Так и живу.

valerij1970 — 26.12.2019
Привет друзья!

Один мой друг сказал, что когда счастлив, то рассказывать об этом не хочется. Мое счастье пока прекратилось, так что можно и рассказать как у меня дела.

Чуть больше двух лет назад, летом 2017 года, я стал думать что делать. Выбор был такой.
Жить в Лондоне. Англия не плохая страна, много достоинств. Легче жить в зрелом возрасте. Тут цивилизация. И я уверен в том, что существует много достоинств Англии, которые я даже еще для себя не открыл.

С другой стороны, Лондон отличается тем, что в нем много сообществ разных национальностей, рас и вероисповеданий. Их настолько много, что в нем чувствуешь себя одиноким.

Я стал размышлять. И пришел к выводу, что надо уезжать. И именно в Россию. Пока я еще не настолько стар, чтобы ничего не хотеть и есть энергия.

Я стал думать только о том, чтобы заработать на первое время достаточно денег, и тем занялся.

В какой то момент я решил только одним глазом взглянуть на тех, что меня ждет там, в подмосковье, в Лобне, куда я собрался перебираться. Это как в том анекдоте — уеду жить в Санта барбару, потому что я там всех знаю.
Там у меня живет брат, и там я был на собеседовании по поводу работы агентом по недвижимости.

Для этого я зарегистрировался на сайте знакомств, посмотрел. Женщины как женщины.
Прежде чем удалить анкету, я глянул в Лондон. Увидел у одной женщины такую обезоруживающую улыбку. Такую открытую, красивую. Я решил что она просто хорошо получилась на фотографии, и что в жизни наверняка обычная женщина, наверняка еще страшненькая, и только на фото получилась удачная, бывает ведь.

Перед удалением анкеты написал ей сообщение. Пригласил даже не на свидание, а на кофе.
К моему удивлению она согласилась. Мы встретились, поехали в Брайтон.
Вообще, все первое время было все очень тепло и красиво. Мы начали отношения открыто, говорили о своих жизнях, не приукрашивая и ничего не скрывая.
Она была не очень то щедра на слова и действия сначала. Я чувствовал ее настроение и ловил знаки. И все знаки были классными.

Мы достаточно быстро стали жить вместе. И все было по настоящему. Теплые смс-ки, ожидание вечера и выходных, когда можем побыть вместе. Я ухаживал, чего не делал уже много лет. Она отвечала теплом и я решил, что все. Как пел Элвис Пресли, ты не моя первая любовь, но ты моя последняя. Так думал и я. Было приятно так думать, и конечно, моя планы уехать из Англии разбились о нее, чему я был рад.

Я тряхнул стариной, на ее день рождения сделал предложение стать моей женой, написав маленькую поэму в стихах. Она ответила да, да, да.

Первые ласточки неприятностей полетели относительно рано, может на втором месяце нашей совместной жизни.
Я не буду описывать что было и как, но пошли отвратительные ссоры. Может она изменила ко мне отношение, или возникло чувство что я, это уже что-то привычное. Не знаю, может разлюбила, но стала такие вещи отмачивать, что даже не хочу писать и вспоминать об этом.
Одним словом, отношения кончились спустя примерно полтора года. Болезненно. Да что там, я до сих пор думаю о ней.

Так совпало, что когда мы встретились, мне перестали агентство давать работу, которую давали до того. Я пошел работать не туда, куда хотелось, а что было.
Стал работать в другом агентстве, где давали работу в дорогих магазинах на Бонд стрит и других улицах центра Лондона.
Магазины были разные. Один из них, в котором я, пожалуй, работал больше, это магазин часов Breitling.

Часы, которые стоят, начиная около трех тысяч фунтов и выше.
Работа была тяжелая. Я стоял на дверях по много часов в день. 8-11 часов. У меня был пульт от дверей. Двери открывались только с помощью этого пульта. Когда приходили посетители магазина, нужно было открыть двери, а когда выходили, тоже самое. Значит и в туалет не отойти и воды попить. Только два раза в день приходили специальные коллеги и отпускали на пол часа на ланч. За это время надо было размять ноги, сходить в уборную и покушать.
Времени всегда было мало.
Платили не очень много, 9 фунтов в час, минус расходы на дорогу до центра Лондона из спального района на юге города. Район называется Бромли, где мы жили в доме с садом и котом.

В один день эта работа достаточно драматично закончилась. Был май 2018.
Я здорово выматывался. Как написал, я работал столько, сколько давали. Старался делать как можно больше часов. По вечерам выходных дней агентство предлагали работу в ночных клубах. Бывало, бежал с основной работы на ночную. Потом уже далеко за полночь ехал домой и уже рано утром на дневную работу.

Одним днем, 13 мая, я уже несколько дней ездил на работу на велосипеде. А это достаточно далеко, около 20 километров в одну сторону. Тогда у меня была уже несколько лет пупковая грыжа. Часто собирался ее отремонтировать, но все откладывал.
На дню по несколько раз пальцем заправлял ее в пупок. Даже занимался физкультурой, одной рукой держал грыжу, вставив палец, а другой тягал гирю.
В конце рабочего дня, за десять минут, я как обычно заправил пальцем грыжу в пупок.

Почувствовал при этом какое то тепло в этом месте. Прошел несколько шагов, бросило в пот, почувствовал слабость. Я присел на лестницу внутри магазина. Кто то из девушек консультантов спросил — тебе плохо? Может вызвать скорую?
Я еще не понял толком ничего, но понял, что теперь это все само не пройдет. Головой кивнул да, вызвать.

Буквально через несколько минут приехал мужчина в санитарной форме с огромным рюкзаком. Он стал задавать вопросы и разворачивать рюкзак.
Мне было трудно дышать, я был весь мокрый от пота, будто меня окатили ушатом воды. С меня сняли рубашку, мед брат стал что то проверять. А у меня были мысли только о том, чтобы предупредить Анжелу, что бы меня не ждала. Простые движения как позвонить казались трудным заданием.

Я взял свой телефон и позвонил.
Мне стало плохо, говорю я. Вызвали скорую. Наверное сейчас увезут, но куда я не знаю. Целую. Пока.
Я положил трубку. Очень болело где то в груди и животе настолько, что мне хотелось заснуть, чтобы ничего не чувствовать. Мне задавал мед брат постоянно много вопросов. И я понял, что он считает что у меня что-то с легкими. А я пытался сказать, что у меня грыжа разорвалась и все, больше ничего не болит, но дышать было очень трудно.

После мед брата я услышал за окном звук скорой помощи. Мне было неловко, что я доставляю столько кипиша, но по своему состоянию я понимал, что иначе никак.
С подвального помещения меня завернули в одеяло, привязали к каталке и на лифте подняли наверх. Сразу на улицу. Сквозь боль я слышал как машина скорой меня везла через заторы центрального Лондона. Привезли куда то в больницу. Мне неловко вспоминать это время, так как я помню что я постоянно стонал.
Меня засовывали в какие то сканеры. Что то подносили ко мне. Все очень расторопно и оперативно. Подходили разные люди, говорили близко к моему лицу. Представлялись кто они такие и говорили что именно будут делать.
В какой-то момент мне человек, похожий на врача сказал что будут мною заниматься завтра.

Мне было все равно, только чтобы сейчас заснуть и не чувствовать боль.
Мне хотелось молчать, но я постоянно стонал, как раненый боец. Запомнил только потолок, свет ламп.

Потом снова подошел ко мне какой-то доктор и сказал, что сейчас меня отвезут в театр.
Я сказал хорошо, спасибо. Мне хоть в кино или на уроки сальсы, чтобы только не болело.
Слово театр оказалось означает операционную. Мне дали понюхать какой-то рейспиратор. Почему я его понюхал, но ничего не происходит. Почему я не засыпаю.

Я проснулся в палате. Был уже дневной свет. Я лежал на спине. Дотронулся до живота, и понял, что мне что-то сделали. Даже сам не понял почему я сделал такой вывод, но понял что что то позади.
Потом я увидел Анжелу. Она подошла ко мне со словами — я нашла тебя, я нашла тебя.

В Лондоне много больниц, куда меня могли увезти. Без хорошего английского ей трудно было найти меня. Она забрала мой велосипед с того магазина, откуда меня забрали, мои сумки с одеждой. Тащила это все на своих хрупеньких плечах домой.
Вспоминая это время, я на нее смотрел как на жену. Она была такая родная, такая надежная. В то время мне даже не могло в голову придти, что мы даже теоретически можем разойтись.
Мне и сейчас очень жаль, что у нас, людей, нет опции сохранения настроек. Я бы сохранил их до конца своей жизни.

Пару дней меня держали в реанимации, потом еще почти неделю в обычной палате. Несколько дней я спал, чего хотел уже долгое время. Но какими мы становимся беспомощными, когда больны. Рядом со мной пару дней лежал поляк. Он постоянно ругался польским матом, что ему не подали еды вовремя. Он говорил так громко, так часто повторял слово курва, что за него было стыдно и хотелось встать и схватить его за грудки, но даже встать мне было очень трудно.

После этой больницы я еще месяц провел дома, не работая. Нельзя было напрягаться, и это было невероятно трудно.

Затем я позвонил своему бывшему боссу, у которого работал до встречи со своей невестой.
Он был рад меня принять к себе снова. Предложил работу патрулирования улиц. Дал машину, которая была разрисована как охранная машина, но на деле иногда с большим трудом заводилась, и тарахтела как белорусский подержанный трактор.

У меня есть в Лондоне два друга, русскоязычных. Один латыш, другой казах.
Они оба работают в такси, только в разных компаниях. И один и другой зазывали работать у них. К тому времени я уже сменил работу на так называемый, стрит патролинг. Это ночью смотреть за тем, чтобы на определенной территории в престижном центре Лондона, не тырили машины, из машин. Чтобы не шумели и вообще, чтобы лишние не ходили и не прятались в подвалах домов, которые я смотрел. Я выглядел по военному, как американский морской котик.



на этой фотографии моя рабочая машина видна слева.




Не торопясь, я делал себе лицензию на работу в такси. Делал без особого энтузиазма. Даже когда я получил эту лицензию, то не торопился работать в такси, не видя настоящей разницы между этими работами.

И вот я решился. Попросился в отпуск, а вместо того чтобы уехать куда то, арендовал машину и вот подвез своего первого клиента. Это было почти год назад.

Есть много преимуществ такой работы, есть и минусы.
Хорошо то, что я забыл что такое начальники. Никто не говорит мне когда начать, когда закончить. Работаю больше как чувствую. Нужен день отдыха, никого просить не надо. Хоть вообще всю неделю отдыхай, только аренду за машину надо платить. Могу машину сдать и уехать хоть на сколько угодно, в этом случае за машину платить не надо.

Но в этом же и минус. Утром поднимает на работу не босс, не жена, а понимание необходимости, что нужно отработать машину, топливо, и наработать себе.
Плачу за машину 190 фунтов в неделю, плюс примерно 100 фунтов топливо. Работаю на гибриде, так что чаще всего хватает 100 фунтов в неделю ездить сколько угодно.
Эти деньги еще не большая сумма. По началу я работал на новой Kia Niro, так за нее платил 210 в неделю. На которой работаю сейчас больше 5 лет, старушка toyota prius.

Работаю на Uber и еще одна подобная компания, Bolt.
Вес мой, конечно, вырос. Мало двигаюсь. Очень раздражают пробки города. И северо востоке Лондона дороги. Там почти нет прямых дорог, нескончаемые повороты и лежачие полицейские. То прыгнешь, то повернешь. Через пару часов это так надоедает, что порой сил нет.
Навигатор ведет в обход трафика по маленьким улицам, где целое исскуство проехать. Надо уступить дорогу, протиснуться в узкие проходы. Просто ехать невозможно, только и делаешь что поворачиваешь, втискиваешься в плотные потоки машин.
Бывает все надоест, и тогда вспоминаю работу в секьюрити или другие и понимаю, что все таки в такси получше как бы то ни было.

Бывают интересные знакомства. Я никогда не лезу с разговорами, но когда клиенты сами начинают разговаривать, то всегда с удовольствием поддерживаю разговор. Бывает, за поездку обо всей жизни поговоришь.
Одна женщина даже потом сообщение прислала, пригласила прогуляться, в кафе и кино, но тогда я был не один и приключений не хотел. Так и написал ей.

Вот так и живу. На днях еду в Питер встречать новый год по старой традиции иронии судьбы.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив