"В стране гуманных контролёров я жил — печальный безбилетник"

Удивительные стихотворения. Автор покончил с собой в 2001 году, когда ему было всего 26 лет.
КИНО
Вдруг вспомнятся восьмидесятые
с толпою у кинотеатра
"Заря", ребята волосатые
и оттепель в начале марта.
В стране чугун изрядно плавится
и проектируются танки.
Житуха-жизнь плывет и нравится,
приходят девочки на танцы.
Привозят джинсы из Америки
и продают за пол-зарплаты
определившиеся в скверике
интеллигентные ребята.
А на балконе комсомолочка
стоит немножечко помята,
она летала, как Дюймовочка,
всю ночь в объятьях депутата.
Но все равно, кино кончается,
и все кончается на свете:
толпа уходит, и валяется
сын человеческий в буфете.
Снег за окном
торжественный и гладкий,
пушистый, тихий.
Поужинав, на лестничной площадке
курили психи.
Стояли и на
корточках сидели
без разговора.
Там, за окном, росли большие ели -
деревья бора.
План бегства из
больницы при пожаре
и все такое.
...Но мы уже летим в стеклянном шаре.
Прощай, земное!
Всем все равно
куда, а мне - подавно,
куда угодно.
Наследственность плюс родовая травма -
душа свободна.
Так плавно, так
спокойно по орбите
плывет больница.
Любимые, вы только посмотрите
на наши лица!
Трамвайный
романс
В стране гуманных контролеров
я жил - печальный безбилетник.
И, никого не покидая,
стихи
Ив?нова любил.
Любил пуст?ты коридоров,
зимой ходил в ботинках летних.
В аду искал приметы рая
и,
веря, крестик не носил.
Я ездил на втором и пятом,
скажи - на первом и последнем,
глядел на траурных красоток,
выдумывая
имена.
Когда меня ругали матом -
каким-нибудь нахалом вредным,
я был до омерзенья кроток,
и думал
- благо, не война.
И, стоя над большой рекою
в прожилках дегтя и мазута,
я видел только небо в звездах
и,
вероятно, умирал.
Со лба стирая пот рукою,
я век укладывал в минуту.
Родной страны вдыхая воздух,
стыдясь,
я чувствовал - украл.