Вчера пришла вечером после прогулки домой. Настроение было

Вчера пришла вечером после прогулки домой. Настроение было неважное. Заморыш — котик, которого я всю осень откармливала и готовила к зиме, — пропал. Это было убогое и несчастное созданье. Я случайно встретила его в сентябре ночью. Он очень жадно ел и приходил каждый вечер. И я привязалась к нему. Бегала ночью во время бури. Потом сооружала всякие домики и наконец решилась его лечить и нашла помещение, где бы он мог быть, пока лечится. И вот он пропал. Стоит пустой домик, мягкий снежок вокруг. Там, внутри домика, все такое черное и пустое. Нигде нет ни следа. Ушел Заморыш. Не приходил. Не дождался. Был бы живой, пришел бы поесть. Сколько сидел, никуда далеко не отходил, а тут. Либо болезнь его убила, либо машина, либо... Уже и не важно даже.
И вот задумалась я тут о князе Андрее, чтобы отвлечься от Заморыша. Развешивала белье на балконе и думала о смерти князя Андрея. И какой-то она мне фальшивой показалась. За окном ветер завывал, было так неуютно. Я вешала белье и просто ненавидела смерть. Конечно, это не слишком оригинально — ненавидеть смерть. Но у Толстого прямо такая любовь к этой смерти, он так пытался представить ее привлекательной. Князь Андрей умирает счастливым, Платон Каратаев умирает счастливым, Иван Ильич умирает счастливым. Смерти нет, хорошо-то как. Есть любовь, свет. Фу. Не выношу. Смерть — это такое черное и пустое. Как у Заморыша теперь в домике. А на днях обещают метель, 40 см снега. Наверное, домик заметет совсем. Снег — это хорошо. Он легкий, белый, холодный. Пусть засыплет этот зияющий вход в пустой домик. Не могу его видеть.