«В рабочем доме я перестала думать». Как Юлия попала из своей 3-комнатной
nochlezhka_spb — 09.12.2024
Рассказывает наш соцработник Андрей Чекрыгин:
«Первый раз на приеме, женщина 1976 года рождения, Юлия. С мая этого года находится в рабочем доме. В процессе разговора и анкетирования узнаю, что случилось.
В 2000-х была своя трехкомнатная квартира в Петербурге (родилась здесь же, досталась от родителей). Но первый ребенок заболел лейкозом. На лечение и поддерживающую терапию пришлось продать квартиру, осталась без регистрации. Сын умер, осталась одна дочь, которая сейчас в Финляндии, получила гражданство. "Половина родственников там, финские корни, а сестра вообще в Голландии". Вышла повторно замуж, жила с мужчиной, работала кассиром в продуктовом магазине. В мае он скончался, родственники выписали из квартиры.
"С тех пор в рабочем доме. Сначала готовила на всех семь дней в неделю. Потом появились новенькие, мне сказали: или идешь на стройку, или уходишь на улицу. Пришлось пойти туда. Сколько платят? 500 рублей за смену. Общаюсь с работягами на объекте: те кто сами по себе, получают 3500 рублей получают за смену. Если бы я так получала, я уже давно сняла бы комнату. Хозяин забирает себе большую часть. Рабочий день у меня с 6 утра до 23, нормального сна нет, шумно. Сил тоже, у меня анемия и гепатит, нормально лечиться не получается. Выходной один на неделе, сегодня отпросилась как раз, чтобы прийти к вам".
Часто опыт, с которым сталкиваются люди в кризисной ситуации или на грани бездомности — это рабочие дома. Серая зона экономики, где есть небезопасный труд за небольшие деньги. По отзывам клиентов, криминала и насилия внутри рабочих домов постепенно становится меньше, но все равно наши клиенты продолжают сталкиваться с тем, что "хозяин" или его администраторы могут удерживать паспорт, угрожать или наносить побои. Не везде так, где-то этого нет, но или иначе люди сталкиваются с опытом попадания в "дурную бесконечность" — изнуряющий однообразный труд, дни, один похожий на другой, ограниченный круг социальных контактов.
"В рабочем доме перестала думать уже. Трудно общаться с посторонними людьми", — сказала Юлия. У людей в этом состоянии очень ограничены психологические и материальные ресурсы, их не хватает, чтобы двигаться куда-то еще. У многих так проходят года, пока есть здоровье, без перспективы выбраться. А человек с зависимостью еще более плотно застревает в этом лимбе.
Парадокс в том, что часто рабочий дом, особенно в регионах, — одна из последних прослоек между улицей и человеком, которая фундирует и закрепляет кризисность и социальную уязвимость в ситуации, когда нет альтернатив устройства, ночлега. Когда исчерпаны варианты помощи у родственников, друзей и близких, человек не знает о наличии благотворительных или государственных организаций помощи — или их нет в каком-либо регионе, или порог входа в них высок.
Юлии я рассказал про наши проекты, где прямо сейчас можно переночевать, если уйти из рабочего дома: Пункты обогрева, Ночной приют. Это временные варианты, где возможен ночлег с 20 до 8 утра. Да также контакт "Благотворительной больницы", список вакансий. Скоро в женской комнате нашего Реабилитационного приюта на Боровой должна съехать в арендуемую комнату моя клиентка. Надеюсь получится заселить Юлию к нам, а потом найти подходящую работу, заняться здоровьем, оформлением инвалидности».
Впечатляющие фотографии Гренландии 
Архитектурный вторник. Театральный 
Выборочная историческая память, как верный путь к катастрофе 
Актуальное 
Закрытая для граждан Красная площадь. 
Доброе утро! 
Т. 
Медведица по имени Винни / A Bear Named Winnie / 2004 
