the umpteenth time of coming out

Они, стало быть, не боятся, а я вот опять боюсь, что у меня там промеж 46хх какая-то не та буква затесалась.
Так всегда бывает, когда я не понимаю теток.
Точнее, умственно я могу постичь, чего им надо, но вот эмпатически прочувствовать - никак.
Я вроде бы и стараюсь не впервые, но никак мне не дается это ощущение, представить себя на их месте.
Отказывает мне мое воображение, когда я пытаюсь представить себе, за каким бы чертом мне могло бы понадобиться оповещать о таких вещах весь окружающий мир.
Что лично я с этого могла бы поиметь? Чтобы покрасоваться жертвой в центре мироздания и чтобы меня пожалели чужие мне люди? Я этого терпеть не могу и просто не выношу себя в этой роли, независимо от того, "самавиновата" или "рафикневиноуныйвапще".
Что насильника найдут и накажут? Так для этого надо в полицию идти.
Злодей, пристававший в автобусе 20 лет назад, сквозь годы узнает себя, устыдится и больше так не будет? Ну, да, смешно.
Зачем тогда совершенно посторонние мне люди должны быть осведомлены о такого рода событиях моей жизни, тем более, связанных с интимными подробностями?
Какое их дело-то вообще?
Вот такая себе картина - "о, меня изнасиловали!" - "о, сестра! и меня!" - "и меня!"- "а меня вот так изнасиловали!" - "а меня - вот этак!" - "о, нас всех изнасиловали так и этак!!!" - "сестры, мы - братья! по несчастью! обнимемся же!"
И чего?
Не понимаю...
|
</> |