Трасумский инцидент

       Да-а, штука это, конечно, - мощная, что ни говори… В целом! Не только, допустим, по тебе, или по мне. Это ж комплекс. Букет. Силища природная! Помнишь Трасумский инцидент? Не помнишь? А, ты ж недавно тут, в сервисной поддержке…

        В общем, как дело-то было, - поставили мы им по контракту скреперы. В стандартной комплектации, в стандартном красно-чёрном цвете, полосы, всё как положено. Сначала два штуки, и по второй части ещё дозаказать потом обещали. Валюта же!

        И тут хлоп, - звонят! «Чего вы нам, - кричат, - продали?! У нас, - говорят, - работа встала и сотрудники в опасности из-за ваших скреперов! » Оба скрепера – в негодности полной, трубопровод не движется.

        Ну, вызвали нас, конечно, сервисников, посчитали на «шишэлмышэл» кому ехать. Выпало нам с Петькой ехать на Трасуму. Грузим заменный такой-же скрепер. Проверенный, всё чики-пуки, чтоб проблему тут же снять, летим.

        Сели, - там жарища страшенная! Трасумские джунгли, попугаи-бегемоты! Опреснительный комбинат, нитку эту тянут. Подогнали нас под выгрузку, встречают. Всё как на картинках: здоровые, чёрные. Рост, лапищи, гостеприимство. Трасумцы.

        - Что, - спрашиваем, - у вас тут стряслось?! В чём незадача, братки?

        - А вот, - через переводчицу говорят, - пожалуйте, проедемте посмотримте!

        Переводчица – тоже девка из ихних. Мышцы, мощь. Чёрная. Рост! У них бабы там может только чуть поменьше мужиков. Жилистые. Никогда не видал?

        Короче, садят, везут на промежуток. Там, чтоб природу не рушить, возле нитки аппендицит маленько расчищен. Проехали в ворота за забор, - стоит накопитель, ангар, в нём матсредства. И скреперы наши.

        - Вот, - говорят, - ваши скреперы. Оба.

        Подходим поближе с Петькой, - маттушка моя! А на них-то живого места нету! Железо по корпусу всё рваное, как его грызли, крыша вдавлена в ноль. Смяточка. С первого взгляда понятно, что случай этот точно не сервисный и под гарантию не попадает.

        - Что ж вы с ними делали, ребятушки?! Завалило, что ли их? Камнепад? И причём тут наша техника? Она – то лично не виновата, что её в лепёшку превратили. Зачем же контракт разрывать? К работе претензии есть?!

        - А к чему же тогда, - отвечают, - претензии?! Как не к работе? Именно к работе! Неприспособленная под местность вещь. Они, ваши скреперы и не работали вовсе. И тот и тот по дню только на прокладке и были. Это работа? И если в первый раз обошлось, парень успел выскочить, то во второй водителя чуть спасли. Переломы, серьёзное сотрясение… Скандал!

        - Что, - спрашиваем, - с обрыва они, что-ли, съехали? Руль отказал?!

        Петька даже показал им так руками, что как будто за руль крутит. А они головами мотают.

        - Нет, какие там, - говорят, - «обрывы». Звери на ваши скреперы бросаются. На другую технику нет, а именно вот на вашу.

        Петька на меня опять поглядел, подумал чего-то,

        - Ладно, - говорит, - мы ещё один скрепер с собою привезли, садите водителя, пусть работает, а мы глядеть будем.

        Ага, не тут-то было. Водителя они, конечно, хрен дали. Не из злобности какой-нибудь, а реально водителей не нашлось. Ну, кто добровольно захотел бы тогда на наших скреперах работать. Этот, последний, - лежит в больнице, мы его потом навестили, больше желающих нет. Дикие места, мгновенно вести разносятся, а жизнь-то дороже!

        В общем, - тупик, хоть бросай. А как бросить? С чем мы назад? Контракт разрывать? Короче постояли-покумекали, Петька рукой махнул,

        - Что делать? – говорит, - ладно, сам поеду! Кто дорогу будет показывать?

        Эти стоят, смотрят друг на друга, чего-то переговариваются. До-олго так… Тут девка эта ихняя, переводчица, поглядела-поглядела, руку свою вверх тянет. Рука большая, чёрная, как лакированная. Мышцы.

        - Я, - говорит, - с вами поеду. Всё равно вам тут больше никто ничего объяснить не сможет.

        Поехали. До места добрались нормально, где-то с минут двадцать езды от аппендицита. Начали работать.

        Петька за рулём, переводчица по левую руку, я по правую. Линия размечена, реперы стоят, работай себе! Ровняй себе в обе стороны задней лопатой - одно удовольствие! Ну, кой-где корешки рогами поддеть-вынуть, или ветви аккуратненько сложить на вывоз.

        Дело идёт, Петька рулит, педали, рычаги. Местность планирует. Туда, сюда, ширина четырнадцать метров. Больше нельзя, - проект, охрана природы. Красотища! Кабина высокая, пейзаж, сидим, беседуем, пять минут, десять, всё, вроде путём… Кондишен.

        Тут: А-ААр!!! Что, страшно? Вот, мы там так же вздрогнули. Вздрогнешь тут, нафиг, рёв такой, аж стёкла затряслись! Глядим, а сзади, уже на разровнянном, стоят два чудовища. Из джунглей вышли, шкура как броня, в чёрно-красных полосах. И, надо сказать, мы с Петькой даже как-то неловко себя почувствовали.

        - Кто это, блин?!

        А переводчица Петьку за плечо. Уверенно так.

        - Это наши такие носороги трасумские. Да не бойтесь, они же не хищники. Травку едят.

        «Травку», матьийё! Травоядные… А они каждый тонн по пятнадцать. В холке выше нашего этого скрепера метра на полтора. Стоят, падлы, рядом дружка с дружкой и тупо на нас смотрят. На нас, друг на друга, на нас, друг на друга.

        - Как бы они тут на нас не обиделись бы, - говорит Петька осторожно, - а то я очень не люблю когда животные обижаются... Может, нитку именно по ихнему гнезду провели? Проект плохой? А они теперь мстят?

        - Нет у них гнёзд, - отвечает переводчица, - смотрите!

        Глядим, а эти броненосцы начали вдруг, ни с того ни с сего, между собой бодаться. На носах по два рога огроменных, то в бок друг друга сунут, то по морде. Шкурища мощная, в складках. Орут! Деревья от маленьких до средних даже не чувствуют, – с корнем навырыв. И постепенно приближаются.

        Бах-бах, бах-бабах, - пуцкают один другого. Один помоложе, видать, - цвета на шкуре как-то свежей, порезче. Зато второй, старый, помассивней на тонну-две. Двигаются. И Петька потихоньку тронул, поехал. Хочет, - вижу, - их, вроде, как-то сбоку обогнуть. Осторожненько.

        Помалёху так, помалёху, по кромочке… Тут, - раз! Старый остановился, на нас посмотрел, и в этот момент молодой ему – р-раз в рёбра прямо! У того передние ноги подогнулись, и он на колени – бух! Аж грунт затрясся. Правда, поднялся тут же.

        Переводчица и на носорогов этих смотрит, и руку свою с Петькиного плеча не отпускает, следит, в общем, за его манёвром. Едем почутку. А тут старый носорог второго гонять стал. Боднёт как следует, что у того аж пыль со шкуры сыпется, остановится, глянет на нас и опять, и опять. Показывает, вроде, свою крутость!

        - Ты понял? – говорит Петька, - просёк?

        - Чего?! Что сваливать надо? Давно понял! Сразу.

        - Да не про то… Эти чуды наш скрепер за самку принимают. Дерутся, обладать хотят. Расцветка наша, видать, и выдающиеся части корпуса… Чувства, у них вызывают!

        - Что значит слово «самка»?, - спрашивает переводчица, а Петькино плечо-то всё держит своими клещами.

        Петька ещё маленько протянул, развернул скрепер рогами к базе.

        - Я Вам потом объясню, - говорит, - если живы останемся…

        И как даст по газам! Рванули!

        Правда, какие там, нафиг, у скрепера «газа»… Скорость, надо сказать, так себе. Большой носорог этого-то в джунгли отогнал, видит, что мы когти рвём, и за нами! О как! Догонит, боднёт, догонит, - ещё. Заигрывает! Как мы не перевернулись, из кабины не вывалились? Думаю, если б эта деваха Петьку в сиденье не вдавливала, точно бы нам кранты. Стёкла-то вдрызг, дверь одну оторвало. С её стороны.

        Спасибо, что эти на базе увидели, ворота открыли вовремя. Кой-как заскочили мы, ворота на засов, из кабины вылезли. У нас и то колени поддраживают, а девка ничего. Крепкая…

        С носорогом что? Да особо ничего, походил он вокруг, пободал ворота, об забор почесался. До вечера в осаде всех держал. Убивать-то запрещено! А к ночи вышла из леска носорожиха, пощипала веток и обратно. Он помычал ещё, да ушёл. Может за ней, может нет, кто его знает…

        От так от! Скреперы мы, конечно, восстановили, контракт отстояли, работа пошла. Но цветовую схему на машинах пришлось поменять. И контуры выдающихся частей корпуса тоже. Ну, чтоб перестали они носорогов привлекать.

        Петька, кстати, тоже им оказался всё-таки очень подверженный. Да нет, не носорогам. Контурам и выдающимся частям. Ага, корпуса... Да и цветовой схеме, надо сказать, - тоже.

        Ездил я потом с ним к папе этой переводчицы. Здоровенный мужичара! Ведь там как?! Прежде, чем девку себе забрать, принято по особому ритуалу родителям орехов трасумских наносить целую кучу. А они заешь какие? И где?! А куда деваться! Вот так трасумский инцидент и закончился. Песни, пляски. Так сказать, дружба.

        Так что не один ты такой, не обольщайся. Все более-менее через это должны пройти, а как ты думал? Против природы не пропрёшь…