Тихая интифада

Кстати, организация "Хемла" - это та самая организация, которая открыла фонд для пожертвований детям погибших супругов Имас.
Ривки Гольдфайнгер "Тихая интифада"
Это может случиться с успешными девочками из ульпаны (ульпана - религиозная средняя школа для девочек), выросшими в лучших домах: случайная встреча с представителем меньшинства на работе, во время волонтерства или в торговом центре,переходит в серьезную связь, ведущую к браку. Наама и Мория прошли в точности тот же путь, и сегодня, при помощи поддержки амуты "Хемла" ("Милосердие"), они начинают жить заново, и говорят молодым девушкам: "Не поддавайтесь на комплименты и подарки, и не бойтесь искать дорогу назад".
Где-то там в одном из иерусалимских районов расположена тайная квартира, окруженная высокой стеной и постоянно работающими камерами слежения. Проходящие мимо и возвращающиеся мелькают перед объективом целый день и не подозревают, что здесь находится теплый дом для 20 религиозных девушек,дарящий им шанс подняться над прошлыми ошибками, соединить разрывы и начать жизнь заново.
2 девушки, Наама и Мория (имена изменены), смущенно встречают меня. Впервые они открывают свою историю перед обществом, и по ним видно, что это совсем не легкое дело. Мы усаживаемся, и они снова и снова неутомимо ерзают на стульях.Они хихикают и почти все время интервью не поднимают глаза.
"Хороший" араб
Нааме и Морие почти 20 лет, но их история начинается еще во время обучения в ведущей и известной ульпане в одном из поселений Самарии. "Я училась в ульпане в поселении и была обычной ученицей, абсолютно как все", начинает свой рассказ Наама, "училась как следует, смеялась, дружила со всеми. Я была такой серьезной ученицей, даже замкнутой и дисциплинированной", отмечает она.
Днем Наама училась в ульпане, а после занятий участвовала в различных мероприятиях в местном отделении "Бней Акивы" (Бней-Акива - религиозное молодежное движение). "Я была пламенной участницей", говорит Наама с гордостью.
Во время летних каникул после окончания 11-го класса она начала работать официанткой в известном зале торжеств в Иерусалиме. "Я решила пойти работать, чтобы накопить денег для курсов вождения. Мне посоветовали поработать официанткой, и это подходило мне из-за удобных часов работы. Я пошла работать не одна, нас было несколько хороших подруг. В этом зале торжеств устраивают свадьбы многие религиозные пары, поэтому мы чувствовали себя достаточно комфортно, и зарплатой тоже были довольны."
Наама на секунду замолкает, собирается с силами и тихо продолжает: "В этом зале работал старшим официантом арабский парень 28 лет. Мы постоянно общались по вопросам работы. Он был приятный и относился ко мне с уважением. Он крутился около меня и создавал приятное впечатление. У него была неарабская внешность, все называли его Йоси, хотя настоящее его имя было Юсуф. Вначале я соблюдала дистанцию и говорила с ним исключительно о работе, но чем больше проходило времени, тем свободней я себя с ним чувствовала. Он стал центром нашей работы, мы постоянно вместе смеялись над разными вещами. Он со всеми был в приятельских отношениях, и я не заметила, что постепенно привязываюсь к нему. Он начал звонить мне на мобильный телефон, мы часами беседовали, и никто не знал об этом. Он без конца ухаживал за мной. Он говорил, что я прекрасная, и покупал мне множество подарков, это было дя меня особенным и ни на что не похожим."
Как учащаяся ульпаны, ты должна была переступить через очень высокий барьер, чтобы позволить себе сблизиться с арабским парнем, разве ты не чувствовала, что перешла красную черту?
Это произошло не в один миг, а в течение долгих месяцев, и поэтому сразу не видна была драматичность ситуации. Я постоянно убеждала себя, что все это не настолько ужасно, как может казаться. Я повторяла самой себе: "Есть плохие арабы, но мой отличается от них, он другой. Йоси не такой.", пытается объяснить Наама.
Чем больше проходило времени, тем больше крепли отношения Наамы и Юсуфа, они все больше времени проводили вместе. "Это было время сдачи экзаменов на аттестат зрелости, и так или иначе у меня было много свободных дней, так что мы встречались и проводили вместе часы напролет."
И никто не знал об этой связи?
"У нас обоих это была большая тайна. Юсуф скрывал от своей семьи, а я скрывала от своих родителей и даже от подруг в ульпане. Я знала, что все это запрещено, но у меня не было сил прекратить это. Однажды мои родители вызвали меня на срочный разговор. Они сидели на диване в салоне очень взволнованные и спросили меня, есть ли основания у дошедших до них слухов, что я поддерживаю связь с арабским парнем. Я и так уже была глубоко во вранье, и сейчас я категорически отрицала эти "смехотворные слухи". Я объяснила родителям, что это всего лишь контакты по работе, и ни в коем случае не какие-то иные."
И твои родители поверили?
"К сожалению, да. Они сразу же мне поверили и не обратили внимания на явные изменения вокруг, такие как все эти подарки, которые я приносила домой. Он покупал мне украшения, духи, одежду, да что только не покупал. На мою беду, родителям оказалось достаточно только одной этой беседы. Их успокоило то, что я "с обидой" опровергла "домыслы", и я продолжила жить с этой ложью."
Подарки превращаются в пощечины
[После окончания ульпаны] Наама поехала проходить альтернативную службу в маленьком городке на севере страны, далеко от родителей и знакомых.
"Я жила в квартире для девушек, находящихся на альтернативной службе, и приезжала домой только раз в месяц. Девушкам в квартире я, естественно, не рассказывала, что этот парень - араб. Он очень хорошо знал иврит и каждый раз, приходя ко мне в квартиру, надевал на голову кипу и выглядел одним из нас. Обмануть всех было так просто. Немного лжи, и никто не обращал внимания на подозрительные вещи."
Со временем отношения между ними стали серьезными, и Юсуф начал вести себя с ней, как со своей вещью. Он вел себя агрессивно и не разрешал ей выходить из квартиры, не получив подробный отчет о том, куда она собирается идти. Перестали появляться подарки. Он стал нервным и грубым.
"В начале наших отношений он был нежный и терпеливый, и относился ко мне так, как будто я была царица. Он без конца баловал меня подарками и комплиментами, но вскоре он стал совершенно другим человеком. Он видел во мне свое имущество. Когда он понял, что я - его, он начал применять ко мне насилие, степень которого со временем только возрастала."
Ты страдала от насилия?
"Это началось с пощечин, когда я сказала что-то о его маме, и это продолжилось и стало сильнее и чаще. Не дай Б-г мне было сказать невпопад хоть слово. Я начала его опасаться."
Ты знала, что эти отношения нехорошие со всех возможных точек зрения, так почему ты все-таки оставалась с ним?
"Я оказалась в сложном положении, связанная, почти как избиваемая женщина", - говорит она дрожащим голосом. "Внутри себя я все время понимала, что это нехорошо, и что я не должна терпеть все эти удары и насилие, и что вся эта связь неприличная, но я была очень слабая, и вела двойную жизнь. С одной стороны, внешне я выглядела кошерной выпускницей ульпаны, выполняющей как следует свои обязанности и в качестве дочери, и в качестве волонтера. Но, с другой стороны, я проводила время с арабским парнем и обманывала своих родителей. Я дошла до такой низости, что мне стыдно даже думать об этом."
Неужели у тебя не возникало мыслей взять себя в руки и прекратить все это?
"Я забыла, кто я такая вообще. Я чувствовала себя безнадежной, была растеряна и у меня не было опоры. Когда я все-таки осмелилась и сделала попытку порвать с ним связь,он закипел от гнева и начал угрожать мне. Я не видела никакого выхода из всей этой ужасной ловушки. Юсуф относился ко мне, как к чему-то самому собой разумеющемуся. Я была у него в кармане. Однажды он даже радостно сообщил мне, что мы собираемся пожениться."
Он надеялся, что перед свадьбой ты примешь ислам?
"Он не был ортодоксальным мусульманином, поэтому это, наверное, не имело для него значения. Когда я спросила его, что будет с детьми, уоторые у нас родятся, в какой религии мы будем их воспитывать, он презрительно ответил, что когда они вырастут, тогда мы и будем думать об этом. Он смотрел на нашу свадьбу как на свершившийся факт, и только ждал, когда я закончу альтернативную службу. Я в душе знала, что за этого человека я замуж не выйду, и будь что будет, но не знала, что мне нужно делать для этого."
Грустный взгляд отца
В один из вечеров, когда чувство бессилия было особенно сильным, Наама обратилась к одной из подруг в квартире, и после того, как та пообещала не открывать ни в коем случае никому тайну, Наама посвятила ее в намерения Юсуфа, с которым она встречается уже 2 года, жениться на ней.
Потрясенная подруга не знала, как ей вести себя.Или сохранять слово, данное поверившей ей Нааме, и никому всего этого не рассказывать, или, может быть, она обязана нарушить свое обещание и посвятить в эту тайну других людей. После душевных терзаний и сомнений подруга Наамы обратилась к Бенци Гофштейну, члену городского совета Кирьят-Арбы, и к его жене Анат - одной из руководителей теплого дома "Хемла" (Милосердие), которые помогают еврейским девушкам освободиться от отношений с представителями [национальных] меньшинств.
Анат немедленно занялась этим делом. "Я взяла у обеспокоенной подруги все данные о Нааме и
том арабском парне, которые ей были известны", вспоминает Анат. "Я советовалась с профессионалами, с которыми мы работаем, и обратилась на первом этапе к родителям Наамы, чтобы известить их о том, что происходит с их дочерью."
Как они отреагировали?
"Так, как отреагировал бы на такое известие каждый родитель. Мир обрушился на них. Для них как будто прогремел гром среди ясного дня. Они не знали ничего. Мама все время плакала, а папа сел в машину, поехал в эту квартиру альтернативной службы и просто с большим скандалом увез Нааму домой."
"Я не забуду этот день",- вспоминает Наама. "Я сидела в квартире, погруженная в размышления, и вдруг увидела, что зашел папа и очень грустно на меня смотрит. Такого пронзительного взгляда я еще не видела. Я без слов поняла, что ему уже обо всем известно. Я почувствовала, что его сердце разрывается", - замолкает она. "Я действовала как робот. Я была очень растеряна. Папа не сказал мне ничего. Он только попросил, чтобы я собрала свои вещи, и сообщил, что в этот момент моя альтернативная служба закончилась, и что я возвращаюсь домой. После двух лет ужасной лжи в конце концов все открылось."
Возвращение Наамы домой стало первым маленьким шагом в длинном и сложном процессе восстановления прежней жизни. Наама отказывалась примириться с расставанием с Юсуфом, так что ее и ее семью ожидала длинная дорога.
"Дома я плакала и кричала, что никому не удастся нас разлучить, и родители растерянно стояли передо мной. Они не знали, что со мной делать, и позвонили Анат Гофштейн из организации "Хемла", чтобы срочно посоветоваться. Анат немедленно связала нас с рабанит Рахель из теплого дома, и она пригласила меня на ознакомительную беседу.
Первая встреча с рабанит Рахель была содержательная и сложная для Наамы. Впервые она вынуждена была встретиться с результатами своих поступков. "После двух лет лжи и побегов от самой себя мне было нелегко бороться со всем этим", - признается она. Мобильный телефон у нее забрали, чтобы она не могла созвониться с Юсуфом, и ей открылась вся сложность ситуации. Наама, по самостоятельно принятому решению, переехала жить в квартиру-убежище, и с помощью постоянного сопровождения специалистов начала восстанавливать свою разрушенную жизнь.
Еще одна попытка с подругой
Мория была одной из тех подруг, которые в те самые каникулы после окончания 11-го класса пошли работать в зал торжеств. Она работала официанткой всего несколько месяцев. Во время работы Мория была в курсе создавшихся отношений между старшим официантом Юсуфом и ее подругой Наамой, но была абсолютно уверена, что это обычные корректные рабочие отношения, которые не могут перейти во что-то большее, поэтому не придавала этому значения.
"Однажды во время прохождения альтернативной службы мне позвонил Юсуф, которого я знала как Йоси. Он попросил меня срочно с ним встретиться. Вначале я тактично отказывалась, но он настаивал, что это связано с серьезным делом, и тогда я согласилась встретиться с ним в центре города на несколько минут." Глядя назад, Мория определяет эту невинную на первый взгляд встречу как роковую ошибку.
"Он рассказал мне, что 2 года они встречались с Наамой и почти поженились. Он, естественно, уберег меня от деликатных описаний обмана и насилия по отношению к ней, а только описал мне идеальную историю чистой любви, и я выслушивала его с сочувствием. После той встречи он начал по нескольку раз в день звонить мне на мобильный телефон. Умом и терпением он завоевал мое доверие, так что примерно через месяц я почувствовала, что привязываюсь к нему."
Юсуф действовал точно так же, как с Наамой. Он без конца забрасывал Морию подарками и комплиментами, пока не покорил ее, и тогда началось насилие и унижения.
"У меня просто было больше всего этого, чем у Наамы, потому что мои родители по своей природе дают мне свободу действий и абсолютно доверяют мне. Я говорила им, что иду к подруге, и шла встречаться с Юсуфом. Они ни о чем меня не спрашивали и не выясняли, где я была и чем занималась. я без их ведома почти сознательно встала на путь разрушения."
Мория встречалась с Юсуфом 3 месяца - до тех пор, когда, на ее счастье, ее подруга Наама сообщила об этой связи Анат. Прежде всего Анат решила сообщить об этом родителям Мории, которые ничего не знали. "Это такая трудная обязанность, но это первое, что мы должны сделать. Родители должны быть в курсе дела. Они - неотъемлемая часть реабилитации", - объясняет она.
"Родители Мории - хорошие люди, которые абсолюьно доверяли своей дочери. Когда они услышали то, что им сообщили, они не были готовы принять это. Мама была потрясена. Потребовалось время, чтоб они смогли переварить это. Во многих семьях я вижу процесс, похожий на тот, что проходят семьи, пережившие потерю и смерть близких. Есть неверие, гнев, глубокое сожаление и есть смирение. Очень нелегко видеть свою дочку в такой ситуации. Но нужно помнить, что можно реабилитировать и спасти этих девушек, ив этом есть немалая заслуга рабанит Рахель и других хороших людей."
Рабанит Рахель, которая много лет помогает девушкам, оказавшимся в трудной ситуации, проживает в квартире-убежище вместе с девушками, она поддерживает их и заботится днем и ночью обо всем, что требуется. "Рабанит как мама", - с улыбкой говорит Наама. "Она обнимает,заботится обо всех наших душевных и других основных потребностях, и, может быть,самое главное - она находится здесь для нас 24 часа в сутки."
Сильные девушки также падают
"Очень важно обратить внимание", - подчеркивает Анат Гофштейн, - "что здесь идет речь не о представителях низкого социально-экономического уровня. Наама и Мория,как и другие девушки, которые попадают в теплый дом, приходят из совершенно нормальных религиозных семей, прекрасных семей. Эти девушки - одни из лучших, они выпускницы престижных учебных заведений. Вывод, который напрашивается, к сожалению,- что практически никто не защищен. Девушкам и их родителям просто нужно соблюдать осторожность."
Можно ли сказать, что у этих девушек есть какие-то объединяющие их черты?
"Я не вижу ничего, что их объединяет. У каждой из них - собственная история. Есть девушки со слабым характером, которые ведомы, но нельзя сказать, что все такие. Сильные девушки также падают. Нам всем знакома интифада терактов ивзрывающихся автобусов, но не все осознают, что есть еще и тихая интифада, и она может затронуть каждого, так же как девушек из самыхлучших семей."
Почти на любой работе есть нееврейские работники. Ты предлагаешь запереть девушек дома и не разрешать им ходить на работу?
"Это не решение. Ведь девушки встретят арабов почти в любом месте на протяжении своей жизни. На автовокзале, в торговом центре, в залах торжеств, в супермаркетах и так далее. У нас есть случай, когда одна девушка, которая была волонтером на МАДА (Маген Давид Адом, или скорая помощь), познакомилась с парамедиком-арабом. Есть девушка, которая проходила альтернативную службу в больнице и познакомилась с медбратом-арабом. В Иерусалиме есть очень известный суперкошерный ресторан, там также есть работники-арабы, и были 2 случая, когда работавшие там девушки попали в такую историю. Это может произойти в любом месте и, к сожалению, с каждой."
И что же, по-твоему, можно сделать?
Нашим девушкам нужно готовиться к жизни. Действительность очень сложная, и я призываю педагогов к тому, чтобы поднять руки и все подсчитать. Невозможно уйти от того, что нас окружает. Нужно научить девушек как-то жить в наших условиях. Нужно открыто говорить с ними о том, как устанавливать границы. Нужно подготовить их, разговаривая с ними о том, кто они такие и как много сил скрыто у них внутри."
"Но все-таки, если случилась такая ситуация, и девочка оказалась в ужасном положении из-за этой связи", - добавляет Бенци и обращается к родителям, "не сдавайтесь. Не стесняйтесь. Эту ситуацию можно исправить и выйти из того. Обратитесь в теплый дом "Хемла" под руководством Эли Наймана и сопровождением рава Йеуды Кройзера - председателя амуты, и с помощью большой любви и всех профессиональных средств, которые у нас есть, мы сделаем все возможное, чтобы спасти девочку. Только позвоните по телефону и сообщите нам все данные, которые вам известны. Наш девиз - опередить лечение от удара и позаботиться о девушке до того, как она выйдет замуж, примет ислам и уедет в арабскую деревню. "
Почему вы решили откровенно рассказать ваши личные истории, хотя это далось вам с трудом?
Наама искренне отвечает: "Я пришла к дороге, из которой не было выхода. Я была в отчаянии, растерянная, и думала, что ничего нельзя сделать, и что моя жизнь навсегда останется такой. Только благодаря моим родителям, которые не отказались от меня, и хорошим людям в организации "Хемла" мне удалось вернуться к жизни и стать такой, какой я была раньше. Я хочу показать девушкам, которые сейчас оказались в такой же ситуации, что, несмотря на все, есть надежда. Не соблазняйтесь на красивые слова, комплименты и подарки, которыми одаривают вас. Это неправильно, это не настоящее. Вы еврейки. Вы царские дочери, и вот это я, наверное, упустила."