был пуст. Борис свернул за угол и прошел
чуть подальше, его догнало такси, он для видимости поднял руку, машина
остановилась, и он сел в нее.


-        
Все в порядке?


-        
Да, все нормально.


-        
Я не слишком долго?


-        
Минут пятнадцать, может двадцать.


-        
Теперь в Левшино, знаешь?


-        
Конечно!


-        
Ну, тогда поехали, включи музыку.


По салону Воли разливалась
приятная мелодия. Борис окунулся в свои мысли.


-        
Странно, самое обычное животное, а чувствует то, что
другой человек не в силах даже представить, а еще говорят души нет – глупости,
их души и сердца самые верные и преданные – видать понял, понял давно, что с
хозяином несчастье, а дом стерег – меня пустил, только смотрел долго, словно
душу мою рассматривал, а потом пустил, а этих учуял сразу, как будто знал, кто
они – кинуться хотел – не боялся.


От размышлений Бориса отвлек таксист.


-        
Командир, там, на плотине что-то ментов куча, пускают
только троллейбусы и автобусы.


-        
Подъедешь, скажи, что пассажиру плохо, в пятую везешь.


Борис откинулся на сиденье и слегка прикрыл глаза.


Когда Волга подъехала к
постовой машине, водитель высунулся из окна и крикнул гаишнику, что у пассажира
с сердцем что-то плохо, нужно в больницу. Сержант с недоверием заглянул в салон,
но, увидев искаженное страданием лицо пассажира, молча кивнул таксисту и тот
рванул машину по Днепрогэсу.


Когда выскочили на проспект
Металлургов, водитель подергал потихоньку за плечо Бориса.


-        
Парень, может тебе действительно плохо?


-        
Да нет, все в порядке, поехали.


Через полчаса они
подъезжали к Левшино. На въезде в дачный кооператив сидел сторож.


Борис вышел и подошел к
нему.


-        
Здравствуйте, мне нужна дача Евгения Васильевича.


-        
Она теперь многим нужна, вчера приезжали четверо на
иномарках, расспрашивали, ходили, смотрели.


-        
Точно четверо было? – перебил Борис.


-        
Да, девка с ними была – мы, говорит, из милиции, так я
им и говорю, приезжайте в субботу, будет председатель, с ним и решайте, а
только дачу не открывайте. Они покрутились, ясное дело, я им не указ, только
двери там шикарные стоят, бронированные и ставни на окнах так просто не
откроешь. Вот и уехали, обещали сегодня быть с председательшей.


-        
Деда, да я не из милиции, меня сам Евгений Васильевич
послал.


-        
А деж он сам, уже давненько не показывался.


-        
Убили его, дедуля, - вырвалось у Бориса – те, кто
приезжал, те и убили – на глаза навернулись слезы.


Дед словно обмяк.


-        
Да как же, это такой человек, меня старика завсегда
уважит, стопочку нальет, сигарет привезет, о здоровье спросит по-простому, хотя
начальник видать большой, на машине с водителем ездил, большая такая машина,
меня с бабкой в больницу возил. Я на остановке стоял, автобуса ждал, а он
остановился, спрашивает, куда мол, собрался, Дмитрич, да, говорю, в город
съезжу с бабкой в больницу, так он до больницы отвез, подождал и обратно свез.


Хороший человек был, за что ж это его?


-        
Политика, дед! Никак не могут поделить власть и деньги,
а тех, кто мешает…


-        
А ты кто ему будешь?


-        
Я глаза ему, дедушка, закрыл, и обещанье дал порученье
его выполнить.


Сторож понимающе закивал головой.


-        
Ну, раз так, то пошли, сынок.


Вся тяжесть положения,
напряжение, страх за близких, весь ужас происходящего, как будто свалились с
плеч после рассказа. Борис не мог понять, как спокойно и доверчиво он мог все
выложить этому старику, которого не знал вовсе.


Войдя во дворик добротного
двухэтажного домика, Борис достал ключи, открыл тяжелую металлическую дверь и
зашел вовнутрь.


Обстановка была скромной,
но очень уютной, лестница, ведущая наверх, слегка поскрипывала – соскучившись о
ноге постояльца, но то, что бросилось в глаза, 
это полное отсутствие пыли. Или в доме кто-то был, но тогда на пыли
остались бы следы или дед что-то недоговаривает.


Отодвинул ковер, Борис
нашел за ним маленькую дверцу, ключ от которой был на связке.


В чулане было темно,
нащупывая рукой выключатель, Борис наткнулся на большой ключ, размерами с
ладонь. Все правильно, такой на связке таскать не будешь – внимание привлекает,
да и тяжелый.


Включив свет в чулане, он
увидел небольшой, но довольно массивный сейф, и сердце дрогнуло – кодовый замок
– сейф старый на медной табличке Берлин 1905 год. Такой, наверное, динамитом
нужно брать?


Висевший на связке ключ
отпирал диск.


Борис вставил второй ключ и
стал проворачивать, замок послушно клацнул два раза, но дверь не подалась –
шифр какой-то же, шифр догадка пришла сама собой – шифр кейса – двадцать два
триста сорок три – набрав четыре из пяти цифр, Борис услышал щелчок – все
верно, здесь код четырехзначный, первые четыре цифры. Дверь сейфа, слегка
отпружинила.  Борис потянул ее на себя,
она пошла мягко и плавно, словно вчера поставлена.


Внутри лежали разные листы
бумаги, канцелярские папки, но отдельно от всех лежало четыре черные папки из
кожзаменителя с молниями. Борис достал их и сложил в пакет. После чего
аккуратно протер платком дверь сейфа, косяк дверей чулана и выключатель.


Сойдя вниз, он подошел к
шкафчику, по его мнению это должен быть бар, открыл его – там стояло несколько
полных и начатых бутылок водки, коньяка, мартини. Достал литровую бутылку
Смирнова и вышел из дома. Сторож стоял у крыльца и с любопытством разглядывал
Бориса.


-        
Дед, ты лукавый черт, у тебя ключи есть от дачи.


Дед гордо махнул головой.


-        
Да, есть, бабка убирается здесь.


-        
А чего молчал?!


-        
Так ты не спрашивал, а если Васильевич тебя послал, так
у тебя свои быть должны.


-        
Верно. Возьми, дед, - и Борис протянул бутылку – Помяни
Евгения Васильевича и еще вот деньги – Борис отсчитал тысячу гривен. – Следи за
дачей, может, родственники появятся.


Дед смутился и от волнения залепетал:


-        
Да зачем деньги то, мы с бабкой и так посмотрим, она
завтра ехать в дом собиралась, убраться там.


-        
Так за домом на Великом Лугу вы тоже смотрите?


-        
Нет, бабка убирается там раз в неделю и все.


-        
Пусть в выходные едет туда – хорошо? Раньше не надо –
ладно?!


-        
Хорошо.


-        
Ну, тогда давай, счастливо, дедуля. Спрашивать будут
те, которые были вчера, так ты смекалистый, понял, что говорить ничего не
стоит, и вот ключи на, от дома и от дачи – спрячь, родственникам отдашь.


-        
Сын у него за границей живет в Англии.


-        
Вот ему и передашь – понял?


-        
Ну, бывай.


Такси выехало на дорогу, ведущую к городу.


-        
Все в порядке?! Куда сейчас?


-        
Сейчас давай на стоянку, где взял меня.


Машина свернула вправо и,
проехав деревеньку, выскочила на симферопольскую трассу.


-        
Ты, парень, забудь, что видел меня, а если спросят, то
повозил по городу, не бандит я, обещал человеку и семью спасти хочу.


Борис отсчитал тысячу
гривен и отдал таксисту. У того округлились глаза.


-        
Нормально?!


-        
Да, да.


-        
Тогда не забудь забыть!


-        
Уже не помню. – Ответил тот, улыбаясь.


Всякое расставание –
потеря, бегство – маленький апокалипсис души, оно мучает сомнениями, терзает
переживаниями. Иногда сила чувств такова, что затмевает разум – заставляя его
дать волю нахлынувшим желаниям иной раз довольно пагубным. Куда бы не уехал –
всегда мучают сомнения – все ли было сделано для того, чтобы остаться. Чувство
потери и безысходности будет терзать, и мучить – гнать все дальше, дальше, не
позволяя остановиться, взять передышку, оставляя чувство горечи за покинутое
счастье.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив