Умерла Валентина Полухина

1. " ... И я договорилась с ним, что, мол, Иосиф, приеду в Америку, можно будет посещать ваши лекции, семинары? Он согласился. И в 1980 году я приехала в Мичиган. Иду по коридору, навстречу мне Иосиф, я радостно улыбаюсь, он проходит мимо, не видя меня. Тут во мне проснулась моя половина польской крови, чувствую, у меня вырастают когти, я сейчас брошусь на него и не знаю, что я с ним сделаю. Он почувствовал, оборачивается, целует меня в одну щечку, в другую: «Ну, где будем ужинать?»
Только позже я поняла в чём дело, почему он так себя ведет. Потому что одно дело в Англии. Я, конечно, была в него влюблена, я не могла этого скрывать. Мной руководило чувство, что я встретила не просто гения, чувство непонятное даже, оно неземное было и не эротическое. И другое дело в Америке: я приехала на шесть месяцев в его университет, и неизвестно, как будет себя вести эта влюблённая дама, она может его скомпрометировать. Поэтому он сразу же установил дистанцию. Я это поняла и дистанцию держала все шесть месяцев.
Я пять месяцев была в Мичигане и месяц в Нью-Йорке, где буквально ходила за ним по пятам, приходила в его квартиру на Мортон-стрит 44, где он жил. И он всегда говорил: «Валентина, приходите в любое время, дверь всегда открыта». Я говорила: «Иосиф, как может быть дверь открыта, если вы живете в центре Нью-Йорка? Это же так опасно!» Он говорил: «Ну посмотрите вокруг, что можно украсть в моей квартире?» Я говорю: «А книги?» Он: «Значит, тому, кто возьмёт мою книгу, она нужнее, чем мне» (смеется). Вот так вот состоялось мое знакомство и работа с Иосифом. ..."
2. " ... С февраля по май 1980 года, получив грант от Британской академии для работы над докторской диссертацией о тропах Бродского, я провела в Мичиганском университете. В течение четырех месяцев я посещала все лекции и семинары Бродского - как для английских, так и для русских студентов и аспирантов. Он разрешил мне все записывать на магнитофон. Три года назад я передала эти записи в архив Бродского Beinecke Library of Yale University. Это интервью никогда не публиковалось, поскольку не предназначалось для широкой публики. ..."
"... "Часть речи" - это перекличка с другими поэтами и писателями, их эхо. Так, "надцатого мартобря" - это из "Записок сумасшедшего" Гоголя, где сначала были даты, потом появилось "мартобря", потом "день был без числа". Эти строки передают отчаяние и надежду, ибо если ты способен изощряться в остроумии, то в каком бы отчаянии ты ни находился, всегда есть надежда. ..."
|
</> |