Тварь-терьер

Тетя Тамара собралась на две недели в Сочи, а
пусечку-тютипусечку по имени Жаклин оставила племяннице Наташе.
Наташа не сопротивлялась, потому что не знала, на что
подписывается.
В паспорте у Жаклин записано, что она — той-терьер,
но на самом деле Жаклин мелкая сучка. Происходит Жаклин из породы
лупоглазых, вечно дрожащих малоросликов, предков которых скрестили
с чем-то жалким и насекомоядным.
К Жаклин прилагался целый чемодан приданого —
комбинезончик, шлейки, поводки, игрушки, шестнадцать сортов еды
общим весом примерно в полпуда, корзинка с подушкой, и наконец
изящный розовый намордник со стразами.
— Ей нужно каждую неделю подрезать коготки, —
сообщила тетя Тамара.
Наталья осмотрела сучкин педикюрный набор и поняла,
что ее собственный комплект проигрывает как по количеству
предметов, так и по общей стоимости. Остальные поучения тети Тамары
относительно жизнеобеспечения Жаклин она не слышала, потому что
была занята черной завистью. Как жить, если у собаки есть щипчики
для когтей, а у тебя нет?
В двенадцать Наташе нужно было бежать на смену. Она
проводила тетю Тамару, а потом переоделась и ушла сама, оставив
Жаклин на хозяйстве.
Жаклин быстро освоилась в квартире. Обнюхала дверные
косяки, на всякий случай облаяла сервант, чтоб знал, кто здесь
хозяин. Туфли, затаившиеся в коридоре, явно затевали недоброе, за
что и были покусаны. Когда опасности в квартире кончились, Жаклин
улеглась в свою корзинку и заснула мирным сном собаки, в очередной
раз спасшей своих недалеких хозяев.
Наташа пришла сразу после семи, всплакнула над
туфлями. Потом пришел Миша. Наташа забыла предупредить его о
Жаклин, поэтому в квартире Мишу ждал сюрприз. Прямо на ковре. Войдя
в комнату, он в него наступил.
— Это еще что за хиросима!? — удивился Миша,
выворачивая ногу и разглядывая носок взглядом пирата, получившего
черную метку.
— Там на кухне еще и нагасаки, — мрачно откликнулась
Наташа. — Вытри, пожалуйста.
Пока Миша наводил приборку на ковре, Наташа
посвятила его в сложные жизненные обстоятельства Жаклин. Сама
Жаклин возлежала в своей корзинке и издалека наблюдала за
суетой.
— Миш, выведешь ее во двор? — с надеждой спросила
Наташа. — А то я ее, кажется, придушу. Она мои парадные туфли
съела.
— Может, проще выкинуть в окно? — спросил Миша. —
Зачем все эти сложности?
Наташа ответила, что нет, не проще. Тетя Тамара
будет недовольна, и поверь, лучше две недели Жаклин, чем пятнадцать
минут недовольной тети Тамары. Тогда Миша прицепил Жаклин к поводку
и утащил на улицу.
На улице им встретился Леша, выгуливавший
дога.
— Привет, Мих, — сказал Леша. — Это что у тебя такое
на веревочке?
Миша объяснил.
— Собака? — удивился Леша. — Да на моем попугайчике
мяса больше!
Миша пожал плечами и пояснил, что собачка шла в
комплекте с Наташиной теткой, нельзя же было жениться и не
заполучить со стороны жены ораву теток с той-терьерами.
Тем временем Жаклин решительно облаивала Лешиного
дога. Дог смотрел на нее сверху вниз, приподняв одну бровь, как
флегматичный Гулливер на матерящегося лилипута. Жаклин так тянула
за поводок, что Миша решил — пусть будет несчастный случай, и
отпустил ее. Почувствовав, что никто не сдерживает ее агрессию,
Жаклин храбро отступила и спряталась за Мишиными ногами.
— Ну чего же ты? — удивился Миша. — Давай, Жаклин,
фас!.. Перекуси его пополам, я же по глазам вижу, что ты
хочешь.
— Смелее, Жаклин, — кивнул Леша. — Добыча мелковата,
что ли?..
Дог с немым укором посмотрел на хозяина.
— Жаклин, вперед!
— Кусь его, кусь!
— Разорви его как грелку, Жаклин! Пусть знает боевых
леммингов!..
Жаклин скромно жалась позади Миши, в ней внезапно
проснулась скромность насекомоядных предков. Миша поднял с земли
поводок.
— Эх ты, — сказал Миша. — Покемон ты мой
недоделанный.
— Может, лучше их скрестить? — спросил Леша. — Хотя
бы смешно будет.
Они с Лешей еще немного посмеялись над Жаклин, а
потом Миша повел ее домой. Жаклин поглядывала на него испуганно и
поджимала хвост.
— Леша предложил сдать ее на шаверму, — сказал Миша
жене, открывая дверь. — У него есть один знакомый узбек на рынке…
Она, кстати, понимает все. До сих пор трясется от страха,
смотри.
— Господи! — воскликнула Наташа. — Ну, что вы такие
злые?
Она подняла Жаклин на руки.
— Бедную собачку перепугали до смерти. Вся дрожит.
Лешу своего на шаверму сдай!
Миша растерялся. Он был уверен, что после гибели
туфель и ковровой бомбардировки Жаклин утратит доверие Наташи, и
шутка про шаверму будет встречена с пониманием. Он пожал плечами и
сказал что-то о том, что Жаклин сама виновата. И вообще, он не
любит мелких собачек, они глупые. Наташа ответила:
— Нашел, с кем интеллектом мериться!
Миша совсем стушевался, ушел к телевизору ужинать, а
Наташа унесла Жаклин мыть лапки в ванную комнату.
— Бедная девочка, — приговаривала она, намыливая
собаку. — Испугали тебя эти бугаи, да?.. Угрожали тебе, да?.. Не
бойся, маленькая, я тебя на шаверму не отдам, я из них самих фарш
накручу, и голубцов наделаю…
Тут Жаклин прониклась к Наташе такой симпатией, что
лизнула ее в щеку. Из ванной Наташа и Жаклин вернулись
подружками.
— Не обижай ее, — приказала Наташа, поглаживая
Жаклин по мокрым ушам. — Она хорошая.
Потом они подрезали Жаклин коготки, Миша держал
собачку за ноги. Жаклин укусила его за палец, а Миша щелкнул ее по
носу, затем они отправились кормить Жаклин тремя сортами корма.
Жаклин нафаршировалась «Педигри» так, что чуть не трескалась по
швам, а Миша с Наташей сидели вокруг нее и наблюдали за
процессом.
— Ну, хорошенькая же, скажи ведь? — сказала
Наташа.
— Ну… — сказал Миша. — Ладно, вроде ничего собака…
Мелковата только, а так ничего.
— Лапочка, — сказала Наташа. — Ее просто надо
вовремя выводить погулять, и она не будет безобразничать. Давай
себе такого же щеночка заведем?
Миша вздохнул. В принципе, Жаклин начинала ему
нравиться, хотя он не признался бы в этом даже Торквемаде. Миша был
потомственный мужчина, его отец и дед тоже были мужчинами. Мужчины
не заводят маленьких насекомоядных собачек. Миша сказал:
— Ну, давай заведем, если тебе так хочется, — дав
таким образом понять, что делает это не по своей инициативе, а
исключительно в виде уступки женщине. После чего ушел в гостиную, к
компьютеру.
Уже через минуту оттуда донесся вопль:
— Тварь! Тварь! Я убью ее!..
Судьбу популяции той-терьеров в Мишиной квартире
решил перегрызенный в трех местах кабель интернета.