Упущенные возможности аргентинских подводных сил

taskforce82 — 02.12.2023

Продолжу рассказ об использовании подводных лодок ВМФ Аргентины в вооруженном конфликте за Фолклендские (Мальвинские) острова. Начало тут.

В Фолклендский конфликт Аргентина вступила, числя в составе флота четыре субмарины, из которых одна, «Санта Фе» типа «Балао»/ GUPPY II, к моменту начала вооруженного противоборства в водах архипелага уже закончила свой боевой путь на Южной Георгии, а однотипная ей «Сантьяго дель Эстеро» с сентября 1981 года состояла в резерве и по своему техническому состоянию могла использоваться только в качестве «самодвижущегося макета». 21 апреля 1982 г. она была выведена из Мар-дель-Платы и переведена в Пуэрто-Бельграно, где спрятана среди стоявших там судов с целью дезинформации противника, как будто она вышла на боевое патрулирование. Так или иначе, эти две старые, планировавшиеся к исключению из списков ВМФ в том же 1982 году лодки каждая по-своему внесли свой посильный вклад в дело борьбы за Мальвинские острова.

Гордостью и надеждой аргентинского флота являлись подлодки «Сальта» и «Сан Луис» западногерманского проекта 209. Заказ на их постройку был выдан кильской «Ховальдсверке-Дойче Верфт» в 1969 году, а финальная сборка из доставленных из Германии секций осуществлена в 1972–1974 гг. на национальной судоверфи «Танданор» в Буэнос-Айресе. Они имели водоизмещение 1180/1285 тонн, длину — 55,9 м, ширину — 6,2 м, осадку — 5,5 м; силовая установка включала четыре дизель-генератора MTU общей мощностью 5000 л.с. и электродвигатель «Сименс» мощностью 3600 л.с., работающий на один вал. Эти ПЛ были способны развивать 21,5 уз в подводном положении и 11,5 уз в надводном. Дальность плавания составляла 11 000 морских миль 10-узловым ходом в надводном положении, 8000 миль 10-узловым ходом под РДП и 400 миль 4-узловым ходом под электромоторами, автономность — 50 суток. По штатному расписанию, команда состояла из 36 человек, в том числе 8 офицеров. Торпедное вооружение: восемь носовых торпедных аппаратов, максимальный запас торпед — 24 штуки. Радиоэлектронное вооружение: РЛС обнаружения надводных целей «Калипсо», гидроакустический комплекс CSU-3, пассивная гидроакустическая станция-дальномер DUUX 2, комплекс аппаратуры РЭР, система управления торпедной стрельбой Сигнаал M8/24.

Данный тип лодки, разработанный конструкторским бюро IKL из Любека, вобрал в себя лучшие традиции немецкого подводного кораблестроения. Он сочетал завидные тактические свойства, и прежде всего малошумность, с высокой технологичностью, а также привлекательной ценой. Однако существовал ряд обстоятельств, снижавших боевую ценность аргентинских «двести девятых». Командование подводными силами не было заранее поставлено в известность и не предполагало возможности полномасштабных военных действий в связи с захватом Фолклендских островов, поэтому начало войны застало аргентинский подплав кроме ПЛ «Санта Фе», принявшей участие в операции «Росарио», практически врасплох. Большое число опытных специалистов убыло в Киль для приемки строящихся ПЛ типа TR-1700, на замену им пришли люди со старых лодок или вообще без опыта службы на подлодках, поэтому ощущалась слабая обученность и отсутствие слаженности экипажей. Хромало и техническое состояние самих лодок. Тут немецкое качество, очевидно, не выдержало испытания в столкновении с здешней безответственностью. То ли буэнос-айресские корабелы что-то не так собрали, то ли конструкция лодок исходно оказалась недостаточно прочной для эксплуатации в аргентинском флоте, но к началу Фолклендской войны их техническое состояние, хотя большую часть службы они проводили в порту, не дотягивало не только до хорошего, но и даже до удовлетворительного.

На головной подводной лодке «Сальта» в ходе испытаний, проведенных после прохождения среднего ремонта выявились сильные шумы ходовых механизмов, делавшие ее легкообнаруживаемой силами ПЛО и затруднявшие работу собственных гидрофонов. Лодка была отправлена в главную базу флота Пуэрто-Бельграно на доковый осмотр, своего дока на базе ПЛ в Мар-дель-Плате не было, где провела всю первую половину апреля, однако установить причины возникновения шумов не удалось. 19 апреля капитан 2 ранга Роберто Салинас, назначенный командовать кораблем, потребовал постановки субмарины обратно в док для проведения переборки ходовых механизмов. Эти работы, хотя велись ударными темпами в режиме 24/7, заняли четыре с лишним недели. Лодка вышла из ремонта 20 мая, но издаваемые ею громкие шумы так и остались непобежденными. Очевидно, было необходимо участие более компетентных камрадов из Киля, что в условиях объявленного Аргентине европейскими державами бойкота не представлялось возможным. Поэтому в итоге лодка получила приказ идти воевать как есть.

На «Сан Луисе» один из четырех дизельных двигателей еще в 1974 году, почти сразу после ввода субмарины в эксплуатацию, полностью вышел из строя из-за трещины в блоке цилиндров. Для его замены требовалось вскрывать прочный корпус, к чему национальная судоремонтная база была совершенно не готова. Силами экипажа совместно с верфью «Танданор» удалось как-то залатать трещину подручными средствами. В таком состоянии лодка проходила до 1978 года, когда из соображений безопасности использование аварийного дизеля было прекращено. Помимо этого накопился целый букет неполадок меньшей тяжести, как течь в устройстве для работы двигателя под водой, низкая производительность и чрезмерная шумность трюмных насосов, повышенный нагрев дизельных двигателей из-за обрастания кингстонных решеток ракушками и водорослями. Сильное обрастание корпуса и гребного винта[1] привело к падению максимальной скорости подводного хода до 14 узлов. По завершении состоявшихся в марте аргентино-уругвайских морских учений планировалась постановка в доковый ремонт в Пуэрто-Бельграно. Однако командующий подводными силами капитан 1 ранга Эулохио Мойя Латрубессе, понимая недопустимость выбытия из строя сразу обеих лодок в столь ответственный для Родины момент или предвидя неизбежные выводы относительно своего служебного соответствия, распорядился осуществить неотложный ремонт в Мар-дель-Плате силами экипажа и военно-морской базы. Для очистки от органических обрастаний привлекли команду водолазов из близрасположенной школы подводного плавания. В результате скорость подводного хода возросла до 20 узлов, но проблема перегрева дизелей продолжала давать о себе знать, и оставалось лишь надеяться, что она сама уйдет, когда лодка достигнет более южных широт, где температура воды ниже. Трюмные помпы подправили с помощью жгутов и поксипола, однако они все равно работали плохо, шноркель по-прежнему подтекал.

Не все хорошо обстояло и с торпедным оружием. Аргентинскими подводными силами использовалось три типа торпед: старые американские прямоидущие Mk.14 с парогазовым двигателем на вооружении ДЭПЛ типа «Балао»; американские противолодочные самонаводящиеся электроторпеды Mk.37, к этому моменту тоже изрядно устаревшие, ими оснащались ДЭПЛ обоих типов; и германские телеуправляемые электроторпеды AEG SST-4 на ДЭПЛ типа 209. Последние неожиданно для многих оказались самым слабым звеном. Здесь уместно вспомнить, что сами немцы уже наступали на подобного рода грабли: в 1939–1940 гг. отказы неконтактных взрывателей германских торпед спасли много британских кораблей, а в 1944–1945 гг. использование претенциозной акустической торпеды «Цаункёниг» привело только лишь к снижению результативности действий подводных лодок. Теперь же экспорт «двести девятых» представил им отличную возможность обкатывать новые технологии на «бета-тестерах» из числа стран третьего мира. Со времен Второй мировой войны, конечно, многое поменялось, однако командир субмарины «Конкэрор» неспроста отдал предпочтение старым прямоидущим торпедам Mk.8 mod.4 перед новейшими телеуправляемыми самонаводящимися Mk.24. Командир «Сан Луиса» капитан 2 ранга Ф.М. Аскуэта такого выбора не имел, да и, скорее всего, не представлял масштабов проблемы, поскольку вступил в командование кораблем в декабре 1981 года и не знал всей предыстории.

Торпеда SST-4 калибра 533 мм являлась экспортной версией стоявшей на вооружении ВМС ФРГ торпеды «Сил» и считалась на тот момент одной из самых совершенных. Она имела БЧ с зарядом 260 кг и была оснащена электродвигателем, питавшимся от серебряно-цинковой батареи и обеспечивающим прямую передачу момента вращения гребным винтам, что делало торпеду малошумной и обеспечивало скорость хода 19, 23 и 35 уз при дальности хода соответственно 24, 22 и 19 км. Наведение на цель осуществлялось по кабелю и с помощью акустической активно-пассивной системы самонаведения, а торпедная стрельба производилась под управлением ЭВМ, которая вырабатывала и вводила в торпеду исходные данные для стрельбы, а затем проверяла исправность торпеды и активизировала ее электробатарею. После произведения выстрела ЭВМ продолжала рассчитывать элементы торпедного треугольника с учетом поступающего от гидроакустического комплекса лодки текущего пеленга на цель и корректировала направление движения торпеды до момента захвата цели акустической системой самонаведения, что обеспечивало попадание с вероятностью 99%. Но это по спецификации. На практике же из 19 испытательных пусков, проведенных в 1974–1975 гг. после приобретения пробной партии SST-4, штатно завершилось только восемь. При этом компьютер управления торпедной стрельбой VM8-24 продемонстрировал свойство зависать, столкнувшись с любым усложнением задачи, прекращая сопровождение торпеды. Все-таки электронно-вычислительная техника тех лет была еще крайне несовершенной. И тем не менее аргентинцы приняли торпеды SST-4 на вооружение, столь велико было желание во что бы то ни стало обзавестись ультрасовременным «вундерваффе».

С декабря 1975 г. по май 1980 г. стрельбы торпедами SST-4 не производились, за исключением трех испытательных пусков в 1977 году с короткой дистанции для выполнения различных технических измерений. В период с мая 1980 г. по март 1982 г. было осуществлено восемь учебных пусков, из которых только один увенчался попаданием в цель, другой закончился потерей торпеды и еще в шести случаях отмечалась потеря связи торпеды с носителем. Боевые стрельбы торпедами SST-4 не проводились ни разу. Командование подводных сил добивалось разрешения в 1975 и 1977 годах, но оба раза эта инициатива отклонялась в вышестоящих инстанциях. Таким образом, надежность торпед SST-4 была под вопросом, а подводники недостаточно подготовлены к обращению с ними. Но разве это могло поколебать их решимость отстоять Мальвины?

Вечером 11 апреля 1982 г. подводная лодка «Сан Луис», приняв на борт 10 торпед SST-4, 14 торпед Mk.37 и полные запасы для длительного автономного плавания, вышла в море. Следующий день был посвящен испытаниям систем и механизмов корабля. По их результатам капитан 2 ранга Аскуэта доложил на командный пункт о текущем техническом состоянии лодки, и оттуда скомандовали, невзирая ни на что, отправляться в боевой поход.

Первоначально «Сан Луису» была назначена позиция «Энрикета» примерно в 300 морских милях к северу от Фолклендских островов, на широте залива Сан-Хорхе. Переход в назначенный район и патрулирование в нем осуществлялись в подводном положении под РДП. Лодка всплывала на поверхность только на полчаса в день. Здесь она провела десять дней с 17 по 27 апреля, ожидая приказа войти в пределы TEZ и отрабатывая учебные задачи, в процессе чего список неисправностей на ее борту пополнился отказом ЭВМ управления торпедной стрельбой. Теперь вместо трехторпедного залпа можно было стрелять только одной торпедой, а исходные данные для стрельбы приходилось рассчитывать и вводить в систему вручную. Единственный знавший, как реанимировать хитроумный агрегат, старшина выбыл в составе группы моряков, командированных в Германию.

27 апреля поступил приказ перейти на позицию «Мария», прилежащую к северному и северо-восточному побережью острова Восточный Фолкленд, именно эту радиограмму, по-видимому, и перехватила британская радиоразведка. 28-го числа лодка вошла в пределы британской 200-мильной запретной зоны, разойдясь незамеченной на близкой дистанции встречными курсами с искавшей ее британской АПЛ «Спартан», и с 29 апреля приступила к боевому патрулированию в назначенном районе. Также были получены новые указания относительно правил применения оружия. Если ранее выданные ее командиру инструкции запрещали нападать первым, то теперь следовало считать вражеским и без предупреждения атаковывать любой британский корабль, встреченный в 200-мильной зоне конфликта.

Первое боестолкновение «Сан Луиса» с британскими противолодочными силами, произошедшее 1 мая, ранее уже описывалось. В 10:15 лодка выпустила торпеду SST-4 с дистанции 9000 метров по цели, идентифицированной как британские фрегаты. Через две минуты после выхода торпеды из аппарата оператор управления торпедным оружием в сердцах ударил кулаком по пульту и доложил, что связь с ней прервалась. Впрочем, в любом случае торпеда не нашла бы себе цель, поскольку фрегаты «Бриллиант» и «Ярмут» в этот момент находились намного дальше, в двух с лишним часах хода от точки, определенной акустиками «Сан Луиса». Фактически торпеда была выпущена в никуда. По прибытии же двух фрегатов, усиленных тремя вертолетами «Си Кинг» 826-й маэ, на место они долго и настойчиво производили противолодочный поиск, но, к счастью для аргентинцев, по большей части искали намного севернее, чем скрывалась подлодка, значительную часть времени пролежавшая на каменистом дне, тогда как британцы расходовали противолодочные торпеды и глубинные бомбы на ложные контакты. Реальный боевой контакт был только один и почти в самом начале, около 13:00, когда вертолет «Си Кинг», обнаруживший лодку с помощью опускаемой ГАС, сбросил по ней торпеду Mk.46. Маневр уклонения и постановка газовой завесы позволили избежать попадания, торпеда прошла близко за кормой лодки. Сам Аскуэта повторно выходить в атаку, чего ожидали от него британцы, не пытался, все его усилия были направлены на то, чтобы спастись и уйти подальше от противника.

Позже аргентинская пропаганда объявила этот эпизод выдающимся успехом подводной лодки, «в течение двадцати часов[2] умело уклонявшейся от преследования британскими силами ПЛО». Однако в тот момент настроения на борту «Сан Луиса» были иными. Неудача с применением управляемой торпеды SST-4, британская противолодочная торпеда, едва не потопившая лодку, и много часов бомбежки, пусть даже на значительном отдалении, тяжело сказались на моральном духе экипажа. На борту открыто говорили о дефектном оружии и бесперспективности миссии. Однако капитан 2 ранга Аскуэта не терял веры, что его корабль сумеет внести свой весомый вклад в оборону Мальвин. Лодка продолжала патрулировать на назначенной ей позиции, пока 4 мая не поступил приказ перейти юго-восточнее Порт-Стэнли к месту поражения ракетой «Экзосет» эсминца «Шеффилд», чтобы потопить его.

Идею посылать субмарину на добивание и так уже обреченного корабля была, следует признать, довольно спорной. Ее реализация оказалась еще более бездарной: координаты цели были определены неверно, прибыв в указанный район, подводная лодка никаких британских кораблей не обнаружила. Однако это невольно помогло избежать расставленных британцами сетей, поскольку адмирал Вудворд использовал «Шеффилд» в качестве приманки, район вокруг него прослушивался радиогидроакустическими буями и интенсивно прочесывался противолодочными вертолетами. Так уже фактически второй раз не слишком удачные тактические действия уберегли «Сан Луис» от британских сил ПЛО. После трех суток безрезультатного поиска цели Аскуэта вернулся в сектор «Мария».

Следующий эпизод произошел 8 мая. В кормовом секторе были обнаружены слабые шумы с неясными характеристиками и зигзагообразным перемещением. Возможно, торпеда! Лодка выстрелила ложные цели и выполнила маневр уклонения. Вскоре поступил доклад акустика — восстановлен контакт с целью. Теперь источник шума приближался со скоростью 6–8 узлов и был квалифицирован как подводная лодка. По ней в 21:42 была выпущена торпеда Mk.37. Через 16 минут по пеленгу цели произошел взрыв, возможно, торпеда наткнулась на подводную скалу, а цель, по показаниям ГАС, продолжила движение в сторону от аргентинской подлодки.

Как вспоминает бывший член экипажа лодки Алехандро Маэльи: «Командир приказал всем занять боевые посты и приготовиться к атаке. “Сан Луис” приближался к цели, которая двигалась странным и непонятным зигзагом. “Альфа-цель очень близко”, — доложил акустик. Дистанция до нее составляла около 1500 метров. Выпустили противолодочную торпеду с установкой на малую дальность и услышали мощный взрыв, но так и не смогли определить, во что попали». Хотя особых оснований праздновать победу не было, команда лодки тем не менее заметно воспряла боевым духом.

Объект этой атаки «Сан Луиса» неизвестен. Им могло оказаться скопление криля или иной биологический объект, но определенно ни одна из британских субмарин, поскольку они действовали в совсем других районах.

Здесь следует отметить, что назначенная лодке боевая позиция, в принципе, не способствовала частым встречам с противником. Британские морские силы оперировали существенно восточнее и до 20-х чисел мая здесь появлялись крайне редко. С этой точки зрения гораздо логичнее было бы передвинуть лодку Аскуэты на позицию «Изабель» западнее Порт-Стэнли, куда британские корабли регулярно заходили для обстрела аэродрома и несения радиолокационного дозора. Однако после первомайской встряски Мойя Латрубессе, по-видимому, берег лодку от встреч с британскими силами ПЛО. И все же в ночь на 11 мая «Сан Луису» довелось еще один раз попытать счастья. Незадолго до полуночи 10 мая, находясь в западной части позиции «Мария», лодка обнаружила сначала один, а в начале суток 11-го второй надводный корабль, следующие в восточном направлении от мыса Долфин и классифицированные по исходящим от них шумам как эсминцы. На самом деле это были фрегаты Тип 21 — возвращавшийся после рейда в Фолклендский пролив «Алэкрити» и встречавший его «Эрроу». Британцы шли 22-узловым ходом с буксируемыми акустическими охранителями Тип 182.

В 01:40 по фрегату «Алэкрити» была выпущена торпеда SST-4 с дистанции 5100 м. Перископа Аскуэта не подымал, и атака производилась целиком по данным пассивного акустического дальномера. Через две с половиной минуты торпеда перестала отзываться на управление по кабелю, а через шесть минут акустик услышал характерный лязг металла о металл. Ни один из британских кораблей не зафиксировал попадания в него невзорвавшейся торпеды, но позже обнаружилось, что поднятый из воды противоторпедный охранитель фрегата «Эрроу» нес следы сильного удара. Тогда посчитали, что это повреждение возникло вследствие касания скалистого дна. Вполне возможно, однако, что SST-4 даже с оборванным кабелем нашла себе цель, но на этот раз подвел взрыватель.

Подводная лодка после пуска торпеды осталась необнаруженной, поэтому имелся шанс на повторную атаку и Аскуэта даже приказал подготовиться к торпедной стрельбе, но в итоге им не воспользовался, посчитав свою позицию раскрытой. Масла в огонь подлил доклад акустика об обнаружении угрожавшей лодке торпеды, на самом деле этот шум был вызван затоплением водой кольцевого зазора торпедной трубы № 3, чтобы произвести пуск еще одной торпеды SST-4.

После того как шум винтов британских фрегатов стих далеко на востоке, Аскуэта доложил командованию о неисправности системы УТС и отказах торпед. Ему был отдан приказ возвращаться на базу. По пути домой лодка уклонилась от встречи с искавшей ее британской АПЛ «Вэлиант», а также благополучно миновала район, в котором осуществляли поиск базовые патрульные самолеты «Нимрод» ВВС Великобритании. В ранние часы 19 мая «Сан Луис» прибыл в Пуэрто-Бельграно после 37-дневного похода, в течение которого 864 часа было проведено под водой. На следующий день подлодка встала на ремонт в док, в котором ее застало окончание войны.

Подводная лодка «Сальта» под командованием капитана 2 ранга Р.Ф. Салинаса вышла 21 мая из Пуэрто-Бельграно для испытания торпед SST-4 mod.1, выпущенных по лицензии национальным предприятием EDESA[3] с рядом доработок. Ожидалось, что они проявят себя лучше, чем SST-4 mod.0, полученные из Германии. В случае положительного исхода лодка должна была отправиться для выполнения боевых задач к Фолклендам. Однако результат оказался еще более обескураживающим. 24-го числа «Сальта» прибыла на полигон в заливе Гольфо-Нуэво и произвела два испытательных пуска боевых торпед. Вернее сказать, пыталась произвести, т.к. обе задействованные SST-4 не вышли из торпедных аппаратов. Честя это злосчастное порождение сумрачного тевтонского гения непереводимыми кастильскими оборотами речи, Салинас повел лодку обратно в Пуэрто-Бельграно. При осмотре по прибытии на базу выяснилось, что в системе УТС нештатно срабатывала предохранительная блокировка, не дававшая торпедам покинуть трубу торпедного аппарата.

Уже после окончания военных действий, 15 июня 1982 г., «Сальта» осуществила еще два испытательных пуска боевых торпед SST-4 mod.1. Обе штатно вышли из ТА. При первом пуске управление торпедой было потеряно через 1 минуту 41 секунду. Вторая попытка была наиболее близка к успеху, однако, пройдя 6500 метров, торпеда также перестала отзываться на телеуправление и затем взорвалась, не попав в цель.

Для выяснения причин отказов было проведено расследование, сначала внутреннее, затем совместно с представителями фирмы-изготовителя «AEG-Телефункен». Аргентинцы пеняли контрагенту, что им был продан сырой продукт с множеством «детских болезней», а затем не проведена доработка. Немцы в ответ утверждали, что пуски торпед проводились аргентинцами с больших дистанций, по данным только пассивной акустической аппаратуры, без надежного установления пеленга на цель. Потом появилась байка про то, как незадачливый аргентинский старшина неверно подсоединил электроконтакты, в результате чего гироскопы стали раскручиваться не в ту сторону и торпеды сбивались с курса. Однако факт, что в сентябре — октябре 1982 года производитель бесплатно, в качестве компенсации, предложил аргентинскому флоту в изрядном количестве запасные торпеды, помимо обеспечения техобслуживания и ремонта имеющихся, говорит о том, что в «AEG-Телефункен» чувствовали за собой вину.

Вместе с тем выявились факты нарушения правил эксплуатации торпед SST-4 в аргентинском флоте. Блоки гироскопа должны были проходить профилактику каждые 48 месяцев, однако этого не делалось за отсутствием необходимого инструментария. В 1980 году шесть гироскопов были признаны неисправными и вместе с тремя другими отправлены в Германию для ремонта и обслуживания. Двадцать два остались в Аргентине без возможности оценить их надежность. На торпедах, примененных «Сан Луисом» 1 и 11 мая, блоки гироскопа техобслуживания не проходили. Аккумуляторные батареи торпед были произведены в 1971–1972 годах, а их предельный срок службы ограничивался девятью годами. В 1979–1982 годах было закуплено только тринадцать новых батарей. Из двух торпед, выпущенных «Сан Луисом», у одной была новая АБ, а у другой срок годности истек. Результаты проведенного разбирательства были засекречены, а по его итогам выпущена новая модификация торпеды, SST-4 mod.3, поступившая в Аргентину в 1984 году и много лет без нареканий использовавшаяся ее подводными силами.

Таким образом, телеуправляемые торпеды, применявшиеся ВМФ Аргентины в ходе Фолклендского конфликта, оказались непригодными для использования. Вместе с тем, как подчеркивается в аргентинской историографии, британцам с первого дня войны пришлось считаться с постоянной угрозой со стороны аргентинских подводных лодок, постоянно отвлекая на противолодочную оборону значительные силы. Вертолеты «Си Кинг» 820-й и 826-й эскадрилий вели практически круглосуточное патрулирование, обеспечивая охранение авианосцев в ближней зоне ПЛО. Не зафиксировав уход неприятельских субмарин из фолклендских вод, британцы до конца конфликта считали аргентинские подводные атаки достаточно вероятными и бесполезно расходовали горючее и моторесурс. При этом два противолодочных вертолета (ZA132 12 мая и XZ573 17 мая) были потеряны в летных происшествиях.

Британские послевоенные оценки достижений аргентинских подводников, однако, далеки от похвальных, если не сказать уничижительны. «Даже сейчас, — писал Вудворд, — я по-прежнему довольно скептически отношусь к их способностям и был бы слегка удивлен, если бы оказалось, что какая-нибудь аргентинская подводная лодка оказалась хотя бы вблизи британского корабля. До сих пор меня удивляет, что, несмотря на то что мы много раз проходили вдоль побережья, они, кажется, никогда нас не обнаруживали и не устанавливали контакта с нашими кораблями. Возможно, мой инстинкт подводника мне изменяет и “Сан Луис” не был ни там, где, как я считал, они должны были его расположить, ни там, где, по его сообщению, он был позже. В любом случае, даже если доклады “Сан Луиса” соответствуют истине, то его командир не прошел бы британские курсы “Перишер”».[4]

Здесь, конечно, можно спорить, насколько хорошо или плохо были подготовлены аргентинские подводники и каких успехов способны добиться, если бы управляемые торпеды работали как полагается. Но вот какая возможность была несомненно и совершенно напрасно упущена аргентинскими флотоводцами — использование подводных лодок для ведения разведки и обеспечения целеуказания ударной авиации к востоку от Фолклендских островов. Если сами авиаторы не справлялись с выполнением данной задачи, это могло бы оказаться решением проблемы и существенно повысить наступательную способность аргентинской авиации, а заодно давало возможность эффективно использовать подводные силы при выявившейся системной ненадежности управляемых торпед SST-4.

Никак не проявили себя аргентинские подводные лодки в нарушении морских коммуникаций противника, задаче, в решении которой этот род сил ВМФ больше всего преуспел в ходе двух мировых войн. Понятно, что дизельные лодки имели ограниченную дальность плавания и автономность. Однако подводников кригсмарине, терроризировавших англо-американские коммуникации на другом краю ок

Оставить комментарий

Популярные посты:

pertinax

Лучшие электронные календари 2025 года: удобство, функциональность и инновации

magman67

Снежные деньки

aptekarskiy

Орхидеи

antialle

Коротко и ясно.

inna1903gr

Чувственная роскошь

matsam

Давос

zavodfoto

Наш день в Выборге

antisemit_ru

Вот почему не надо сжигать Коран.

loversbooks

Несколько интересных фактов об Александре Грибоедове, которые вы могли не знать

• Архив