"СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ…" - часть 3

domestic_lynx — 16.03.2013 ПРОГРЕССИВНЫЙ УПАДОК


Сегодня принято говорить об успехах сельского хозяйства. Даже Премьер Медведев в Давосе говорил о России как о потенциально великой сельскохозяйственной державе. Ну, потенциально-то, может, оно и так, а вот как обстоит дело в реальности? Вот сегодня у нас в сельском хозяйстве прогресс или упадок?

Главный аргумент в пользу прогресса: раньше, при коммунистах, Советский Союз закупал зерно, а теперь – зерно экспортируется. Помню, в Перестройку просто стон стоял по поводу закупки зерна за границей: национальный позор. Какой-то писатель-деревенщик очень художественно описал, как некий крупный аграрный деятель едва не в слезах признавался ему в 63-м что ли году: «Сегодня чёрный день в моей жизни: Россия впервые купила хлеб за границей». Перестроечные щелкопёры вытащили из каких-то сомнительных архивов хлёсткое высказывание, приписуемое то ли Черчиллю, то ли Джону Кеннеди: «Я думал, что умру от старости, но похоже я умру от смеха: Россия покупает хлеб». И полоскали-полоскали этот импорт хлеба, пока не убедили всех в страшном упадке советского сельского хозяйства.

А сегодня – вот счастье-то, светлый праздничек! – мы опять вывозим хлеб. Этот самый хлебный экспорт давно превратился, по нашему милому обычаю, из вопроса хозяйственно-практического в вопрос философски-идеологический. Экспорт зерна стал зримым доказательством наших побед в реформировании экономики; он же начертан на знамёнах российского либерализма. Вот и г-н Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, как-то по "Эху Москвы" рассказывал, что при большевиках мы хлеб ввозили, а теперь вывозим, и это большое достижение, оно наглядно свидетельствует о преимуществах либерализма перед «совком».

Это вообще давнее милое свойство нашего интеллигентского мышления – превращать вопросы практические, специальные в некие философские или даже религиозные постулаты. В этом проявляется леность мысли, интеллектуальная обломовщина. Николай Бердяев справедливо говорил, что русский интеллигент в своём мышлении тяготеет к элементарным идеям и умственных одноходовкам – он называл это «карманным катехизисом». Так вот вместо того, чтобы внимательно обдумать и обсудить какой-то вопрос в сложном сцеплении всех обстоятельств, мы – рраз! – и извлекаем из фокуснического цилиндра какой-нибудь слоган, или цифирку какую-нибудь, или фактик – вроде этого самого экспорта зерна. И сразу всё становится ясно, идейные противники разбиты наголову и посрамлены, размышлять больше не о чем и можно предаться умственной обломовщине.

Так вот экспорт зерна как знак процветания – один из пунктов этого карманного катехизиса.

Я замечала, что не только в голове г-на Ясина, но и во многих мозгах существует такая лубочная картинка: при царе-батюшке Россия была крупнейшим экспортёром хлеба, пол-Европы кормила. Потом пришли большевики и своими бесчеловечными экспериментами довели сельское хозяйство до ручки. В результате при Хрущёве, а паче того – при Брежневе стали мы зерно ввозить, что является позором большевистского режима. Но вот пришёл рынок и прогресс – и всё поправилось: Россия снова в рядах экспортёров зерна. Налицо большое достижение. Странно вообще-то: мы видим поля, зарастающие берёзками, но при этом – прогресс…

Что же происходило и происходит на самом деле?

До революции зерно в самом деле вывозили, но ценой постоянного недопотребления внутри страны. Почитайте позднюю публицистику Льва Толстого: как бедно и попросту голодно жили крестьяне в Тульской деревне, в той же Ясной Поляне. «Хлеб испекли с лебедой — такой дурной, что есть нельзя, и в нынешний день баба утром сходила побираться в деревню, вёрст за восемь. В деревне этой праздник, и она набрала фунтов пять кусочков без лебеды пирога, которые она показывала мне. В лукошке было набрано корок и кусочков в ладонь, фунта 4. Вот все имущество и все видимые средства пропитания» - деловито рассказывает Толстой. Это не роман, это статья «О голоде». Крестьянская семья, способная дотянуть до следующего урожая на своём хлебе, считалась богатой. Таких было процентов 20 (по свидетельству Толстого).
На Украине, откуда мои предки с отцовской стороны, было гораздо сытнее, но ведь там чернозём.


Сегодня аналогично обстоит дело с минеральными удобрениями: их увозят за границу, оставляя на родине экологический ущерб от химического производства и поля, истощённые хроническим недовнесением удобрений.

К тому же вывозили хлеб преимущественно степные помещики – те, чьи земли примыкают к южным портам. Там были крупные латифундии, обрабатываемые батраками, - они-то и поставляли зерно на экспорт. А срединной России – только бы самой прокормиться было. Примерно то же самое происходит, между прочим, и сегодня. Сегодня железнодорожные тарифы столь высоки, что делает невыгодным экспорт "дальнего" зерна.

Сталинская индустриализация была во многом оплачена хлебом: других массовых экспортных продуктов тогда у России не было. Этот хлеб был в значительной мере отнят у голодных.

В 60-70-х годах, когда советская экономика окрепла, начали ввозить фуражное, т.е. кормовое зерно. Почему так происходило?

При гармонично развивающейся экономике для достижения продовольственной безопасности страна должна производить примерно одну тонну зерна на душу населения в год – простая такая формула. Тогда хватит всем: и людям, и скотам бессловесным, и в резерв. При СССР до этого уровня недотягивали, вот и докупали недостающее. Покупали, сколь я осведомлена, дешёвое фуражное зерно, что разумнее, чем покупать мясо. Душевое потребление мяса и молока было в РСФСР выше, чем сегодня в России.
В 1986-1990 гг. производилось по 750 кг зерна на душу населения в год, а надо 1000, вот разницу и докупали. В этот период, в конце жизни РСФСР, расход зерна на кормовые цели был 71-75 млн. тонн. Сегодня – 37-38.
В настоящий момент Россия производит зерна меньше, чем когда-то производила РСФСР, примерно на 20 млн. тонн в год. За последние пять лет в среднем производилось 88,7 млн. тонн в год. Производство зерна на душу населения составляет 620 кг. Это на 13% ниже «совковых» показателей и на 38% - оптимальных показателей. В урожайный 2009-й собрали 97,1 млн. тонн, продали за границу 21,8 млн. тонн.

Я не считаю, что продажа зерна за границу – это ужасно, равно как не считаю, что это прекрасно и вдохновляюще. Это хозяйственное решение, обусловленное совокупностью нынешних обстоятельств жизни. Не блестящих, прямо сказать. Изменятся обстоятельства – будут и другие решения. Вполне допускаю, что при объективном ПОДЪЁМЕ сельского хозяйства зерно опять придётся закупать. Продавать уж, во всяком случае, не придётся. И это будет – прогресс, а не упадок. Вообще, нельзя вот так по одному факту определить, где прогресс, а где упадок. Так делают демагоги и политические жулики, но себя-то заморачивать не надо!

Если в ближайшем пятилетии будет реализовываться Доктрина продовольственной безопасности и экономической доступности продовольствия (так это, кажется, называется) и потребление мяса на душу населения увеличится с нынешних 58 кг в год до 65-70 (при норме 81), а молока - с нынешних 240 кг в год до 270-280 (при норме 392), потребуется на кормовые цели 10-12 млн. тонн зерна в год дополнительно.
Вот так обстоит дело с экспортом зерна. Гордиться тут нечем.

Особенно не располагает к гордости тот факт, что происходит прогрессивное истощение земли. А это в один год не поправишь!
У нас производятся фосфорные и калийные удобрения. Но значительная часть уходит на Запад. Нормы внесения удобрений сегодня - от 3 до 5 раз меньше, чем при СССР. В результате недовнесения удобрений возникает элементарная пищевая неполноценность продуктов, которые производятся. Происходит деградация почв. Чернозём, которым мы привычно гордимся, уменьшается год от года. Не компенсируется даже вынос питательных веществ из почвы. Хозяйства не имеют средств покупать достаточно минеральных удобрений и они уходят на Запад. То есть что получается: мы конкурируем с западными субсидируемыми фермерами за наши собственные минеральные удобрения и проигрываем в конкурентной борьбе.

Сильно уменьшилось внесение органики. Нет навоза, потому что очень мало скота. Да, навоз давно перестал быть единственным удобрением, но остался единственным средством накапливать гумус и поддерживать структуру почвы. Мы заездили нашу почву, как тощую деревенскую клячу. Стараемся, как можем, улучшить положение, но до оптимальных норм внесения – далеко. И так во всех хозяйствах, даже лучших. Мы хоть севообороты соблюдаем, а некоторые и этого не делают, в результате почва деградирует ещё сильнее.
Слабая альтернатива органике – резка и запахивание в почву соломы (современный комбайн имеет эту функцию). Структура почвы улучшается. Но при разложении соломы она вытаскивает из грунта азотные соединения. Почва на некоторое время беднеет азотом, следовательно, требует удвоения дозы селитры. Никто не может себе этого позволить – просто по денежным соображениям.

А качество пшеницы напрямую зависит от удобрений. А вот урожайность определяется количеством влаги и когда она, влага, выпала. Расчёт простой, ему научили наши агрономы: 350 мм влаги – это 35 ц с га пшеницы. В Белоруссии можно получать до 90 ц, т.к. там влажно, а бедные почвы можно улучшить химией. В Англии, в Голландии до 90. Под полив можно ставить овощи, но не зерновые, зерновые не выгодно.

Борьба за влагу в Ростовской области велась издавна. Проводились работы по снегозадержанию. Был после войны т.н. «Сталинский план преобразования природы» - по нему были насажены лесозащитные полосы. У нас они состояли главным образом из смеси акации с диким абрикосом – «жердёвкой». В них гнездились птицы, грибы росли -какие-то странные, не такие, как у нас в Центральной России, но съедобные и даже вкусные. Сейчас лесополосы в значительной части порубили на топливо, что-то сгорело, когда выжигали стерню (что запрещено, но делается). В результате урожайность падает ещё и поэтому. Такой вот наблюдается прогресс.


А как я сама стала экспортёром зерна?
В 2004 г. мы купили два бывших совхоза в одном из самых зерновых зон России – в Сальской степи. Когда-то за эти земли казаки бились насмерть: там и памятник стоит легендарной тачанке. К 2004 году "эффективный собственник", овладевший хозяйствами после капиталистической революции, выкачал всё, что мог, и набрал долгов. Собственно, уплатив его долги, мы завладели половиной хозяйств, а потом, поняв, что иметь с ним дело невозможно, т.к. ориентирован он строго на сиюминутный хапок, выкупили и вторую половину.

Уж скоро две пятилетки мы пытаемся наладить работу. Кое-что начало вырисовываться в последнее время: восстановили севообороты, полностью разрушенные "эффективным собственником", стараемся вносить больше удобрений… Наработался кое-какой опыт.
И вот в 2009 г. организовали компанию по экспорту зерна за границу. Только сделали несколько «ходок» - экспорт запретили. Потом, впрочем, разрешили. Возим в Турцию небольшими баржами, которые только и можно использовать в мелководном Азовском порту (в том самом, построенном ещё Петром I). Через нас экспортируют и другие близлежащие хозяйства: они не умеют взаимодействовать с заграницей, да и побаиваются, а через нас им удобнее.


Трудно ли найти контрагента за границей? Вообще-то возможности есть, хоть и не безграничные. Традиционные рынки зерна устоялись. Для таких, как мы, есть Турция, Восточное Средиземноморье, Арабские страны. Европа, Америка – там свои торговые связи, и пускают нас туда с большим трудом. Помню, мне привелось разговаривать с известным итальянским зернотрейдером. Так он не растаял даже от моего итальянского языка, что обычно случается с итальянскими переговорщиками. Он стал въедливо и подробно расспрашивать не о качестве зерна, а кто мы такие, сколько работаем, кому уже продавали, словно не зерно у меня покупает, а замуж берёт. Так и не купил ничего.

Прежде была возможность продажи фуражной пшеницы на рынки Восточной Европы, т.к. их комбикормовые заводы были настроены на наши пшеницы. Они хотели большие партии, т.к. надо технологию надо настраивать под каждую партию. Но потом ЕЭС переориентировало эту работу на своих фермеров.


Почему мы вывозим зерно? Да потому что использовать его особо не на что. Зерно у нас кормовое, а кормить некого: скотину извели. В наших хозяйствах "общественного" животноводства нет. Разводили поначалу овец, были и свиньи, но потом мы не совладали с массовым, прямо-таки промышленным, воровством кормов и животноводство ликвидировали. Скотину держат селяне на подворьях, уток-гусей разводят (там есть пруды). За аренду земельных паёв мы платим им зерном, которым они и кормят личную свою скотину.

А баранчики были хорошие, курдючные. Их курдюки, содержащие сало, используют российские мусульмане, которые, как и православные, хотят есть солёное сало, а Аллах свинину есть запретил. В начале нашей аграрной карьеры мы привозили баранов и в Москву. Помню, мы как-то раз с мужем ездили договариваться куда-то на зады Долгопрудного с личностями зловещего вида о поставке живых баранов. Но эти граждане «на лицо ужасные, добрые внутри» нас не обманули, и сделка прошла благополучно.

Про животноводство напишу отдельно. По правде сказать, мне до сих пор обидно, что мы его извели. Всегда обидно с чем-то не справиться.

Подобные процессы происходят и в других хозяйствах – вот и образуются умиляющие либералов "излишки зерна". Причина этих излишков – вовсе не в невесть откуда взявшемся процветании (его нет и близко), а всего лишь в разгроме животноводства. В нашем хозяйстве его нет просто физически, а в целом по стране поголовье уменьшилось вдвое. А ведь именно животноводство – главный потребитель зерна. Нет его – высвобождаются "излишки", вот и секрет "процветания".
По уму, с государственной точки зрения, импортировать мясо - не выгодно и не разумно. Гораздо умнее пропустить зерно через свинью или корову, а не вывозить просто так. Животноводство – это, так сказать, второй передел, ценность продукта возрастает. Но животноводство на порядок труднее как бизнес, чем полеводство, хотя бы потому, что требует единовременных и больших инвестиций: в оборудование, в племенных животных.
Вот так обстоит дело с экспортом зерна на самом деле.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив