Тамара Сёмина

tiina — 22.11.2017
Тамара Сёмина: «Николай Крючков, узнав о том, что я отказалась от съёмок в ГДР, отругал: «Доча, дура! Поехала бы, заработала денег, люстру бы себе купила!»

Она стала мировой знаменитостью в 22 года, когда сыграла Катюшу Маслову в экранизации «Воскресения» Льва Толстого. Сыграла распутную женщину из публичного дома так достоверно и пронзительно, что лучшие режиссёры наперебой стали предлагать ей роли красавиц блудниц. Но актриса всем ответила: «Нет, хватит!» Так больше ни одной и не сыграла.


Восхищённому её игрой Федерико Феллини с ходу дала оценку: «Вот очередной новый знакомый – «гениальный режиссёр». Не более того». Итальянской кинодиве, «Чаплину в юбке», Джульетте Мазине в ответ на её бурные комплименты и сожаление, что даже она так блестяще с этой ролью не справилась бы, четверокурсница ВГИКа простодушно-искренне заметила:

«А я бы все ваши роли переиграла!» Причём такие её реакции – не мания величия и уж тем более не звёздная болезнь. Просто таков сёминский характер. Тамара Петровна и Сёмина-то по большому счёту – из-за характера. Бохонова – по рождению, Прокофьева – по паспорту. А вот в знак благодарности перед отчимом, Петром Васильевичем, который в любви и ласке вырастил, всю жизнь поддерживал, – «Сёмина» – и точка! Характер прямой, бескомпромиссный, открытый настежь. Её правила – простые и понятные: играть только то, что хочет, и как подсказывает сердце. Говорить, что думает, невзирая на лица. Стойко держать удары судьбы и не отступать ни на йоту от своих правил.

Она и в личной жизни такая. Ей всю жизнь приписывали головокружительные романы чуть ли не с каждым её знаменитым партнёром, но Тамара Петровна как истинная однолюбка любила только своего мужа – Владимира Прокофьева.

…Никогда не забуду нашу первую встречу – ровно 20 лет назад. Как она впорхнула в нашу редакцию – при полном параде, вся солнечная, тоненькая, внешне весёлая, искрящаяся… Коллеги чуть головы не свернули от изумления – сама Тамара Сёмина как будто с экрана сошла. Только годы спустя она призналась, как же в тот период ей жилось тяжело – выть хотелось. Тогда никто не знал (а она держала это в строжайшей тайне), что её любимый Володечка Прокофьев тяжело болен и медики жить ему отвели от силы месяц. Только Сёмина сказала им: «Ещё посмотрим!» И, собрав всю волю в кулак, бросилась зарабатывать деньги на врачей, на лекарства… А где их взять, если шёл 1997 год, кино почти не снимали, в Театре киноактёра платили копейки, на творческие вечера народных артистов народ не ходил – преддефолтное было время, шахтёры касками стучали, работяги живым щитом дороги перегораживали, женщины на железнодорожные пути перед поездами ложились, когда детей кормить было нечем. Тамара Петровна никогда не рассказывает, как ей это удалось, но благодаря её стараниям муж вместо месяца прожил ещё 17 лет. Когда его не стало, она долго видеть никого не могла, отказалась от карьеры, почти не выходила из дома. Только несколько лет назад отошла, оттаяла и, можно сказать, заставила себя вернуться в профессию.


Тамара Сёмина и Алексей Баталов на съёмках мелодрамы Иосифа Хейфица «День счастья». «Ленфильм». 1963

Я В ДЕДА – ТРИЖДЫ ГЕОРГИЕВСКОГО КАВАЛЕРА

– Тамара Петровна, вы окончили школу рабочей молодёжи, поступили в калужский пединститут. И вдруг одним махом всё бросили и поехали поступать в артистки. Почему?

– С ума сойти! Меня ведь приняли в пединститут без экзаменов. И мама радовалась, что я никуда не уеду. И Булат Шалвович Окуджава, который в вечерней школе вёл у нас русский язык и литературу… Все были уверены, что я стану педагогом.

И тут! Подружка – совершенно случайно, за компанию – привела в драмкружок при калужском театре, я что-то прочитала вслух. Преподаватель вдруг и говорит: «Девочка, какой пединститут?! Тебе надо учиться на актрису!» Недолго думая, забираю документы из пединститута, занимаю 100 рублей у соседки, пишу записку маме: мол, не ищи, в милицию не звони. И – в Москву.

– Вот это характер! Откуда такая дерзость и решимость?

– Думаю, это дедовы гены. Мой дед по маме, Василий Филиппович Колечкин, – артист от природы, весельчак, балагур, шебутной, красавец необыкновенный. Страху и сомнений вообще не знал. Прошёл все войны, заслужил три «Георгия». В мою бабушку, Марью Ивановну, он влюбился без памяти, когда ей было 15 лет. Выкрал её, женился, и прожили они вместе долгую счастливую жизнь. Отец-то мой на фронте в Великую Отечественную погиб, и дед называл меня дочкой. Мне было с кого пример брать.

– К творческому конкурсу были готовы?

– Да откуда?! Знала только басню Крылова «Осёл и соловей». Ещё нужно было выучить 11 строчек прозы. Закрыла глаза, ткнула пальцем в книжную полку – и – какой ужас – «Молодая гвардия»! Мне бы про любовь, кинжал, страсть… А тут – война, танки, взрывают, вешают. Я заплакала и стала учить 11 строчек о знакомстве Любы Шевцовой с Сережёй Тюлениным…

А дальше ещё интереснее. В Москву-то я приехала после бессонной ночи – готовилась. Вышла на вокзале – дождь как из ведра… Заскакиваю в первый попавшийся троллейбус и тут же мёртвым сном засыпаю. На конечной остановке меня разбудил водитель: «Девушка, выходите, а то милицию вызову». Стою на остановке мокрая-премокрая, волосы лохматые, нечёсаные, вся разнесчастная, куда идти, не знаю. В артистки приехала поступать! То есть зрелище ещё то! Поворачиваю за угол и вдруг читаю на фасаде дома: «Всесоюзный государственный институт кинематографии». Не верю глазам своим!

– По-моему, такое бывает только в кино. Фортуна?

– Да «очевидное-невероятное»! Но как оказалось, документы у абитуриентов уже не принимали – был перебор. Что делать? Иду по коридору и на полном серьёзе думаю: завербуюсь-ка я на Дальний Восток, на Камчатку, буду на траулере ловить рыбу. Маме потом напишу. А навстречу – Ким Аташесович Тавризян, декан актёрского факультета. Увидел меня, бредущую в таком затрапезном виде. Узнал, в чём дело, привёл обратно в приёмную комиссию: «Возьмите у этой несчастной документы. На неё же без слёз смотреть невозможно!»

Первое время я в общежитии без матраса в уголке на полу спала. Во, кайф! Соседкиных денег почти не осталось.

Я покупала большой батон, разрезала на тонюсенькие ломтики и ела строго по ломтику в день, запивая огромным количеством воды. И всё время искала объявления – завербоваться, чтобы денег заработать.

– Зачем?

– Вдруг провалюсь с треском! Куда я домой с таким позором. Ну дура полная!

А вступительный экзамен – это песня. Голосок у меня был тоненький-тоненький, писклявый-преписклявый, и говорила я очень быстро, почти скороговоркой. Поэтому «Осёл и соловей» и те 11 строчек так рассмешили комиссию, что меня приняли.


Тамара Сёмина (Катюша Маслова) и Евгений Матвеев (князь Дмитрий Нехлюдов) в фильме «Воскресение» по роману Льва Толстого. «Мосфильм». 1960 – 1962

– Ещё студенткой вы сыграли Катюшу Маслову в эпохальной ленте «Воскресение» по роману Льва Толстого. Кстати, как режиссёр Михаил Швейцер вас нашёл?

– Это его жена – Софья Абрамовна Милькина – меня «откопала». Она очень любила наш курс во ВГИКе и приходила смотреть наши учебные работы. А я на курсе шла как комедийная и острохарактерная. И играла тогда, по-моему, сваху в «Женитьбе». Софья Абрамовна что-то во мне углядела и посоветовала Швейцеру меня попробовать. А перепробовался на Катюшу Маслову тогда весь Советский Союз – все наши звёзды, половина МХАТа. Потом осталось нас трое – уже гремевшие на весь мир Зинаида Кириенко, Татьяна Самойлова и я, никому не известная четверокурсница, у которой за плечами только «Два Фёдора» и «Всё начинается с дороги». Поэтому у меня не было иллюзий, я даже не сомневалась, что меня не утвердят. Но худсовет проголосовал за меня единогласно. Бывает же!

– Как вы оценивали происходящее?

– А я, если честно, толком не понимала, что происходит. Тем более что буквально сразу на меня свалились такие испытания, о которых я и думать не думала. Во-первых, я Швейцеру соврала, что умею курить, хотя никогда в жизни папиросы в руках не держала. Но это что! В романе у Льва Толстого Катюша совсем не худышка, а я тогда весила 43 кг. Михаил Абрамович сказал: «Набирай ещё хотя бы восемь!» За мой откорм взялось всё общежитие. Всё самое калорийное, подгоревшее или ненужное сразу несли мне: «Ешь, Сёма, поправляйся!» Я уплетала всё без разбора. Все учили, как поправляться. Помню, кто-то принёс «гениальный» рецепт: полстакана пива и половина молока. С тех пор пиво даже видеть не могу! Потом, когда уже начались съёмки, меня за ручку водили есть восемь-девять раз на дню, чтобы я, не дай бог, не похудела. Но конституция выручила: когда хоть чуть поправлюсь – у меня первым делом «щёки из-за ушей».

– В 22 года вы получили Гран-при ФИПРЕССИ на XV Международном кинофестивале в Локарно, были признаны лучшей актрисой на Международном кинофестивале в аргентинском Мар-дель-Плата и лучшей актрисой 1962 года в СССР… Какой-то запредельный вселенский уровень! Что изменилось в вашей жизни?

– Ничего. Просто радовалась, что здорово сыграла и всем так понравилось. Ещё, помню, придумала игру, которая доставляла мне неописуемое удовольствие. Бывало, иду, а люди оборачиваются: «Как же вы похожи на актрису, сыгравшую Катюшу Маслову». «А как фильм называется?» – «наивно» спрашивала я. «Воскресение». – «Ой! Обязательно посмотрю».

– Правда, что в Мар-дель-Плата вас носили на руках, забрасывали цветами?

– Не только в Аргентине. И в Италии, и в Бразилии, и в Египте, и в ГДР… В Японии – удостоили титула «Народное достояние Страны восходящего солнца». Мы не знали языка, но мы везде понимали друг друга.

– Но как?

– Это необъяснимо. Помню, в Бразилии, куда мы ездили вместе с Алексеем Баталовым, жена бразильского президента спросила у Лёши: «Пачему па руски такая тихая лубов?» А Баталов, который ездил туда с «Дамой с собачкой», отвечал: «Вы посмотрите на Тамару – какая у её Катюши любовь! Все ваши Кармены ей даже в подмётки не годятся!»

В Италии я познакомилась с Федерико Феллини, чуть позже – и с его супругой актрисой Джульеттой Мазиной. Она мне подарила свою фотографию с надписью, полную бурных восторгов по поводу встречи «с Такой Актрисой». Сказала: «Я всю жизнь мечтала сняться в роли Катюши Масловой, но, увидев вас, Тамара, даже не мечтаю. Потому что всё равно лучше не сыграю!» Для меня это наивысшая оценка коллеги.

Я ей ответила: «Синьора, я-то как вам завидую. Феллини! Такой режиссёр – это подарок судьбы во всех смыслах. Один фильм «Дорога» чего стоит. А «Ночи Кабирии»!

И всё-таки, – сказала я Джульетте со свойственной мне прямотой, – глядя на ваши роли, я бы все их переиграла». (Смеётся.)

– Обладатель пяти премий «Оскар» и «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля Феллини произвёл на вас впечатление?

– Сейчас-то я понимаю, что это режиссёр века. А тогда… Сваливается на тебя какое-то жуткое счастье, и ты не понимаешь величия события. И относишься буднично: вот очередной твой новый знакомый – «гениальный режиссёр». Не более того. На память Федерико подарил мне пластинку-гигант с музыкой к его фильму «Восемь с половиной».

– Что для советской актрисы означало получение престижнейшего Гран-при?

– А ничего. Почётная грамота. В денежном эквиваленте – ноль. Но тут важнее другое. Ни один из наших актёров, уезжая в те годы за границу, никогда даже и не думал о каком-то денежном вознаграждении. Все были безмерно счастливы, что представляют свою страну своими лучшими картинами. А фильмы 1960-х были действительно хорошие – добрые, человечные, простые. И нынешние зрители в основном меня помнят по ним. До сих пор при встрече благодарят за мои роли. Вот эта «народная» награда для меня важнее любых Гран-при.

«СНИМАТЬСЯ ЗА ГРАНИЦЕЙ НЕ МОЖЕТ»

– Вас мечтали взять в свои труппы лучшие театры страны. Главный режиссёр Малого театра Борис Равенских готов был «бросить к ногам Сёминой весь классический репертуар». Почему отказались?

– Приглашая меня во МХАТ, Алла Константиновна Тарасова произнесла фразу: «Наконец-то появилась актриса мне на смену». И действительно, Равенских упорно звал меня в Малый: мол, пусть Сёмина играет всё что захочет. А Тамара Сёмина… не пошла. Дело вот в чём. Меня звали сразу после съёмок первой серии «Воскресения». Роль трудная, требует полного погружения и посвящения ей всей себя без остатка. Съёмочный период – длинный. И одновременно с этим входить в репертуар МХАТа или Малого… Я встретилась с Михаилом Ивановичем Царёвым (народный артист СССР, директор Малого театра. – Ред.) и сказала, что быть этакой «перелётной птичкой», «Фигаро здесь, Фигаро там» я не могу себе позволить. Слишком обожаю классический театр и очень серьёзно отношусь к сцене. Поэтому я отнесла свою трудовую книжку в Театр киноактёра.

– Не жалеете о несостоявшийся карьере в одном из этих великих академических театров?

– Нет. Так уж жизнь повернулась, что я стала киноактрисой. И мне не стыдно ни за одну свою роль в кино.

– Это правда, что после «Воскресения» на вас свалились чуть ли не все роли «падших женщин» мирового репертуара?

– О, да! Меня засыпали сценариями, где я должна была играть только пьянь и рвань, разного рода роли, похожие на судьбу Кати Масловой. Владимир Фетин приглашал на роль Дарьи в картину «Донская повесть». Открываю сценарий, читаю: «В сарае лежала красивая, пьяная женщина. Подол её платья был задран…» Мне предлагали сыграть гувернантку, соблазнённую барином, в картине «Гулящая». И так далее. Но я на всю жизнь запомнила урок нашего мастера во ВГИКе Ольги Ивановны Пыжовой, которая говорила: «В нашем сложном деле каждый день надо искать себя новую», – и от всего отказалась. Супруги Швейцер посоветовали: «Тебе сейчас надо сыграть роль своей современницы». В результате я поехала в Ленинград играть комсомолку леспромхоза Арину в фильме Владимира Венгерова «Порожний рейс». А параллельно ещё снялась в фильме «Коллеги» по повести Василия Аксёнова, который очень люблю. С Ливановым, Лановым и Анофриевым, песней «Палуба», которую в те годы пела вся страна.

– Интересно, о каких ролях вы мечтали в то время?

– В юности у меня была мечта – сняться во всех 16 республиках СССР по одной картиночке.

– ?!

– Просто так. Потому что я живу на этом кусочке земли и всех люблю. Но так и не получилось… Вместо этого мне предлагали сниматься где угодно – в Италии, Аргентине, даже в Египте! Представляете, с моей «мордой»-то… Только немцам пришлось отказать дважды, потому что как раз в это время Швейцер начал снимать в Керчи «Время, вперёд!» по Катаеву. Киностудия «Дефа» готова была присылать за мной самолёт в Керчь. Но я настолько безумно была благодарна Михаилу Абрамовичу за то, что он так по-крупному «родил» меня в «Воскресении», что отказалась. Кстати, Николай Афанасьевич Крючков, узнав об этом, отругал: «Доча, дура! Поехала бы, заработала денег, люстру бы себе купила!» А когда приглашали на съёмки в капстраны, я даже рта не успевала открыть – всегда рядом со мной вдруг вырастал человечек в штатском и говорил: «Она сниматься не может, так как страшно занята на Родине». То же самое происходило со всеми актрисами, выезжавшими со своими картинами за рубеж. Предложений было очень много, но нас никогда никто не спрашивал…

Я и здесь отказывалась от съёмок, когда в Театре киноактёра стала играть Катерину в «Грозе», потом в спектакле «Русские люди» по Симонову. Я сцену обожаю! Валентина Васильевна Серова сразу сказала, что этот спектакль для меня. «Томк, – говорила она на репетиции, – а я бы так играла любовь». «А я буду играть вот так!» Мне делали замечания, что я «слишком сексуально» играю, что в те времена было категорически запрещено.

– Что значит «играть сексуально» в стране, где «не было секса»?

– Разумеется, только текстом, глазами, голосом, пластикой… Иногда точно сказанная фраза, интонация, пауза – и у зрителя побежали мурашки по коже. Для того чтобы показать настоящую любовь, актрисе вовсе не нужно демонстрировать свои прелести… Моя героиня переплыла лиман, любимый человек отдал ей свой солдатский полушубок, она шепчет ему: «Он та-а-к… обнимает моё тело…» Я так подавала это со сцены, что в зале, затаив дыхание, сами дорисовывали картину… Когда меня критиковали, мол, главное в этой пьесе – борьба с фашистами, я отвечала: «Ничего подобного! Главное в этой пьесе – любовь. Она старалась как можно скорее выполнить приказ командира, чтобы поскорее увидеть его. И так каждый солдат, медсестра – все шли побеждать, чтобы наконец увидеть любимую или любимого. Только благодаря этому и победили в войне!»


Заслуженная артистка России Тамара Сёмина на Всесоюзном кинофестивале в Киеве. Сентябрь. 1966

https://otevalm.livejournal.com/6292289.html
Окончание здесь

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив