Утренний кошмар

По приезде в Израиль поскольку ни я ни моя жена не являлись выдающимися учёными, то начинать пришлось все с начала, с самого низа. Надо сказать, что мои руки явно не растут из плечевого пояса и до приезда в Израиль ничего тяжелее стакана я не поднимал. Но пришлось пойти на физическую работу. Отдельный низкий поклон людям, стоически терпевшим мою рукожопость.

Меня устроили лить полиуретановые корпуса для солнечных батарей на завод, занимавшийся производством солнечных бойлеров. Работал я каждый день с 18:00 до 6:00. Поскольку завод находился недалеко от того места, где мы жили, на работу я ходил пешком. Предприятие находилось в промышленной зоне. Промышленные зоны, по крайней мере в Израиле, часто богаты представителями животного мира. В прямом смысле этого слова. Бездомные кошки и собаки живут вокруг предприятий, а иногда и на самих предприятиях, где их частенько подкармливают. Например, на заводе, где я проработал 21 год жила собака по имени Люся.

Так вот. На заводе, где я в тот момент трудился обитала стая бездомных собак. По непонятной для меня причине, они меня усыновили. На середине дороги к заводу в 17:45 каждый день они меня встречали и провожали до завода. Очевидно, в их коллективном сознании была мысль, что меня может съесть кто-нибудь другой и поэтому меня следует охранять для последующего съедения самими. Когда мои новые друзья встречали меня, мое сердце подскакивало из грудной клетки в гортань, а душа, напротив, уходила в пятки. Так я и шел оставшуюся до завода часть пути. А в моих глазах читалось: «Идущие на смерть, приветствуют тебя». В 6:10 каждое утро все это повторялось. На этот раз в обратном направлении. Интересно то, что собачее сопровождение никогда не пересекало невидимую для меня линию, по другую сторону которой находилась цивильная жизнь. В одно прекрасное утро, пройдя сию, как уже говорилось, невидимую для меня линию и находясь в прекрасном расположении духа (ну вот, не съели), я решил сократить путь и пройти дворами. Но лучше бы я этого не делал. Будучи сугубо городским жителем, по моему ленинградскому опыту мне думалось, что самое неприятное из того, что я могу встретить в проходном дворе — это нетранспортабельный пьяный. Ну максимум два. Как я был наивен! На встречу мне с шипением несся разъяренный огромный белый гусь.

Нет. Это был не утренний кошмар. Это была реальность. Как я бежал. Никакая собака не смогла бы заставить меня набрать такую хорошую скорость. Достигнув очередной невидимой линии, отделявшей гусиную территорию от остальных муниципальных владений, гусь, посчитав свою задачу выполненной, прекратил преследование. Поскольку час был еще ранний, свидетелей моего позора не было, и все произошедшее осталось, между нами. Гусь оказался джентльменом и никому ничего не рассказал.
|
</> |