судьбоносная ирония
leolion_1 — 11.08.2022 Из Парижу на днях прислали фанаты семейной истории, у нас там есть такие плюс правнук Брониславы в Англии, которые до сих пор неустанно роют все польские архивы. Очень трудно оказалось что-то цельное найти после Второй мировой, там, конечно, масса архивов просто погорела и пропала, поэтому цедят по крупицам.Под катом- страница из выпуска ежедневной польской газеты Kuryer Godzienny, агрегатора новостей, как мы бы сейчас сказали, начала прошлого века.
Слева колонка с новостями школьного образования, в которой собщается, что, в числе прочих, Лодзинскую женскую гимназию в июне 1903 года окончили Бронислава Клячкина с золотой медалью (которая потом станет Матой Хари нашей семьи, женой адвоката Дзержинского, потом женой Винявы-Длугошовского, двойным, а то и тройным агентом в связке с польским и французским посольствами, сумеет вывезти деньги Соломона Клячкина на запад и, пусть и невольно, но фактически погубит этой деятельностью своих братьев и сестру, оставшихся здесь) и Мария Клячкина, моя прабабушка, в честь которой меня и назвали, которая после окончания гимназии поедет учиться в Льежский университет на естественный факультет, и судьба которой окончится трагично.
В чем же ирония, спросите вы?
Когда я показывала "потсдамский" портсигар-косметичку, меня там спросили намеком, как же это представители семьи по еврейской линии могли там оказаться и получить этот предмет в подарок.
А так же, как они смогли и все остальное.
В 1918м, когда моя прапрабабушка бежала в Париж через Одессу с шестилетней Верой, младшей из дочерей, где-то на пути (история покрыта тайной) она сменила документы. Ее дети как были, так и остались Клячкины, а она превратилась из Ханы Клячкиной, урожденной Розенблюм, в Елену Баженову. Вы не представляете себе, с каким неподдельным изумлением я во Франции выслушивала экзотическую версию, которую внушили нескольким поколениям, и в которую они истово верили, что она была удочеренной в еврейскую семью русской сиротой.
Вы можете смеяться над этим сколько угодно, но.
Никакая исключительная (а она действительно была исключительной) красота, и никакие деньги Соломона Клячкина, как бы велики они ни были (а они были по-настоящему велики, раз уж русские князья и княгини там водили такси и мыли посуду, а моей прапрабабушке и ее дочерям не пришлось этого пережить ни единого дня), не позволили бы Зосе так удачно выйти замуж и войти в семью из высшего французского общества.
Без красоты и денег она бы тоже не вошла, но в придачу к ним ей пришлось перестать быть урожденной еврейкой и стать дочерью русской матери. Эта же смена документов бабушкой позволила дочерям Зоси почти всем получить при замужестве соответствующие приставки, выйдя в то же общество, а единственную, оставшуюся "без приставки" , это уж точно не беспокоило, благо она вышла замуж за будущего президента Креди Лионе. И Вера, самая способная к языкам среди сестер, тоже благодаря тому же действию смогла стать личным синхронистом у Де Голля, плюс, конечно, деятельность Брониславы там тоже в зачет пошла в качестве рекомендации, я так думаю, хотя из бабушки Веры (я всегда ее так называла, без пра-) никакой шпионки не могло бы выйти по определению. Но и самую наиспособнейшую, но документально еврейскую девушку в таком качестве бы к президенту в те времена не допустили, несмотря на все события той войны.
Неоторые наши французы пытаются со мной не соглашаться, но для меня вся история ясна как день, не поступи так Хана, и история той части семьи была бы написана совсем иными красками. Не обязательно темными, но она была бы принципиально другой.
Вот так вот, товарищи, еврейский коммерчески-философский пароход в те времена был вынужден прикидываться русским.
А теперь у нас что?
А теперь у нас все с точностью до наоборот происходит, и бегущие втудой богатые русские Баженовы меняют документы на Розенблюм. Потому, что не стань они Розенблюмами и останься русскими, и их судьба, судьбы их детей, состояний и карьер фактически предрешены в сторону мытья посуды.
Ну, скажите мне, разве же это не удивительная ирония?
|
</> |