«Только небо, только ветер, только радость впереди» — 4

miguel_kud — 25.08.2025 /Окончание. Начало и оглавление здесь./

4. «Счастлив человек»

Перейдём наконец к международным аспектам современного технологического развития и определим, как всё сказанное будет проявляться не на уровне человечества в целом, а на уровне геополитической реальности, в международной системе и отдельных странах и блоках.

Сумасшедная гонка нейросетей и социально-коммуникативных платформ заставляет задуматься над тем, чем вызваны такая спешка и настоятельный пиар достижений. На первый взгляд, речь идёт просто о перспективной отрасли, наконец-то дошедшей до «сбора урожая» после многих лет венчурных вложений. Это действительно так, но нельзя игнорировать слишком активное вовлечение в сюжет государственных структур и центров теневого управления. То, что мы сказали выше о перспективах ИИ в замещении интеллектуальных профессий и манипуляции индивидуальным и групповым сознанием, демонстрирует, что тема обретает стратегическую значимость. Особенно важно её соединение с технологиями тотального контроля, в том числе через социально-коммуникационные платформы и гаджеты. Речь идёт ни много ни мало о перспективе власти над миром, когда в развитии нескольких ключевых отраслей «день год кормит». Как минимум, в США твёрдо уверены, что, доведя свои нейросети и технологии контроля до определённого уровня, они смогут поставить большую часть мира под надёжное управление, а с остальными можно будет справиться прямым насилием, в том числе через прокси. Поэтому всё мобилизовано ради того, чтобы обеспечить отрыв американского ИИ от конкурирующих моделей.

В этот момент возникает вопрос о китайских проектах в тех же отраслях, «наседающих на пятки» американским. Мы не можем пока сказать, представляет ли Китай в данном случае конкурента, альтернативу или «вторую руку» того же глобального проекта, который продвигается в США, поэтому опишем, как выглядит положение Китая в этой предположительной конкуренции отдельно по каждому из трёх ключевых технологических направлений. Есть, конечно, риск ошибиться из-за невладения какими-то секретами, но попробуем выразить общее ощущение.

Во-первых, если сопоставить способности ChatGPT и DeepSeek, складывается впечатление, что в области искусственного интеллекта (без кинетической составляющей) Китай, видимо, отстаёт от США, но немного, быть может, на пару лет.

Во-вторых, если говорить о развитии кинетической робототехники, то Китай безусловно опережает все другие страны по размаху внедрения роботов: и количеством, и разнообразием областей применения.

В-третьих, если говорить о технологиях слежения за всеми, то тут риск ошибиться заметно вырастает из-за секретности действий спецслужб, но навскидку положение сторон выглядит примерно равным. Китай опережает в охвате и жёсткости контроля своего населения, имеет лучший потенциал применения для этой цели дронов, США же отслеживают электронные коммуникации по всему миру и дальше продвинулись в науках типа психологии, что позволяет им добиться поворотных результатов за счёт «неэлектронных» составляющих манипуляции.

* * *

Однако эти рассуждения относятся к «мирному» этапу межстрановой конкуренции до перехода к полноценной конфронтации и кинетическим военным действиям. Например, уже блокирование морской торговли Китая американским блоком без официального объявления блокады и автоматического состояния войны открывает дорогу битве морских дронов «неизвестной» принадлежности, в которой за Китаем будет технологическое преимущество в количестве и качестве дронов, а за американским блоком — наличие точек опоры близ всех морских путей. Моё отношение к китайским перспективам «морской войны неизвестных дронов» вдали от китайских границ при таких вводных довольно скептическое: превосходство в количестве и качестве дронов будет недостаточным, чтобы компенсировать превосходство исходного размещения американских и проамериканских сил по всему миру. Но если ситуация начнёт сползать в полноценную сухопутную и морскую войну в обозримой доступности от самого Китая либо его гипотетических абсолютных союзников, имеющих с ним прямую «широкополосную» коммуникацию, то тут уже растут шансы пойти на фарш у противников китайской коалиции. Однако неизвестно, как долго «китайская крепость» сможет продержаться против ресурсно превосходящей американской коалиции, если США просто отступят из контролируемого Китаем региона и обложат его со всех сторон.

Переход к массовому использованию дронов приведёт к масштабной революции в военном деле, а в случае войны мировой — к масштабным передвижкам в иерархии мировой системы в пользу того блока, который сможет правильно воспользоваться оружием нового типа. Вспомним хотя бы историю колонизации, обусловленной поначалу западным превосходством только в морском транспорте и огнестрельном оружии. Но из этого не следует прогноза о неизбежном возвышении Китая. Во-первых, мы до сих пор так и не поняли, насколько подлинным является противостояние Китая с США и сколько кнопок самоуничтожения Китая находится под американским контролем, ведь именно с американского покровительства и попустительства случился китайский взлёт. Во-вторых, те же США, осознавая сейчас своё отставание в робототехнике от Китая, не допустят запуска войны с Китаем по такому сценарию, чтобы результат определялся соотношением армий дронов, и будут доводить конкурента до краха через другие механизмы, в том числе манипуляцией, опирающейся на превосходство своего ИИ и лучший контроль над другими странами.

Не менее важен гуманитарный аспект будущей войны дронов. С лёгкой руки оракулов типа Илона Маска внедряется представление, будто непосредственное участие в боях отныне будут принимать именно дроны, что приведёт к уменьшению человеческих потерь, сокращению гибели солдат. Сознание рисует картину краткосрочного сражения машин, удалённого от места пребывания человека, по итогам которого проигравшая сторона примет условия победителя и жертв не будет. Так ли это? Дело в том, что есть факторы, разрушающие представления технооптимистов. Учтём хотя бы «вычисленное» нами и уже бесспорное намерение глобальной управляющей структуры (к которой принадлежит и сам Маск) сократить население планеты в разы. Глупо думать, что грядущие войны дронов не будут использованы для кратного подрыва демографии по итогам таких войн. Будет ли это прямое убийство миллионов людей дронами или создание условий, по последствиям ведущих к такому же геноциду, — другой вопрос, но никакими «гуманными войнами дронов» в обозримом будущем и не пахнет.

Зёрна откровенно геноцидных по результатам войн будущего можно заметить уже сейчас, внимательно посмотрев на специфику войны между Украиной и РФ. Вдумаемся: с обеих сторон ширятся удары по заведомо гражданской инфраструктуре, которые даже на словах не списываются на непреднамеренный побочный ущерб. Например, МО РФ регулярно гордится ударами по газораспределительным и электрическим сетям Украины, хотя их участие в ВПК Украины весьма опосредованное и ни к какой военной победе эти удары в принципе не ведут. Украинские FPV-дроны регулярно атакуют гражданское население приграничных областей РФ, и в каждом случае понятно, что оператор дрона прекрасно видел, что бьёт по гражданским. Это совершенно другой уровень оскотинивания, чем традиционно неточные бомбардировки и ракетные обстрелы от пилотов и ракетчиков, не видящих своих жертв. С обеих сторон распространяются ролики с пытками и убийствами пленных. И, несмотря на регулярное появление в публичном пространстве полного документирования нарушений, ни в одном случае — ни со стороны Украины, ни со стороны РФ — не было проведено публичного процесса над военным преступником со «своей» стороны, даже формально и «на отвали», как это делали американцы после разоблачения резни в Сонгми или издевательств в Абу-Грейб. Мало того, и в остальном мире после бучанской постановки не было проведено ни одной кампании негодования по поводу реальных военных преступлений в идущей войне: всё выглядит так, будто подобные практики сознательно нормализуются через равнодушную констатацию. С обеих сторон процветает и разрастается инфраструктура ненависти и геноцида, включающая не только военкоров, шпрехенфюреров, журналистов-срочносборщиков, блогеров и администраторов каналов/пабликов, но и прикреплённую к последним «неравнодушную общественность», демонстративно запускающую «живое обсуждение» и радость по поводу массовых страданий, чтобы потом их коллеги-подельники с «другой стороны» понесли их писанину на белый свет с воплем: «Вот видите, все они такие!». Даже устранение Фомина и Фарион не сыграло поучительной роли и не оказало оздоравливающего эффекта: им вылепили ореол героев, на которых надо равняться, а случившееся с ними представили разовым выходом из коридора. Продвигать геноциды и восхвалять ведущую к ним военную стратегию оказалось едва ли не самым безопасным военным занятием.

Пожалуй, самым вопиющим проявлением рукотворных тенденций стало личное участие кремлёвского резидента в спасении окружённого «Азова», когда он не дал разбомбить остатки «Азовстали», а затем поэтапно выпустил сдавшихся головорезов в рамках обменов. (И это на фоне абсурдного уголовного преследования служащих ВСУ за выполнение боевых заданий, не нарушавших законы и обычаи ведения войны, как то сбитие А-50 или боевые действия на территории Курской области как таковые.) Значит, перед резидентом поставлено боевое задание оберегать совместные проекты, направленные на геноцидный характер войны. Я бы не сильно радовался такой избирательности, находясь по другую сторону линии фронта, потому что известно ещё и такое явление, как ДШРГ «Русич». О боевых заслугах группы известно мало (если не считать совместной с «Ахматом» поимки исламистов из «Крокуса», которых «случайно» завели именно в тот район, где их поджидали «Ахмат» и «Русич»), зато известна приверженность её командира альтернативной символике и ассоциированного с нею Телеграм-канала расчеловечивающим призывам. Так вот, с этой группой и её начальством, если судить по открытым данным, тоже ничего критичного не случилось, какими бы вездесущими ни казались агенты ГУР. Значит, такой задачи «с той стороны» тоже просто не ставилось. И, значит, украинскую «сторону» тоже устраивают те последствия для населения Украины, к которым ведёт медийная пролиферация ДШРГ «Русич».

Всё это говорит о том, что режиссёры «специального военного» спектакля поставили перед этой войной дополнительную стратегическую цель — разрушить наработанные законы и обычаи ведения войны, нормализовать масштабную дегуманизацию и геноциды. Украинские операторы FPV-дронов, охотящиеся на гражданское население где-нибудь в Белгородской и Херсонской областях, уже сейчас выступают в роли людей-учителей будущих независимых дронов с ИИ, которые будут следовать примеру этих операторов, только уже без тремора в держащих джойстик руках.

* * *

Рассмотрим теперь перспективы социально-политической организации и устройства власти в свете ожидаемых технологических изменений. Прежде всего, следует указать на рациональное зерно в «пророчествах» об ослаблении национальных государств. Напомним, под национальным государством понимают специальную форму организации территории, которая предполагает постоянно работающие механизмы обратной связи, стремление власти способствовать развитию страны и росту благосостояния, движение к интеграции общества в политическую нацию, формирующую и реализующую свои представления о желаемом, исходя из понимания национальных интересов, установленного в диалоге с учётом разных точек зрения. Говоря о современной устойчивости национальных государств как системе действующих институтов, мы обращаем внимание на два ведущих фактора, по которым государства продолжали существовать до сих пор. Первый — это защита национального государства от внутренних потрясений, второй — выживание национальных государств в международной конкуренции проектов территориального и нетерриториального жизнеустройств. Оба эти фактора могут сильно ослабеть уже в самые ближайшие годы, как минимум, в отношении тех государств, которые окажутся несостоятельны в выстраивании собственной защиты от нарастающих угроз.

Так, уже говорилось, как легко современное государство сможет подпасть под влияние чужеродного ИИ, и с этого момента осуществление контрольного выстрела в это государство тем, кто управляет чужеродным ИИ, — вопрос его удобства и воли. С самого начала нарушается принципиальное условие существования национального государства — выработка понимания национальных интересов в результате внутреннего диалога. Попытки просто оградить своё информационное пространство и техносферу от внешней чисто репрессивными препонами и административными мерами тоже могут оказаться неэффективными на определённой стадии зависимости от внешнего управления. Мы проиллюстрируем это ниже на примере РФ.

Что же касается устойчивости государства к внешним воздействиям, то мы снова вынуждены апеллировать к теории Чарльза Тилли, который описал становление национальных государств как ответ на требование военной устойчивости и как эволюционный процесс «зачистки» других форм (территориальной) социальной организации, проигравших в устойчивости государствам. Посмотрев на факторы, обеспечившие в прошлом преимущество национальным государствам, легко видеть их ослабление в наши дни. Например, ещё недавно побеждали «большие батальоны», что порождало стремление государств увеличить население для создания мобрезерва и сплотить общество в политическую нацию, создавая единую идеологию и культуру, сглаживая противоречия и наращивая взаимозависимость. Пока нельзя сказать, что люди совсем не нужны для войны, но нужны они уже много меньше, чем ещё во Вторую мировую: дешевле и эффективнее окажутся дроны, чем солдаты, значит, исчезают мотивы готовить много потенциальных солдат. Скорее всё идёт к тенденции, обратной войнам национальных государств: в условиях жёстких лимитов на население, которые будут спущены территориальным ветвям ГАГ, последние будут намеренно ухудшать демографию или устраивать безрезультатные кровопускания, как современные РФ с Украиной, а также разобщать подвластный социум, чтобы тот не объединился против действующих властей. Исход гипотетических войн уже определяется не мобрезервом, а другими факторами: либо спущенным указанием об исходе, если государство уже подчинено общемировым кураторам, либо военно-технологическим уровнем. А мобилизационный ресурс отходит на второй план: см. опыт недавней ирано-израильской войны.

Далее, Чарльз Тилли много писал о том, как необходимость государей собирать средства на войну привела их к необходимости оптимизировать налоговую систему, не губя экономику, и вступать в диалог с податным населением. Мог победить тот, у кого денег на войну больше. Скоро и это будет не так: общим требованием станет не только искусственное сокращение населения, но и ограничение выпуска, обусловленное экологическими соображениями.

Кроме того, политические права и свободы, которым нас научил Запад, — продукт эволюции в национальные государства: это была форма диалога с обществом, обеспечивающая долгосрочную военную устойчивость. Но и они теперь не будут давать однозначного преимущества в международной конкуренции ввиду ослабления в новых условиях того позитивного влияния, которое они оказывают на военную устойчивость.

* * *

Другой вопрос — что ожидает международную систему в процессе перехода к подчинению стран новой реальности, в которой надо будет не наращивать, а ограничивать своё население, его сплочённость, выпуск экономики. Скорее всего, в переходный период как раз и развернётся основная борьба за будущие «квоты» населения и выпуска. Вероятно, это и будет настоящая новая мировая война, в которой какие-то из оставшихся национальных государств попробуют обосновать свою состоятельность и защитить своё место на карте мира, а какие-то квазигосударства будут имитировать такую борьбу, чтобы выполнить планы по «непреднамеренному» сокращению населения, деградации жизненного пространства и экономики. Успешное выполнение последними плана по геноциду станет для местных элит экзаменом на ярлык региональных наместников.

И снова мы видим, что Украина и РФ выступили пионерами процесса глобальной трансформации, и только через три с половиной года безысходной войны к ним наконец-то, вроде как, собрались подключать компаньонов. Недоумение вызывают радикальные активисты с обеих сторон, надеющиеся чуть-чуть поднажать до победы, а потом уже решать вопросы внутреннего управления. Никакой победы «руководство» с обеих сторон не допустит, потому как любое прекращение войны (неважно, победное или разгромное) сорвёт выполнение нынешними элитами разнарядки по депопуляции и, значит, приведёт к автоматическому отзыву у них ярлыка на наместничество. Паузу в войне могут допустить только для перехода к более интенсивному утилизационному треку. Темпы депопуляции Украины заставляют задуматься над аналогичными плановыми показателями по РФ и предвещают появление новых сюжетов, позволяющих обосновать расширение размаха. Украину с её постгосударственными институтами пока сохраняют как наиболее эффективный инструмент утилизации её собственного населения, а вот постгосударственные институты номинального управления РФ позволят вовлечь в процесс и других соседей.

К чему в итоге приведёт переходный период, пока сказать трудно, но я не готов с ходу прогнозировать полное отмирание территориального разделения на национальные государства и переход к мировому правительству. Рассуждения в терминах «мирового правительства» вообще уводят в неверную сторону, потому что существующая общепланетная «власть» (ГАГ) является мировым деструктором и функции правительства выполнять не сможет. Просто разные функции организации жизни перехватят другие структуры, необязательно привязанные к национальным территориям и необязательно функционирующие по государственным принципам. Большинство государств могут номинально сохранить, но в фантомно-имитационном режиме: они будут функционировать ровно настолько, насколько это нужно для убеждения аудитории, что она живёт в той или иной стране и должна делать то, что повелят «национальные власти». Например, в каких-то странах исчезнет необходимость в новых и новых двойниках, тройниках и удлинителях бессмертного национального лидера, ибо нейросети начнут генерировать видеоотчёты о любой «его» «активности», включая «незапланированные выходы в народ» и «встречи с иностранными делегациями». Конкретно в РФ могут даже «воскресить» Жириновского, искромётные и всегда актуальные выступления «которого» оживят «репортажи» с виртуальных заседаний несуществующей Государственной Думы. Когда-то я в сердцах охарактеризовал РФ как государство-фейк за полное отсутствие реализации хоть каких-то национальных интересов, теперь такими же стали многие другие образования, включая какую-нибудь Францию или Евросоюз, а на смену государствам-фейкам вскорости придёт феномен стран-дипфейков.

* * *

Отступая теперь от общепланетной проблематики к местной, скажем несколько слов о перспективах гражданской роботизации в нынешней РФ. Понятно, что развить этот экономический прорыв в рамках собственных технологических пирамид РФ заведомо не способна ввиду последовательной 30-летней работы по ликвидации самостоятельного машиностроения, научных и конструкторских школ, ввиду продолжающейся и усиливающейся утраты компетенций, истощения населения. Но, вообще говоря, самостоятельное производство современной техники не является непреодолимым препятствием для внедрения импортной техники с заметным экономическим эффектом, позволяющим оставаться в числе высокоразвитых экономически стран. Однако и такое развитие событий в РФ стало невозможным по ряду рукотворных причин.

Первая из них — война и разворачивающаяся экономическая блокада: нет смысла широко переходить на робототехнику, если в любой момент по цеху с роботами может «прилететь» беспилотник или какую-то современную «умную» систему «накроет» хакерская атака. Да и импортировать нужную робототехнику или компоненты для неё сейчас намного труднее, ведь импорт вынужденно сосредотачивается на военных нуждах.

Вторая причина — созданная властями искусственная «тряска» экономических условий вместо последовательно работающей системы стимулов к модернизации. Столкнувшись с дефицитом рабочих рук в какой-то отрасли, власти сами организуют завоз трудовых мигрантов, даже не попытавшись роботизировать какие-то производства или создать для этого стимулы. В некоторых регионах периодически вводятся запреты на работу трудовых мигрантов в отдельных отраслях, например, водителями такси. Подобные решения популистски обусловлены и не касаются коренных причин проблемы миграции, но даже они принимаются ровно так, чтобы не допустить создания устойчивых условий, стимулирующих экономическое развитие. Представим, что по всей стране принимается запрет на работу мигрантов в такси. Это вызвало бы резкое подорожание услуг такси и в течение скольких-то лет стимулировало массовое внедрение беспилотных такси, особенно если бы власти создали для этого условия в примыкающих сферах. (Мы не говорим, что надо начинать роботизацию именно с отрасли такси, просто предположим для иллюстрации.) Но ведь и такое развитие событий не допускается: запрет на работу водителей-мигрантов вводится случайным и несогласованно-непредсказуемым образом в разных регионах и так же непредсказуемо отменяется через какое-то время, создавая ту самую экономическую «тряску», которая заведомо не допускает никакое планирование и оптимизацию от частных лиц!

* * *

К сомнительным перспективам роботизации в РФ (в сравнении с теми странами, которые не предпринимают искусственных мер по торможению развития) следует добавить и отсутствие у РФ шансов создать «свой» полноценный ИИ, сколько бы формальных призывов ни звучало из уст политиков и какое бы дополнительное финансирование для этой цели ни выделялось. Во-первых, действует принципиальное ограничение на доступную в РФ за приемлемую цену суммарную мощность процессоров, необходимую для ИИ соответствующего уровня. Собственное производство даже приемлемо отстающих чипов РФ создать не позаботилась, а импортировать их в нужном количестве из Китая не сможет, потому что тот пока пытается выстоять в гонке со Штатами и оставляет основную массу чипов для себя. Во-вторых, если говорить о «софте» в самом широком смысле, в частности, о правильном обучении ИИ, то и здесь перспективы невесёлые. Пообщавшись с ИИ от «Яндекса» и сравнив с тем же «Дипсиком», можно понять, что развивается первый примерно по тем же принципам, по которым развивается в РФ любая технологическая компания в стратегически значимой сфере: продукты намеренно ухудшаются так, чтобы никаких прорывов не случилось. Та же «Алиса», с её непроходимой тупостью и коммуникационными замашками хамоватой буфетчицы, делается ровно так, чтобы качественно дать нужную простому смерду информацию, как отстирать пятно или где купить пиццу (и, надо признать, для пользователей из РФ она в этих вопросах может оказаться эффективнее других советчиков), но не свыше того.

Трудно сказать, какой набор факторов обусловил такой результат. В ряде случаев вопросы следует переадресовать ФСБ, которая норовит к каждой перспективной или стратегически значимой компании приставить своего куратора-замдиректора, после чего все многообещающие заделы конкретной компании, если и были, обёртываются пшиком. Правило это настолько общее, что не может объясняться случайностью, и у меня пока нет объяснительной модели, как внешним управляющим удаётся добиться такого феноменального результата через номинально российскую спецслужбу. Впрочем, факторов больше, чем только влияние Лубянки: деградация услуг того же «Яндекса», поначалу вполне пионерского, началась ещё при прежнем, открыто проукраинском руководстве.

Ситуация РФ в области защиты информации усугубляется попытками «решить» её административно-командными и репрессивными мерами, которые просто направлены не туда, куда надо. Что толку от попыток РФ создать свой ИИ или защитить личные данные граждан, если всё равно отечественный ИИ намеренно выстраивается с отставанием от иностранных? Как будет осуществляться защита граждан и их участия в политике, если в РФ нет электронных секретов (включая личные данные граждан) ни от украинских, ни от американских спецслужб? С какой целью и на каком нормативном основании частная компания с голландско-проукраинским бэкграундом так настойчиво хотела интегрировать свой «Яндекс-ID» с аккаунтом граждан на «Госуслугах»? Что это за частно-государственное партнёрство такое? Понимали ли беззаботные граждане, соглашающиеся интегрировать все свои аккаунты под эгидой частной компании, что она, хоть и номинально подчиняется законодательству РФ, не составлена сплошь из госслужащих, имеющих строгую инструкцию по функционалу: её работники, в лучшем случае, имеют двойную лояльность?

Потом мы увидим очередную проделку украинских спецслужб на территории РФ, и поди разберись, откуда они взяли информацию об очередном объекте воздействия — то ли от прямого изменника в ФСБ или Пенсионном фонде, то ли от «частного» информационного гиганта, интегрировавшего свои сервисы с государственными базами данных. С государства в каких-то случаях можно хотя бы теоретически спросить по суду в случае невыполнения им обязанностей или явных отклонений от преследования государственных интересов, а частная компания имеет намного меньше ограничений и обладает правом немотивированно выходить за рамки государственных интересов.

Шумиха со срочно созданным «национальным мессенджером» MAX — только на первый взгляд спор о том, чьи спецслужбы будут контролировать информационный трафик российских абонентов. Ситуация с информационной безопасностью РФ настолько запущена, что в любом случае всё останется под контролем американских спецслужб, а представители спецслужб РФ за этим понаблюдают и при необходимости помогут старшим коллегам, собрав и выслав кураторам любое досье по запросу. Зато скандальный переход внутренних абонентов на новый мессенджер, ещё более ограничивающий общение с заграницей, — способ под хорошим предлогом ещё больше разделить национальные ноосферы и создать в каждой стране или блоке нужную общим кураторам картину мира.

Область защиты информации — это, с одной стороны, вопрос организации безопасного внутреннего диалога для установления национальных интересов, с другой — пресечения внешнего контроля, «цифрового концлагеря» с управлением из-за рубежа. И в этой области государство РФ уже сейчас разлагается в пользу непонятных структур. Правда, в меньшей степени то же относится и к США с Китаем: страны-лидеры технологического прогресса сознательно отдают традиционные государственные функции на «аутсорс» неким бизнес-акторам, цели которых могут быть далеки от целей национального государства.

Так или иначе, общая стратегия подготовки РФ к будущему, принятая местной ветвью ПЧА/ГАГ при содействии государственных структур, ведёт к тому, чтобы страна ни в коем случае не оказалась полюсом ни военного, ни экономического противостояния и брала на себя функции поля боя и пушечного мяса в столкновении других сверхдержав. Даже в контроле над собственным населением РФ будет критически зависеть от импортируемых технологий, а что говорить о (некинетическом) искусственном интеллекте и робототехнике! Значит, страна будет включаться в один из блоков с центром вне РФ либо даже перебегать между «красивыми» и «умными», как мартышка из анекдота. Какое-то подключение к управляемому извне образцовому ИИ или переход на импорт робототехники и комплектующих от нового поставщика окажется определяющим фактором в вопросе, в какому блоку она будет подключена (как правило, в роли фарша) в тот или иной период. Опции неучастия РФ не оставят. Конечно, она будет далеко не одинока в данной роли.

* * *

Наконец, следует рассмотреть перспективы РФ в свете величайшего переселения народов, организованного управляющей структурой на всей планете, и привязать это к возможностям, которые открываются благодаря технологическому росту. Если в первые два с небольшим десятилетия процесс заселения РФ представителями азиатских соседей и разгуливания внутренних мусульманских меньшинств имел умеренные количественные рамки и допускал разные трактовки, то после начала украинского кризиса 2014 года российская ветвь ГАГ откровенно пустилась во все тяжкие и неприкрыто готовит мигрантский кризис, межэтнические столкновения и ссору на этой почве РФ с соседними народами. Никакой долгосрочной экономической необходимости в дополнительном притоке мигрантов нет: на данном этапе даже сбор урожая с кустов нетривиальной формы, труд дальнобойщиков и курьеров прекрасно роботизируется. И «отмазки» про необходимость мобилизации работников, которых заменят мигранты, тоже несостоятельны, поскольку мобилизация проводится не для победы над Украиной, а для перемалывания мобилизованных в нужном числе на поле боя.

При этом очевидна установка на то, чтобы при самом трагическом развитии событий во время искусственного конфликта не допустить никакого разрешения проблемы и оставить нетронутым процесс замещения населения, делающий невозможным долгосрочное сохранение русской цивилизации. Соответствующий опыт наработан в ходе чеченских войн, по итогу которых из вроде как разгромленных сепаратистских группировок и русофобствующих головорезов выбрали клан откровенных мерзавцев, передали под контроль всю Чечню на кормление с правом беспредельничать по всей РФ, вооружили до зубов для удара в спину русским в самый неподходящий момент. Если и когда в РФ начнутся столкновения на этноконфессиональной почве, их попытаются «вырулить» примерно такому же результату: чтобы Россия и русские максимально «огребли» в ходе конфликта, но при этом оставили и по-прежнему раскармливали недобитого врага.

В свете же технологических и экономических перспектив пока что явно делается ставка на то, чтобы «подсадить» РФ на максимальную зависимость от импортированной рабочей силы, торпедировав роботизацию, и в какой-то момент усилить негативный эффект от этноконфессиональных столкновений и ссоры с южными соседями одновременным экономическим обвалом в отраслях, которые сейчас являются нишевыми для инородных элементов и будут парализованы при начале столкновений с ними. В принципе, подобные сценарии описаны у Гуннара Мюрдаля, анализировавшего экономические процессы в странах Третьего мира при деколонизации, но мы здесь снова подчеркнём, что, в отличие от описанных Мюрдалем деколонизируемых стран, по итогам таких столкновений в РФ управляющая структура не предполагает никакого изгнания чуждых меньшинств, чтобы народы могли хоть как-то развиваться с более низкой базы на размежёванной территории. Наоборот, «занозу» будут оставлять всеми силами.

Говорить о возможности предотвратить начало столкновений и ссоры с южными соседями, наверное, не приходится: шансов практически нет, поскольку это в одноходовой программе ГАГ и для начала этноконфессиональных столкновений практически всё уже готово. А вот неизбежность закладки на «продолжение банкета» с намеренно оставленной «занозой» пока что не такая абсолютная, поскольку сами по себе запланированные столкновения повлекут дискурсивную перезагрузку навязываемой со стороны ГАГ идеологии для РФ. Оставить «занозу» на последующий период может не получиться из-за краха прежних оправданий для её формирования. В этом плане я бы вновь посоветовал присмотреться к опыту испанской реконкисты, который позволит стране одновременно избавиться от заведомо чуждых элементов и даст возможность интегрироваться в русское общество тем иммигрантам, которые к этому реально готовы, без перехода к мерзостям прямых этночисток по расовому признаку. Следует вести дело к запрету ислама на территории РФ (в том числе для представителей коренных этносов) и выезду тех мусульман, которые поставят приверженность своей вере выше лояльности к русской государственности и культуре. Сама по себе операция по избавлению от архаизаторского культа должна быть проведена быстро и решительно.



Говоря об идеальных представлениях, в перспективе очень хотелось бы не ограничиваться только исламом, а распространить его преодоление на другие агрессивные низовые культуры солидаризированной дегенерации. Кураторы от управляющей структуры неслучайно пробуют альтернативные антиобщественные культы, например, АУЕ, гопничество, культ Данилы Багрова или сомнительные выходки «Русской общины». Очень перспективна на предмет разработки деструктивных низовых идеологий z-патриотическая тусовка с её умопомрачительными нарративами («пригожинщина» — только верхушка айсберга в явлении), да и с некоторыми другими традиционными религиями не всё так однозначно.

Порой возникает желание бороться с подобными девиациями с помощью технологий тотального контроля, по китайскому опыту борьбы с уйгурским экстремизмом. Рекомендованная Мухаммедом такия (скрытое исповедование веры и мимикрия под немусульманское окружение) станет при полноценном применении «электронного концлагеря» практически невозможной в течение длительного времени, если только «электронный концлагерь» будет направлен на пресечение конкретных девиаций, а не другие аспекты поведения. То же относится к любым другим девиациям в новом контролируемом обществе, если только их решат искоренить по-настоящему, а не намеренно оставят ради сохранения управляемости спецслужбистскими методами.

К сожалению, из того что мы знаем об устройстве современной социальной системы, скорее получится наоборот. Одна часть низовых дегенеративных идеологий будет использована для открытой, дозволенной спецслужбами борьбы с любой здравой альтернативой (пресловутые «титушки» — явление универсальное и касаются не только уличного идеологического противостояния, но и кабинетного). Другую часть привечать не будут, но и искоренять тоже не будут, чтобы иметь компромат на задействованных участников и принуждать их в нужные моменты к нужным действиям.

* * *

В настоящем тексте описано несколько фундаментальных угроз человечеству, которые принесут с собою ведущие технологические прорывы последних лет, если ими неправильно распорядиться. Речь не идёт об однозначной предопределённости и о том, что с негативными сценариями надо смириться как с неизбежными. Какие-то крупные изменения, меняющие облик человечества, действительно предопределены, а те общества, которые будут отрицать изменения как таковые, окажутся выкинуты из цивилизации. Но, наверное, самых пессимистичных «побочек» можно избежать, выбрав разумную стратегию компромиссного развития и подавляя откровенных разрушителей. Вот только что наверняка не поможет — это зарывание головы в песок и отрицание угроз, связанных с развитием технологий. Тем более что есть конкретная сила, сознательно ведущая к реализации этих угроз, поскольку способствовать здоровому мирному развитию она по своей природе не может.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив