как убрать перхоть с головы 
Ночь о*********х историй! 
Пленные латыши 
Родители живут лучше взрослых детей, и постоянно этим кичатся: «А вы 
Ути-пути 
Новая разводка мошенников 
Услуги сантехника метро Лианозово 
Sorela: International 
Самые «скандальные» продукты в истории России
22.02.2018 —
Пытки и казни.
Суд над пленными немцами. 24 июня 1941 г.
oper_1974 — 23.02.2018
"Из леса прибежали
запыхавшиеся разведчики, старшина их залпом выпалил: "Идут! идут
немцы, товарищ капитан, собственными глазами видели. Через мост
бронепоезд прошел, на вагонах белые польские орлы, а поверх их
фашистские черные свастики накрашены. Пехота по обе стороны путей
гуськом. Много идет их, по дороге и прямо по лесу. Заслон пехотный
отходит, сейчас здесь будут".И, словно в подтверждение его слов, в лесу, по ту сторону дороги, сразу во многих местах показались фигуры быстро идущих красноармейцев. Я дал приказ собраться всем своим "войскам“ у ворот базы.
Подошел пожилой старший лейтенант, командир заслона, и на мой вопрос о немцах ответил: "Да что там говорить долго, капитан, тикать нужно и нам, и вам тоже. За нами идут, через полчаса будут здесь.
Трудно оценить, сколько их идет, много... Медленно цепями лес прочесывают, боятся неожиданностей. Я ни одного выстрела не сделал, очень уж смешно. Армия с одной стороны, а с другой...“ - и он махнул рукой на своих бойцов.
Человек 50 мелкорослых узбеков с испуганными лицами жались к кустам у дороги, с надеждой и страхом поглядывая то на своего командира, то в лес.
"Ну их к такой-то матери, пусть идут... мы сматываемся подальше, туда, где хоть видимость обороны будет. Пока, товарищ капитан, рекомендую поспешить и вам, если не хотите по-немецки поговорить. Пока“. - И, махнув рукой своим солдатам, быстро пошел вдоль забора, в лес.
"Борисов! Зажигайте фейерверк! Отходим. Двумя цепями, гуськом, с интервалом в десять шагов. Пойдем прямо через лес, это даст хорошую экономию времени. За мной“, - приказал я.
На базе загремели взрывы, несколько мелких, а потом, покрывая все грохотом, ахнул главный, это взорвался склад амуниции и взрывчатых веществ, остаток, который нельзя было вывезти с колонной. "Ух! этот и в Бресте услышат! Чего доброго немцы испугаются и домой побегут - Вот и победа за нами“ - раздались шутки среди солдат.
На станции, на перроне и на путях, лежали убитые и раненые, а самолеты делали третий заход. Пули попали в паровоз, и он весь окутался клубами пара. Вдруг, среди криков бегущих, рокота авиационных моторов, стрельбы и свиста выходящего из котла пара, раздался новый звук, особый согласный говорок счетверенной пулеметной зенитной установки.
Стреляли с другого холма, по другую сторону станции. Один из самолетов, при выходе из пике, получил очередь, он задымил, поднялся выше, перевернулся и стал стремительно снижаться. От него отделились две точки, летчики выпрыгнули на парашютах, а самолет рухнул на землю и взорвался. Парашюты сносило ветром прямо в нашу сторону, к кладбищу.
Два других самолета разделились. Один полетел к тому месту, откуда стреляла зенитная установка, обстрелял это место из пулемета и сбросил несколько маленьких бомб.
Другой, сильно снизившись, сделал несколько кругов над полем, где приземлились парашютисты, пострелял из пулемета по бегущим к парашютистам людям и улетел. Если бы не приказ Пузырева взять летчиков живьем, их бы разорвали на части сбегавшиеся со всех сторон люди из нашей колонны.
Их было двое, в хороших летных формах, высоких сапогах и черных кожаных шлемах. Один крупный, рыжий, с красным обветренным лицом, другой маленький, вертлявый, как обезьяна, брюнет, значительно моложе. Отобрали документы, оружие, личные вещи.
Рыжий был майор, командир, маленький - унтер-офицер, стрелок. Привели их к Пузыреву. Оказалось, что наш генерал довольно свободно говорит по-немецки, поэтому он сам начал допрашивать пленных летчиков.
После нескольких вопросов Пузырев позвал одного из командиров, еврея, хорошо знавшего немецкий, и приказал сделать полный допрос. Потом обвел взглядом толпу, стоявшую вокруг, и сказал:
"Будем судить! По всем правилам военно-полевой юрисдикции", - и тут же назначил состав суда под председательством военного юриста из управления строительства, подполковника.
Снова раздались крики "воздух, воздух", все укрылись под кладбищенскими деревьями. Я думал, что если бы не дула, направленные на головы пленников, в особенности на рыжего майора, он бы ни на минуту не задумался дать какой-нибудь сигнал летчикам, что здесь под густыми деревьями укрылась целая воинская часть, даже несмотря на риск для собственной жизни при налете.
Самолеты,несколько раз облетели все поле на небольшой высоте, два улетело, а один, сделав большой круг по окрестностям, снова вернулся и минут десять продолжал свои розыски. Наконец и он улетел.
Рыжий майор был командиром, кадровый летчик. Он потребовал, чтобы его и унтер-офицера, пулеметчика, интернировали в лагерь военнопленных и отказался отвечать на любые вопросы следователя и судей.
Только когда его спросили, видел ли он, что атака была направлена против беззащитных женщин и детей, сказал, что его задачей было уничтожение "воинского состава и блокировка железнодорожного пути" и что смерть нескольких жителей, не военных, вполне нормальное явление при такой операции.
Держался он с большим достоинством, презрительно оглядывая своих судей, курил сигарету за сигаретой, пожалуй, только этим выдавая свое волнение.
Смуглый, вертлявый унтер-офицер, пулеметчик, наоборот, был очень словоохотлив, страшно нервничал, старался доказать, что он только выполнял приказы командира, а сам ни в чем не виноват.
В состав суда Пузырев назначил и меня. Два следователя ко второй половине дня подготовили весь материал для суда. На станции было 41 человек убитых, 16 детей, 21 женщина и 4 мужчины, двое железнодорожников и двое военнослужащих. Паровоз разбит, также и 7 вагонов.
Главные пути полностью заблокированы. Раненые, общим числом 36 человек, женщины, дети и двое местных жителей, отправлены на колхозных машинах в Слуцк. На двух последних вагонах были знаки Красного Креста.
"Прокурор",один из юристов управления, доказывал, что командиру атакующего звена немецких самолетов было ясно, что целью их атаки был беженский состав, не представляющий военной опасности, и что, организуя налет и обстрел мирного беззащитного населения, он, майор, нарушил такие-то и такие-то статьи международных законов и его действия носят явно криминальный характер, не совместимы со званием офицера и не вынуждались обстоятельствами.
Во время следствия и многократных допросов унтер-офицера пулеметчика стало ясно, что майор приказал ему сосредоточить огонь непосредственно на железнодорожном составе и что обстрел разбегающихся женщин и детей был инициативой самого унтера, которую, однако, майор не запретил.
"Прокурор" потребовал смертной казни для обоих пленников. "Защитник", не оспаривая данных следствия, настаивал на передаче пленных в тыловые военные инстанции, выражая сомнение относительно законности приговора.
Майор вел себя вызывающе, категорически не признавая ни законности этого наскоро собранного "военного трибунала", ни его права решать его судьбу.
В одном месте он с раздражением прервал председательствующего и сказал, что он солдат и выполнял приказ командования и что в современной войне не существует "мирного населения",все, что находится по другую сторону линии, разделяющей "шеренги солдат, стоящих лицом к лицу с оружием в руках", является вражескими силами, активными или потенциальными...
Пузырев решение суда утвердил, сделав пометку, к успокоению "защитника", что ответственность за "законность" судопроизводства он полностью берет на себя.
Переводчики, переводившие немцам каждое слово во время заседания суда, перевели решение и прочитали оба текста перед строем. Пузырев, очевидно, любил помпезность. Для проведения приговора суда в исполнение добровольцев было во много раз больше, чем требовалось.
Их расстреляли под вечер. Майор до последнего момента вел себя, как солдат и стал под дула автоматов спокойно. Унтер-офицер плакал, падал на колени, молил о пощаде, старался вырваться... Его привязали к дереву.
Трупы расстрелянных положили у дорога, а рядом, по приказу генерала, на столбе прибили кусок картона с надписью на двух языках, за что и кем были расстреляны эти двое.
Я спросил Ляшкевича, имели ли мы право, по его мнению, так поступить с немцами-летчиками. Он ответил: "Думаю, что нет! Но кого это интересует, а наш генерал знал, что все равно живыми их довезти куда-то до "легальности“ невозможно, их бы прикончили без суда... А так хоть видимость дисциплины и руководства была соблюдена".
Уже в сумерках наша колонна двинулась в обход Слуцка к Гомелю. На дороге, около столба, двое расстрелянных немцев лежали уже почти голые: меховые сапоги, летные комбинезоны, шерстяные носки и прочее привлекло чьи-то жадные глаза и руки.
Перед нашим уходом послали небольшой отряд похоронить всех, убитых на станции Покрашево. 41 человек и одной обшей могиле. 27 июня 1941 года." - из воспоминаний капитана УНС-84(строительство Брест-Литовского УРа) П.Палия.
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
22.02.2018 —
Пленных не брали.
21.02.2018 —
Классическая Америка. (60 фото)
21.02.2018 —
Дивизионная разведка.
21.02.2018 —
Власть слабая и власть сильная. ( 12 фото )
20.02.2018 —
Почему сибирские крестьяне ненавидели колчаковцев.
19.02.2018 —
Немцев и полицию резали и кололи как поросят.
18.02.2018 —
Польша 1925 - 1945 г. ( 34 фото )
04.02.2018 —
Пистолет Макарова.
Архив записей в блогах:
Читала тест Медузы по поводу всякого там нравственного выбора, кому жить. И вспомнила такую историю. Две молодых женщины (в возрасте между 20 и 30 годами), вузовские преподаватели (преподаватель древнегреческого языка и специалист по Шекспиру) летним вечером поехали на дачу. Они были одеты ...
Когда человек что-то делает, любое действие, особенно по отношению к другому, то он создает некую кармическую отмашку - положительную или отрицательную энергию, которая обязательно вернется ее владельцу - рано или поздно. Будет творить зло - зло и прилетит. Это абсолютный закон Вселенной. ...
Уроки пыточного мастерства ей давал сам Берия: «Бейте по голове!» И она училась. Советы «мастера» дорогого стоят. Елена Хорошкевич была способной ученицей. Задатки правильно и в нужном направлении вести следствие у нее проявились в годы Большого террора. В том самом 1937‑м она ...
"Терпсихора" 40х40, Paperclay, папье-маше, гипс и прочее. Рождалась не в муках, но долго. Фона нет, света нет, дождь с утра, даже ездила за фоном, но неудачно. Потом как-нибудь пересниму, выставка еще через два месяца. Фотографий не много. ...
Буквально несколько дней осталось до того момента, когда героические усилия настоящих патриотов своей Родины приведут к исчезновению этого недоброго государства, которое вызывает ...
