В порядке бреда.

jananov — 29.03.2016 Жизнь - кольцо Мебиуса.

Это особенно хорошо понимаешь, когда в единственных весенних сапогах расходится молния как раз тогда, когда счет идет уже на минуты и еще чуть-чуть и на работу уже не успеть.

И ты, задыхаясь от ярости, панически разыскиваешь те толстые, зимние, с густым мехом внутри, сапоги и весь день потом ошалеваешь от излишней их теплоты и тяжести.

А забежав в ремонт обуви, расположенном в торговом центре через дорогу от работы, слышишь от приемщика, обладателя масленого томного взгляда и мягкого восточного акцента, что нужно менять молнию и готовы эти сапоги будут только через три дня.

Ты же, обалдевшая от оглашенной им цены, удушающей жары и предстоящей перспективы париться в мехах еще такой длинный промежуток времени, начинаешь молить его о несбыточном.

Повелитель супинаторов и набоек, поднимает на меня черные глаза, таящие в самой своей агатовой глубине тысячелетнюю мудрость предков, щекочет бархатом темных зрачков выпуклость моей груди виднеющейся в распахнутом от жары вороте пальто, и взгляд их останавливается на тускло блистающем Розенкрейце, что когда-то давно, в прошлой, богатой, невероятной для меня самой жизни, я походя купила на антикварном рынке танцующей, блистательной Вены у пожилого араба, обладателя такого же томного взгляда...

...Почему, объясните мне, почему, я, православная, дремучая, темная дщерь длинных ветвей пращуров-крестьян, чьи концы утеряны без всякого следа в путанном клубке времени, разорванном и связанном абы как суетной рукой немилосердной Богини-Истории, предпочитаю покупать эти древние символы абсолютно чуждой мне католической веры и именно у мусульман?..

...Мы выныриваем из разверзнутой воронки метро прямо под брызги шального дождя с солнечными бликами меж ними и оказываемся, наконец, на знаменитом стихийном рынке Flohmarkt, где с легкостью можно приобрести все, что душе угодно, от японской катаны в ножнах из резной слоновой кости, до антрацитово-черного от вековой грязи скорбящего, по-византийски длинного и худого, лика Богоматери.

Среди бесконечно запутанных торговых рядов антикварного рынка, я и увидела этого пожилого араба, широко разведшего толстые колени, уютно сидящего перед своим столиком, усыпанного горами полудрагоценных камней и тускло блистающего серебра. Быстрым взглядом пробежавшись по связкам бус, хотела было уже идти дальше, но глаз зацепился за странный крест с розой в самой сердцевине, и вид его заставил мой мозг, заискрившись, выдать из самой своей темной глубины это таинственное, откуда-то смутно знакомое слово "Rosenkreuz".

Скудного английского, с сиротским вкраплением единственного известного мне немецкого слова Spiegel, которое требовала, дабы увидеть эту драгоценность, ладно повисшую, словно там была всегда, на шее, хватило как раз для того, чтобы торговаться о цене. Араб лениво смотрел на меня, на тусклый крест с розой в сердцевине, на зеркало в моей дрожащей руке, покрывающееся брызгами от вновь пошедшего дождя, и понимал, что я не уйду, не купив эту, нелепую для его понимания, цацку и уступил, равнодушно согласившись на мою цену...

...Взгляд повелителя шила и дратвы останавливается на древнем символе давно истлевших в земле крестоносцев, что однажды мне продал его единоверец. Глаза двух мусульман встречаются сквозь пространство и время, но только я знаю об этом. Повелитель молний и колодок, стряхивает с себя секундный морок и говорит совершенно иным, чем раньше, гораздо более теплым голосом: "Ханум, приходи через два часа, и все будет готово, сапоги твои уж очень старые, стоит ли тебе тратиться? Я поменяю бегунок..."

Я выхожу на улицу, словно выныривая из воронки метро, готовясь к появлению перед моим обалделым взором длинных торговых рядов стихийного рынка блистающей танцующей Вены, но, паче всякого чаянья, вижу только подтаявшую грязь и давно немытые бока машин, недвижно стоящих перед торговым центром Смоленска...

...Лента Мебиуса, лента бесконечного круга времени, шуршит и запинается, проектор крутит ее оборотную сторону, сторону нынешней для меня реальности, картинка дрожит, зависает, рябит, но однажды она опять перевернется и я снова подойду к тому арабу, широко и уютно сидящему за столиком, усыпанному гроздями бус и ткну пальцем в тот самый таинственный крест с розой в его сердцевине...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив