
УРОКИ СЕРБСКОГО

Я сидел в Москве и не знал, чем бы это мне заняться, как вдруг обнаружил статью о любимой Черногории, прочесть которую мог только частями. А понять — тоже частями, только гораздо меньшими. Меня просто заворожило название - КУЛТУРНЕ ВРЕДНОСТИ.
Я вообще-то очень люблю культурные вредности. И к музейным гадостям тоже хорошо отношусь. Только балетные мерзости терпеть не могу.
Впрочем, про балет - это еще с детства, которое у меня было тяжелым. Я, когда читал книжку «Детство Тёмы», то всегда удивлялся тому, как этому Тёме хорошо живется и не понимал, почему этот чертов Тёма такой капризный. «Что из него вырастет?!» - мудро возмущался я в своем втором классе. А теперь смотрю — Студия Лебедева и все нормально. По-моему, он стал каким-то известным музыкальным критиком и немного заикается, если я ничего не путаю...
У меня же все было гораздо сложней и безнадежней. В частности, у меня был балет и разная другая хореография. Мусические средства коммуникации, говоря научным языком.
- В танце, - восторженно говорили мне, - люди сообщают друг другу разные сведения.
- А по-человечески сказать, что — язык отсохнет? - возмущался мой неразвитый мозг.
Если ж я задавал подобные вопросы вслух, то после ответов на них взрослых «Детство Тёмы» мне казалось идеалом жизни ребенка вообще. Ему-то, согласитесь, не надо было, глядя на то, как люди бессмысленно дрыгают ногами, соображать в каком прыжке они чё кому сболтнули.
Поэтому, у меня
сложные отношения с хореографией. Я и на танцы-то в юности не
ходил, опасаясь передать партнерше не те сведения, которых она
ждет. Потому что, как выяснилось, пару раз передал и тут же огрёб.
Так что, черт с ним, с балетом! Это я еще не рассказывал, как у
меня в детстве с лингвистикой обстояло...
А культурные вредности — дозированно — я люблю. Потому и
решил слетать к Лёхе Королеву авиакомпанией Jат — прве српске
авиокомпаниjе. Мне там так прямо в этой первой сербской
компании и написали
Летите Jатом по приступачниjим ценама!
Ценама были относительно приступачные, настроение у меня — полу-приступачное: в общем, я взял да и полетел. Это был моj личный избор. Зов души. Избор срдца, я б сказал. Срдце у меня такое. Првое на всякие необдуманные поступки.
Решено было ехать в Колашин покататься на горных лыжах. Конечно, можно было ехать и в любую другую страну. Горнолыжными курортами богаты и Аустриjа, и Француска, и даже, говорят, Jужноафрикачка Република. Но я двинул в Montenegro к Лёхе.
На всякий случай перечитав путеводитель любимого Жельки Татара, я обнаружил, что меня ждут удивительные путованья, в смысле — дороги и места.
Также (что заставило меня вздернуть бровь), Желько сообщил, что для људи я практически везде встречу много европейских блд.
Надобно отметить, что я не сильно интересуюсь европейскими блд. Я ж не Прохоров, я и на отечественных-то блд внимания не обращаю. Но, слава богу, выяснилось, что это Желько все-таки про еду написал, про блюда. А я-то сдуру подумал, что блд это тоже људи.
Капитан Королёв встретил меня в Подгорице на своём Лёха-мобиле — ушлепанном бусике Mitsubishi, заваленном всем чем ни попадя, включая гитару. Гитара у Лёхи всегда с собой, потому, что с её помощью Лёха изражае своjу енергиjу као певач, као текстописац и као глумац.
Между прочим, глумац — это актер. Актеры, они ж над нами глумятся, верно? Очень правильное слово. Особенно если знать, что театр по-сербски — позоришто. Прикиньте, так вот взять и объявить, что Цискаридзе — ведущий глумац Большого Позорища! Говорят же они про позоришто Ла Скала, и ничё!
...Прилетел я в Черногорию на 40 минут раньше расписания, хотя из Москвы улетел на 20 минут позже. Вот такие чудеса у прве српске авиокомпаниjе.
Мне потом рассказали, что это тут обычное дело, поскольку в Париж, Мюнхен или Домодедово надо прилетать вовремя, а к себе лететь — можно резать углы, менять коридоры и вообще искать в небе наиболее прямые путованья, чтоб пилоты успели на автобус от аэропорта до города.
А вот поезд из Белграда до Бара, с того самого дня как его пустили, пока, говорят, еще ни разу не пришел без опоздания.
Но нам поезд был и не нужен - мы ехали на Лёха-мобиле, коробчонке, известной всем, кто хоть как-то сталкивался с яхтенным миром Montenegro.
Поскольку растоjање измечу градова по всяким навигационим плановима тут небольшие, постольку от Бара до Котора и Лёха, и его машина известна всем.
Правда, Лёшка уже месяц как потерял права, поэтому ехали мы очень прилично, соблюдали все знаки, сидели пристегнутыми и, может, только поэтому благополучно добрались до Колашина по горам и изледненим дорогам на летней резине.
Между прочим, о потере прав. У капитана Королёва прямо-таки талант к тому, чтобы все терять. Перед моим приездом он потерял пакет, где лежали очки и ключи от чужой яхты. Он еще продолжал его искать по закоулкам Лёха-мобиля, когда нам позвонили и сообщили, что этим пакетом уже два дня играют собаки в Старом Баре.
По приезде в Колашин Лёшка тут же потерял один из ключей от домика. Десять евро на ski-pass он тоже отдал каким-то кошкам. Ну и так далее. Как он меня только не потерял!
Действительно, талант. Или, таленат, на местном. А вот спроси его:
- Од кога сте наследили своj таленат?,
так он же, скорей всего, ответит:
- Моj таленат сам вероватно наследио!
Справедливости ради стоит заметить, что Лёшка, вернувшись после нашей поездки в Старый Бар, сразу пошел к собакам и отобрал у них ключи от яхты, о чем тут же доложил мне по скайпу.
Я очень удивился. Я вот так не могу шляться не пойми где, а потом идти к собакам о чем-то договариваться. Потому и посоветовал Лёшке решить вопрос с кобелями и о возвращении автомобильных прав.
Не знаю, на что еще способно собачье сообщество Старого Бара, но не исключаю, что в компетенцию псов, возможно, входит и оформление вида на жительство.
В Колашин мы с ним решили ехать сразу по нескольким причинам. Во-первых, считается, что Колашин — синоним за егзотику и изворну лепоту. Тяга к изворной лепоте отличала меня с детства.
А егзотику обожает Королев. Уж не говоря о том, что такие люди как он, по выражению моего любимого Желько Татара «является идеальный партнер для установки управления по назначению обслуживания».
Объясню. Если, скажем, вам надо назначить обслуживание, а вы не знаете как установить управление, то идеальней партнера, чем Лёха Королёв, вам не сыскать — по себе знаю.
Наше путованье до Колашина протекало в постоянных телефонных переговорах со всякими Бобанами и Драженами, которых капитан Королёв то просил узнать про кучу (дом), то просил что-то сделать на свакий случай, а то даже - направить печку, чем сразу вызвал у меня ассоциации с Емелей. Я не знаю куда и как у таких диспетчеров как Бобан и Дражен тут принято направлять печки.
Переговоры продолжались до тех пор, пока Лёха, наконец, окончательно не исключил свой второй мобильный. А первый он потерял там, куда мы как раз и ехали.
Возвращаясь к его удивительной особенности как терять, так и находить потерянное, могу сказать, что добравшись до Калашина, Лёшка перетряхнул там очередных Бобанов, Йобанов и Драженов с Враженами, но мобильник таки нашел.
Желько в своем путеводителе советует один ресторан, где сам он, по его воспоминаниям «окрепился, хорошо съел и спил холодное пиво». Ожидая, пока Лёха не сопьет свое пиво, я окрепился и даже съел пару стаканов грушевой водки.
Наутро, вспомнив, что цель приезда была «наслаждаться зимними спортами по дикими склонами» (Желько), мы отправились на гору.
...Катание выпало на ситуацию, которую лучше всего по-сербски описать словами кад падне први снег. Снег, конечно, был далеко не први, но падне он так, что на трассе вообще ничего не было видно.
Лыжники и бордисты как появлялись ниоткуда, дак и девались в такое же никуда. С третьего раза я хотя бы понял, куда тут надо ехать, а так сваки раз пускал впереди себя Лёху, по оранжевой куртке которого ориентировался.
На следующий день стало полегче и даже выглянуло солнце. Синие и красные трассы оказались очень приличными — только в одном месте на крутом спуске все было раскатано до мелких камушков. Что же до черных трасс — я на них даже не совался.
Жили мы в двухэтажном домике под горой, хотя здесь даже какой-нибудь хотел са четири звездице (4 Star Hotel) не слишком дорог.
Долгими черногорскими вечерами Лёшка терзал гитару, заранее предупреждая:
- Моja композициja има причу о људима и о времену.
Я подпирал щеку лыжным башмаком и до полуночи слушал притчи о людях и временах. Вокруг лежал снег, он падал на крышу ночами, а в голову мне лезла неясно к чему заученная фраза — свако у себи носи своjу северну светлост. Но даже для моей северной светлости снега казалось много.
На горе нам постоянно попадались наши. Причем, не туристы из России, а «местные».
Вообще, в Черногории достаточно много русских живет постоянно. Можно рассуждать о плюсах и минусах здешней диаспорной жизни, но в отличие от, скажем, какого-нибудь Брайтон-Бича, в Черногории не встретишь (я не встречал) спившихся русских поэтов, годами валяющихся на диване художников и тому подобного «человеческого материала», отбывавшего в свое время из Союза через Австрию и Израиль в США, чтоб и там жить так же, как они жили в Жмеринке или на своих московских диссидентских кухнях.
Люди, в основном, живут сезонными яхтенными заработками. Летом только и слышишь вокруг:
- Ушел на Корфу
- Потрепало на подходе к Бриндизи
- Оформляю crew-list на Млет
- Гоним лодку из Барсы
ну, и так далее...
Русские здесь — моряки. Весь сезон — от апреля до ноября — они зарабатывают деньги переходами по Адриатике и Средиземке, а зимой чинят свои лодки и целыми семьями катаются с гор на лыжах и бордах.
Пока Montenegro не в Евросоюзе, цены в стране остаются достаточно умеренными. Двухэтажный деревянный домик, в котором мы жили с Лёшкой — 40 евро. А рассчитан он на 6-8 человек. Ski-pass — 12, ужин в конобе (ресторан) — что-то около 30 на двоих (учитывая наше потребление вильямовки, виски и пива). Нормально.
Я несколько раз слышал, что стоимость аренды яхт для русского туриста достаточно высока. Не думаю. Если вспомнить о том, сколько вообще стоит сама лодка, во что обходятся ее обслуживание, ремонт и зимнее береговое хранение, то цены оказываются более чем разумными. Тем более, что на летние заработки капитаны потом живут до следующего сезона. И у меня язык не повернется сказать, что они шикуют.
Все понимают, что в России можно заработать намного больше, чем тут. Но! - море, солнце, горы и отсутствие всяких надежд у Черногории стать ведущей мировой державой по производству какого-нибудь аллюминия или чугуна — вот то, что держит русских в этой маленькой стране.
О решении жить именно здесь каждый из них мог бы сказать — нисам знао шта хочу, али сам знао шта нечу — «я не знал, чего я хочу, но знал, чего не хочу».
Никто не хотел холода, промозглости, отсутствия солнца, ненормальной милиции и плохой экологии. А это серьезный аргумент.
Тем же, кто, как и я, приезжает сюда ненадолго, любая поездка в Montenegro может быть чем-то таким, что русский психиатр Сербский называл «Краткой терапией душевных болезней».
Те ствари, я, конечно, не коментаришем, но уроки сербского (или В.П.Сербского) на сваки случай стоит повторять.
Хотя бы потому, что в Оке и Волге рыба по-прежнему дохнет, а в Таре и Дрине живет. И горы зимой в Черногории белые. И по морю отсюда можно уйти куда хочешь, хоть на Фиджи. Правда, последний ураган, когда ветер зашкалил за сотню узлов, тоже о чем-то говорит.
Хотя, о чём? - да о море!
И о том, что даже при самых удачных раскладах и самых честных выборах больше солнца, чем у нас есть сейчас, мы все равно уже никогда не получим...
|
</> |