Судьба опричника

yadocent — 21.01.2025

Василий Григорьевич Грязной происходил из дворянского рода Ильиных. Его предки служили ростовским архиепископам и удельным старицким князьям [2, с. 213--215; 3, с. 376, 438]. Сам Василий впервые упоминается в 1567 г., когда он участвовал в походе на Литву, с этого же года он появляется на опричной службе.

Веселый балагур и неутомимый собутыльник, Васюк Грязной быстро входит «в случай» (в фавор) при царе, участвует в «царских потехах», становится ближайшим помощником Малюты Скуратова. Во время конфликта Ивана Грозного с митрополитом Филиппом Колычевым Грязной был в числе тех опричников, кто ворвался в храм во время богослужения и свел Филиппа с престола.

Митрополит Филипп и Малюта Скуратов

В 1569 г. Васюк Грязной вершил суд и расправу над своим бывшим сюзереном, князем Владимиром Андреевичем Старицким. Учинив сыск, опричники обвинили удельного князя в попытке отравления царя и умучили его вместе с его семьей. Зимой 1569—1570 гг. Грязной принял активное участие в походе Ивана Грозного с опричным войском на Новгород и страшном погроме города.

Думается, числились за Васюком и иные темные и кровавые дела. Устранив старых вождей опричнины — боярина Алексея Басманова и князя Афанасия Вяземского — Малюта Скуратов и Василий Грязной становятся фактическими руководителями черного опричного «братства» [3, с. 377, 404, 438].

После отмены опричнины осенью 1572 г. Иван Грозный стал тяготиться своими недавними любимцами. При штурме ливонского замка Вейсенштейна (Пайды) 1 января 1573 г. Васюк Грязной вместе с Малютой Скуратовым и другими видными опричниками был «пожалован» царем — послан «на пролом» крепостной стены впереди штурмовых колонн; на этом штурме Малюта сложил свою голову.

За вдовой Малюты царь сохранил богатое денежное содержание, его имя поминалось в церквах, но многие другие опричники, в том числе и Грязной, попали в немилость.

Царь велел убить двоюродного брата Васюка, известного опричника Григория Борисовича Грязного, и заживо сжечь сына Григория Никиту [3, с. 438]. Это было дурным знаком: Иоанн Васильевич имел привычку расправляться со своими мнимыми врагами «всеродне», уничтожая опальных целыми семейными кланами.

В 1573 г. Василий Грязной был отправлен в небольшую крепость Донков, на крымском пограничье. Во время глубокого похода в степь «языков добывати» Грязной попал в плен к татарам.

Чтобы оценить опасность задания, на которое послал Иван Грозный своего опричника, следует напомнить, что совсем недавно, в 1571 г., крымский хан прорвал русскую оборону и сжег Москву, а в 1572 г. лишь с большим напряжением сил было отражено новое татарское нашествие. Создается впечатление, что Иван Грозный хотел избавиться от своего бывшего любимца — если не у стен ливонского замка, то, по крайней мере, в сухих донских степях.

Из татарского плена Грязной обратился к царю с просьбой выкупить его или обменять на какого-нибудь татарина. Так завязалась знаменитая переписка царя с его опричником, которая своей необычностью и откровенностью вот уже более двух столетий привлекает к себе внимание историков и исследователей русской литературы и культуры.

В своем рассказе об обстоятельствах пленения Василий живо описывает обстановку дальней разведки в степи [11, с. 566--569]. Посланные им дозорные робели и не решались удаляться далеко от отряда: «А кого не пошлю, и тот не доедет, да воротится, да приехав солжет: где ни увидит какой зверь, да приехав скажет — “люди”». Отряд выдержал стычку с татарами на Карачекре и дошел до реки Молочные воды, впадающей в Азовское море.

Здесь Грязной отправил вперед Василия Степанова «с товарыщи», наказав им «гонять» вражеских сторожей и навести их на основные силы, расположившиеся в засаде. Степанов наткнулся на татарский отряд в двести восемьдесят всадников и стал уходить. Пропустив мимо себя отступающих разведчиков, Васюк Грязной со словами «Пора напустить!» бросился на татар.

Но ратники не последовали примеру своего командира и бежали с поля боя. «А тут и рук не подняли, — сетует Василий на своих людей, — а было сто пятнадцать лучников, а меня, холопа твоего, выдали». Татары сбили опричника с коня и скопом навалились на него, видимо, желая любой ценой взять вражеского предводителя живым.

Отбиваясь, Грязной «над собой укусил шесть человек до смерти» и ранил более двадцати вражеских воинов. Нет оснований сомневаться в приведенном описании: тяжелораненого Василия доставили в Крым и бросили перед ханом «чуть жива», чему был свидетелями царский посол Афанасий Нагой.

В Крыму Васюка морили голодом и держали в кандалах, но верный опричник и здесь стремился служить государеву службу: собирал вести о планах крымского хана, организовывал выкуп русских пленников, интриговал против изменника Кудеяра Тишенкова, которого на Руси считали главным виновником сожжения Москвы в 1571 г. [12, с. 54, 69--71, 76--78].

По-видимому, Васюк неосторожно бахвалился своим положением при дворе московского государя, и крымский хан потребовал от царя обменять Грязного на Дивея-мурзу, знаменитого крымского полководца, «кровопийцу христианского», по выражению князя Андрея Курбского, попавшего в плен к русским в битве на Молодях в 1572 г.

Царь-государь Иван Васильевич любил эпистолярный жанр и не преминул лично ответить бывшему любимцу. Для начала припомнил опричные пиры и насмешливо укорил «Васюшку» за беспечность:

«Ты думал, что в окольные места приехал с собаками за зайцами, а крымцы самого тебя к седлу и приторочили. Или ты думал, что и в Крыму можно так же шутить, как у меня, стоя за кушаньем? Крымцы так не спят, как вы, да вас, неженок, умеют ловить; они не говорят, дойдя до чужой земли: пора домой!» Затем, раздражаясь, указал своему любимцу на его низкое происхождение:

«Ты объявил себя великим человеком, так ведь это за грехи мои случилось (и нам это как утаить?), что князья и бояре начали нам изменять, и мы вас, холопов, приближали, желая от вас службы и правды. А вспомнил бы ты свое и отца своего величие в Алексине — такие там в станицах езжали, а ты в станице у Пенинского был чуть ли не в охотниках с собаками, а предки твои у ростовских архиепископов служили. И мы не запираемся, что ты у нас в приближенье был. И ради приближенья твоего тысячи две рублей дадим, а до сих пор такие и по пятьдесят рублей бывали»

Определив масштабы своей царской милости в полновесных рублях, Иван Васильевич наотрез отказался менять Грязного на Дивея-мурзу:

«Тебе, выйдя из плена, столько не привести татар и не захватить, сколько Дивей христиан пленит. И тебя ведь на Дивея выменять не на пользу христианству — во вред христианству: ты один свободен будешь, да, приехав, лежать станешь из-за своего увечия, а Дивей, приехав, станет воевать да несколько сот христиан получше тебя пленит. Какая в том будет польза?»

Свое письмо царь завершил резкими, откровенно ханжескими словами: «Если же из гордости ты станешь против христианства, то Христос тебе противник!» [5, с. 170--173; 11, с. 193--194, 370--371].

«От тебя, от государя, писано жестоко и милостиво», — отвечал Ивану Васильевичу бывший опричник. Васюк подробно оправдывался в царских упреках, вспоминал свои службы, пытался лестью вернуть милость царя: «Ты, государь, аки Бог — и мала и велика чинишь». При всем подобострастии своего письма Василий Грязной сумел найти и достойные слова в ответ на царские упреки: «А я, холоп твой, не у браги увечья добыл, не с печи убился».

В этих словах чувствуется задетая честь служилого человека: веселый балагур и жестокий «кромешник», Васюк Грязной служил грозному государю честно, по царскому слову карабкался на крутые валы Пайды и изводил «государевых изменников».

Повидимому, сравнение с зайцем, притороченным к седлу, уж очень сильно не пришлось по душе опричнику, раз он решился на этот явный и горький упрек самому Грозному. В завершение письма Васюк препоручил себя царской милости, уповая на то, что государь его не забудет [11, с. 566--569; 12, с. 64--67, 74--76].

Иван Васильевич велел Васюку «не дуровать» и обещал позаботиться о нем самом и о его детях. После долгих переговоров в марте 1577 г. состоялся выкуп Грязного, подробный отчет о котором сохранился в донесении московских послов.

Татары привезли опричника «на телеге, скована» и сразу же приступили к делу: «Что за него дадите?». Царские посланники заявили крымцам, что «Василий — человек молодой (это не возраст, а социальный ранг)» и цена ему — рублей двести, но «по случаю, по государскому приближению», они готовы дать и тысячу. После короткого торга, активное участие в котором принял сам Грязной, стороны ударили по рукам на царских двух тысячах.

Летом того же года Василий Грязной был на прощальном приеме у нового хана Магмет-Гирея, который пожаловал ему «атлас золотный» [12, с. 55]. Дальнейшая судьба Грязного теряется в потемках. Остается неясным, смог ли он вернуться в Россию или умер в Крыму.

Видимо, Грязной слишком глубоко запутался в дипломатических интригах и был по каким-то причинам задержан ханом. Так и не привелось ему «видеть очи государевы», о чем Васюк мечтал в своих письмах. (По данным Л.Савёлова («Родословные записи Л.М.Савёлова: опыт родословного словаря русского древнего дворянства». М. 1906-1909 г. Вып: № 2. Грязные. стр. 282-284), В.Грязной потом управлял Шелонской пятиной). В русской истории Василий Грязной останется именно благодаря своей переписке с царем, из которой живо встают образы грозного царя и его верного опричника.

Интересно проследить судьбу потомков Василия Грязного. Его сын Тимофей Васильевич Грязной за «полонное терпение» отца получил поместье. При царе Борисе Годунове он служил государеву службу и имел денежный оклад в 60 рублей.
Смутное время дало возможность сполна раскрыться лихой натуре Тимофея. Он участвовал в свержении Василия Шуйского в 1610 г., некоторое время служил Лжедмитрию II и получил от «тушинского вора» чин окольничего, затем присягнул польскому королевичу Владиславу и ведал при польской оккупации Москвы Монастырским приказом.
По изгнании поляков Романовы лишили Тимофея чинов и поместий, и в 1616 г. он снова был простым московским дворянином с тем же самым окладом в 60 рублей. По-видимому, Грязных это не удовлетворило, и в 1634 г., во время Смоленской войны, сын Тимофея, Борис Тимофеевич Грязной, сбежал из своего полка в Литву. Трудно не согласиться с замечанием известного знатока московской старины С. Б. Веселовского, что «в роду Грязных традиции политического авантюризма держались прочно».

Мартынюк А.В. Лихие люди Московской Руси. Три исторических портрета.

Оставить комментарий

Популярные посты:

cristensald

Что приготовить вегетарианцу? Идеи сытных завтраков, обедов и ужинов

salmaksoff

если рост реальных зарплат опередил инфляцию, то почему люди всё больше в

olesya11am

Условия в отношениях: компромисс или контроль?

odynokiy

Камчатка...

sagittario

Аномальные мысли и мечты!

dok_zlo

Тщательно отобранные

gallago

:)

matsam

Саратов

colonelcassad

Ответом на тарифы станет тотальная война

• Ранее
• Архив