«Трофейная» мифология новиопов

kornev — 09.12.2015 Давно уже заметил этот странный феномен. Существенным элементом мировоззрения многих русофобствующих публицистов является «натягивание» на современность картинки, порожденной социальными и образовательными особенностями дореволюционной России. Люди пишут и думают так, как будто с 1917 года ничего не изменилось, и в России сегодня есть лишь «крошечный процент образованной публики», которой противостоят «массы сермяжного необразованного народа». И, как в 1917 году, граница между этими двумя сословиями («Преображенскими» и «Шариковыми») колоссальна, практически непреодолима и ощущается во всех без исключения сферах жизни, включая политику. Примерно так: «образованные Преображенские» - это заукраинская публика «Дождя», а «темный народ Шариковых» «погряз» в «ужасном» российском патриотизме и «крымнашизме».

Понятно, что с социологической точки зрения это анахроничный бред, призванный «возвести во дворянство» крошечную часть интеллигенции, которая страдает русофобией и на этом основании мнит себя «избранными среди моря темных совков и ватников». Если мы посмотрим на структуру занятости в России, то увидим следующее (см. «Типичный русский – КТО ОН?»). В наше время «русский народ» это, в первую очередь, ученые, инженеры, врачи, учителя, эксперты. Это самая многочисленная группа, которая составляет более четверти и почти треть работающего населения. Еще шестую часть составляют управленцы и клерки («офисный планктон»). В совокупности, почти половина нации – это управленцы разных уровней, интеллигенция и востребованные специалисты с высшим образованием. Если добавить к этим группам квалифицированных рабочих, то получим более 70% от всего работающего населения. «Темный народ», в смысле «неквалифицированные чернорабочие», составляет чуть больше 10%.

Причем даже эти люди, в большинстве своем, прошли через государственную школу и варятся в той же культурно-информационной среде, что и остальное население. Культурные различия между современным профессором и современным крестьянином (если сравнивать в пределах одной этнической группы) в разы меньше, чем в это было характерно для начала XX века, когда существовала масса неграмотных людей, никогда не учившихся в школе и ничего не знавших о мире за пределами родной деревни. Эти различия в современном массовом обществе измеряются уже не в «разах», как в 1917 году, а в «процентах» или даже в «долях процента» (крохи на фоне общего пласта «школьной» и массовой культуры). Смешно выглядит, когда люди, блоги которых забиты пересказами голливудских блокбастеров и сериалов, мнят, что в культурном отношении серьезно отличаются от «темного народа», который смотрит те же блокбастеры и те же сериалы.

Можно посмотреть и на прямые данные по статистике образования в разных возрастных группах России (сошлюсь здесь на готовую подборку от Алексея Бессудного, хотя можно справиться непосредственно на сайте Росстата). В целом по стране высшее образование имеет примерно четверть населения. Если же брать возрастную группу от 25 до 39 лет, то эта доля приближается к 40%. Слой далеко не «тонкий» и на порядок превышающий по численности «заукраинскую» тусовку.

Здесь, конечно, можно развести демагогию о том, что советское и постсоветское высшее образование – это «не всерьез», что миллионы ученых, инженеров, врачей и учителей - это «не интеллигенция, а советские образованцы» и т.п. Если бы эта критика исходила от выпускников дореволюционных университетов или лучших зарубежных вузов, то ее можно было бы принимать всерьез. Но все эти «борцы с образованцами» - плоды той же самой советской-постсоветской высшей школы. При этом «девальвация высшего образования» в XX веке затронула далеко не только вузы России, но и большинство зарубежных вузов. Чтобы судить о качестве образования, нужно смотреть, какой именно вуз окончил данный человек, какое место в мировых рейтингах этот вуз занимает. И тут оказывается, что большинство наших «быдлоборческих» публицистов по образованию это, от силы, журналисты, или окончили что-нибудь совершенно карнавалистское («урюпинский культурологический», «марксистский экономический», «университет дружбы народов» и т.п.). Многие из них - вообще недоучки, оказавшиеся неспособными закончить даже «советский» вуз. Выпускников «некарнавальных» факультетов МГУ, СПбГУ, НГУ, РГГУ, МФТИ, МИФИ, МГТУ и других полноценных вузов страны среди этих «Преображенских» оказывается совсем не много. Еще меньше тех, кто после вуза пошел работать по специальности и стал выдающимся профессионалом в своей области (если это не пропаганда и журналистика). Отграничить себя, как группу, от остальной массы населения по признаку «полноценного высшего образования» они, в реальности, не могут. Это просто элемент групповой мифологии. На самом деле «дождевики» и т.п. - это, в массе, никакие не «Преображенские», а типичные «Швондеры», малокультурные заукраинские демагоги-образованцы.

Нет никакого реального основания противопоставлять образованный слой России остальному русскому населению. Десятки миллионов русских ученых, инженеров, преподавателей, врачей никакой русофобии не подвержены и по большинству тем актуальной политики разделяют мнение национального большинства (хотя, конечно, в более интеллектуальном и избавленном от «перегибов» формате). Они, собственно, и составляют значительную часть русского большинства. Тем более нет у них ни малейшего желания помещать себя в одну «партию» с компрадорской и заукраинской публикой, основывающей свое самосознание на ненависти к русскому народу. Не удивительно, что заукраинская публика большую часть русской интеллигенции маркирует «совками» и «ватниками» и приписывает к «народному быдлу».

Попытка отождествить кучку новиопских публицистов со всей вообще «интеллигенцией» или всем вообще «образованным слоем» России – это один из самых наглых пропагандистских трюков последнего времени. Понятно, что у людей на уме другое: «всякий, кто не наш, кто не вхож в наши кланы и тусовки, тот быдло и недочеловек». Но прямо это сказать на публике люди стесняются, поэтому играются с устаревшими идеологемами начала XX века. Притом, чаще всего заимствование происходит не непосредственно, а через советскую популяризацию: «Преображенский versus Шариков». Этот «булгаковский дискурс» на деле является одной из возможных интерпретаций дискурса «Вех» («только правительство защищает интеллигенцию от гнева народного» и т.п.). Это, конечно, типичное «карго»: бездумное применение «веховского дискурса», актуального для страны с резкими сословными барьерами, к современному эгалитарному и «перемешанному» обществу, где культурные различия между социальными группами приходится выявлять под микроскопом.

Впрочем, одна социальная группа, которая ощутимо выделяется из остального населения, все же есть. Только выделяется она по клановым и племенным критериям, прямо не связанным с уровнем образованности и культуры. Значительная часть современных рассуждений об «интеллигенции» или «образованности», отвергаемой «темным народом», – это «трофейный» дискурс начала XX века, призванный, чтобы замаскировать и облагородить примитивный новиопский трайбализм. Представление об «интеллигенции», как о крошечной группе людей, осаждаемой со всех сторон «агрессивным народным быдлом», это «родовое пятно» новиопского самосознания, по которому сразу можно вычислить представителя этой группы, под кого бы он ни маскировался (пусть даже под «русского националиста»). Если человек «в упор не замечает» существование десятков миллионов русских (и «прорусских») образованных людей, неотрывно связанных с основной массой населения, а круг «интеллигенции» ограничивает столичными «хипстерами» и русофобствующими публицистами, «которые совместно противостоят необъятной массе совков и ватников», то говорить с ним дальше не о чем. В этом нужно видеть просто национальный маркер, аналогичный «вышиванке» или племенной татуировке на лбу.

Только не подумайте, что я вообще отвергаю «булгаковский дискурс» и полагаю, будто в России нет «агрессивной черни», которая подавляет и унижает образованных русских. «Шариковы» в современной России существуют, но это не те, кто пашут, учат и лечат, а те, кто правят и владеют. Кто дорвался до власти и собственности на волне 1991-93 гг.; кто перевел процесс декоммунизации в максимально разрушительное русло; кто развалил и разворовал страну; кто уничтожил индустрию и науку; кто устроил геноцид народов России; кто до сих пор контролирует ключевые позиции в политике, экономике и СМИ. Но для описания победившей «компрадорской черни» «дискурс Булгакова» совершенно не подходит, - не случайно его взяли на вооружение как раз «Шариковы» и «Швондеры», дорвавшиеся до власти. «Компрадорская чернь» именно себя записала в «Преображенские», а реальных «Преображенских» - разжаловала в «Шариковы». Себя назначила «интеллектуальной элитой, страдающей от засилья быдла», а настоящих русских интеллектуалов обрекла искать пропитание в эмиграции или отправила бомжевать на помойку. Некоторые идут еще дальше: себя и свою тусовку записывают в «русские» (проплевавшись от «ненавистного» слова), а миллионы настоящих русских – в «советские недочеловеки».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив