Преимущества онлайн-занятий с репетитором по подготовке к школе 
Танк M1A2 с пушкой M256E1 (L55) 
На Дону заложено 104 гектара новых виноградников 
Без названия 
В поисках героя нашего времени 
Я на стройке стёр все руке! 
От Путина-2000 до Путина-2025 
восток - дело тонкое 
После бала Ну вот и всё...
20.07.2023 —
Молния и взрыв
Справедливая война, несправедливая война, ненасилие и неоахимса Ганди
picturehistory — 20.07.2023
На поле дхармы, на поле Куру, сойдясь для битвы,
Что совершили наши, также Пандавы, Санджая?
С таким вопросом обращается старый слепой раджа Дхритараштра к своему возничему Санджая, обладающему удивительной способностью видеть и слышать на большом расстоянии. Этими словами начинается Бхагавадгита (Божественная песнь) — едва ли не самая почитаемая индусами книга, центральный по значению религиозно-этический текст гигантского эпического комплекса Махабхарата.
В ответ Санджая рассказывает своему господину о приготовлениях к великой и страшной битве, которую вот-вот начнут два родственных клана: Кауравы — сыновья раджи и Пандавы — его племянники. Вся поэма повествует о последних мгновениях перед братоубийственным сражением, растягивая их на целый философский трактат. Но медлительность её — только внешняя, внутренний сюжет поэмы закручивается стремительно, и решение основного нравственного конфликта оказывается гениально оправданным…
Арджуна, третий из братьев Пандавов, появляется на поле Куру, светлый, как утренняя заря, в огромной колеснице, запряженной ослепительно белыми конями. Правит колесницей сам бог Кришна. Громко трубит в раковины и рога могущественная армия противника. Но кто противостоит Арджуне, чью кровь он, безупречный, собирается пролить? С ужасом осознает великий воин, что ему предстоит сейчас скрестить оружие с теми, кто связан с ним узами родства, дружбы, наставничества. Решимость оставляет Арджуну, когда по призыву Кришны в последний раз окидывает он взором поле предстоящей битвы. Вот он, страшный момент: чувство долга столкнулось с родственными чувствами.
Стоять я не в силах, мутится мой разум.
Зловещие знаменья вижу, не нахожу я блага
В убийстве моих родных, в сраженье, Кешава.
Не желаю победы, Кришна, ни счастья, ни царства;
Что нам до царства, Говинда, что в наслаждениях жизни?
Те, кого ради желанны царство, услады, счастье,
В эту битву вмешались, жизнь покидая, богатства:
Наставники, деды, отцы, сыны, внуки.
Шурины, тести, дяди — все наши родные.
Их убивать не желаю, Мадхусудана, хоть и грозящих смертью,
Даже за власть над тремя мирами, не то что за блага земные…
И Арджуна отбрасывает свой волшебный лук: «Не буду сражаться»…
Божественный возничий, Кришна, начинает свой ответ страдающему Арджуне. Собственно, ответ этот и есть содержание Бхагавадгиты. Читатель, проникшийся пафосом Арджуны и ощутивший всю трагичность ситуации, в которой оказался благородный воин, скорее всего, ожидает, что милосердный Бог, на время представший в облике темнокожего возничего, разрешит все сомнения героя и вознаградит его за благородные чувства и проявленное сострадание.
Но Кришна бесстрастен, ведь он — воплощение Абсолюта, исступленного покаяния Арджуны он не приемлет. У каждого человека есть своя дхарма — свой долг и предназначение. Грешен и тот, кто уклоняется от исполнения своего долга, и тот, кто берет на себя чужие обязанности.
Долг воина — сражаться, и ни Арджуна, защищающий правое дело, ни его противники — Кауравы, заранее обреченные на поражение, ибо выступают защитниками дела несправедливого, не смеют нарушить свою дхарму. Уклоняющийся от боя воин достоин позора. Высшая доблесть воина — встретить свой смертный миг в сражении с врагом, а если доблестный в прошлом витязь оказался настолько несчастливым, что скончался тихо и мирно дома, то тело его надлежит разрубить мечом на несколько кусков, как если бы пал он от руки врага на бранном поле.
И не надо, убеждает Кришна раздираемого сомнениями Арджуну, не надо жалеть о тех, кто станет его жертвой в предстоящем сражении: душа человека не может быть убита, а насилие, совершенное ради торжества справедливости, не есть насилие. Так говорил бог Кришна. И великий воин Арджуна выбирает в конце Бхагавадгиты свой путь: «Уничтожено заблужденье; я получил наставленье по твоей милости, непреходящий … Твое слово исполню».
Так что же — правы те исследователи, которые утверждают, что герой Бхагавадгиты учит убивать родственников? Вспомним, однако, что действие происходит «на поле дхармы», а дхарма — это не только предназначение, долг, обязанность, но также и честь, справедливость. Война между племянниками и сыновьями слепого раджи Дхритараштры, как она изображена в поэме, — не просто столкновение двух царских родов, не просто битва узурпаторов престола с законными наследниками его, а противостояние добра и зла, справедливости и неправедности.
Автор рисует сложную, многоплановую картину, в которой с обеих противоборствующих сторон действуют люди незаурядные, страстные, умные,— но симпатии его бесспорно с теми, кто защищает справедливость. Позиция автора Бхагавадгиты не исключительна.
В древней Индии четко различались дхарма-юддха — справедливая война и кута-юддха — война несправедливая. Конечно, в реальной исторической обстановке правители, развязавшие явно агрессивные военные действия, предпочитали именовать их дхарма-юддхой, но мы сейчас говорим о концепции, а не о применении ее в жизни. В кута-юддхе, неправедной войне, использовались методы, называвшиеся демонскими, — к примеру шпионаж, уничтожение скота противника, отравление его колодцев.
- Это не допустимо на поле битвы, не делай этого! - Для победы султана все средства хороши
На поле битвы только одно правило - победа. Кадры из фильма "Пандавати", иллюстрирующие конфликт дхарма-юддхи и кута-юддхи
Дхарма-юддха велась (по крайней мере, в теории) рыцарскими методами. Воители за справедливость должны были действовать в открытую, даже сражения следовало устраивать только при свете дня, а с наступлением темноты противники расходились по своим лагерям. (Это наивное правило дожило до сравнительно недавнего времени, и многие победы англичан в период установления колониального правления стали возможны исключительно потому, что сыны Альбиона применяли тактику ночных нападений.)
Принятые у древних индийцев правила ведения боя по современным меркам — увы! — выглядят неправдоподобно галантными. Врукопашную могли биться только равные по рангу (царь — только с царем) или по характеру вооружения — пеший мог сражаться только с пешим, конный с конным, лучник на колеснице с так же оснащенным противником. Всадник, сброшенный с коня, не превращался в пешего — с ним мог вступать в единоборство только тот, кто, как и он, потерял коня.
В столкновении двух противников третий участвовать не мог, да и между этими двумя оно начиналось лишь в том случае, если один из них принимал вызов другого. Серьезно раненного или обезоруженного не убивали, обратившегося в бегство не преследовали. Едва ли не самой замечательной чертой древних сражений было то, что местное население, не участвовавшее в битве, никоим образом не затрагивалось воюющими сторонами. Во время битвы двух армий окрестные крестьяне продолжали спокойно пахать землю или издали наблюдали за сражающимися.
Пленных, захваченных в ходе «справедливой войны», либо ссылали на год во внутренние области победившего государства, либо предлагали стать на этот же срок рабами, после чего их освобождали. Хуже было плененным военачальникам — им предписывалось носить женскую одежду. По свидетельству китайских путешественников, большинство в таком случае предпочитало покончить жизнь самоубийством. Любопытно, что воинов из лагеря победителей, которые в ходе сражения обратились в бегство, ждало наказание: их забивали насмерть камнями или заворачивали в траву и сжигали живьем.
Война была достаточно распространенным способом «поддержания»
государственных споров, однако на общей шкале ценностей массовом
сознании индийцев куда более высокое место занимала ее
противоположность - ахимса - ненасилие, или, более точно -
непричинение вреда ничему живому. В родственной индуизму
религиозной системе - джайнизме эта доктрина доведена почти до
абсурда: последователи ахимсы носят на лице марлевую повязку, дабы
не проглотить случайно какую-либо мошку и не лишить ее священного
права жизни.
Они не возделывают землю из опасения нарушить покой пребывающих в почве червей или бережно метут перед собой маленькой метелкой, устраняя с дороги муравьев и жуков. Ахимса в индуизме гораздо шире того смысла, который вкладывается, скажем, в христианскую заповедь «не убивай». Ахимса предполагает, что вред можно причинить делом, словом, взглядом и даже мыслью, и предостерегает от этого. Ахимса распространялась на все живое и особенно на больных животных.
Богоугодным считалось строительство больниц для «братьев меньших», их содержание. Европейские авторы отмечали, что такое проявление ахимсы свидетельствовало не столько о сострадании, сколько о желании приобрести религиозные заслуги. Хотя принцип ахимсы никогда не соблюдался безоговорочно, а нередко соседствовал с кровавыми жертвоприношениями, ритуальными убийствами и самоубийствами, а главное - с леденящими душу насилиями над париями и индусского общества, прежде всего неприкасаемыми, тем не менее большое значение, придаваемое этому принципу в этической системе индуизма, способствовало формированию миролюбия, негативного отношения к агрессивности.
Именно эта черта вызвала раздражение Гитлера, который в ответ на чье-то предложение организовать из пленных индийцев корпус, который воевал бы с англичанами на стороне держав Оси, злобно сказал: «Зачем нам индийцы, ведь они даже мух не убивают!» Между тем миролюбивые и невоинственные индийцы внесли, как известно, свой вклад и в победу народов мира над фашистским злом, и в крушение колониальной Британской империи.
В борьбе за национальное освобождение древние идеи справедливой войны получили новое прочтение, новым с содержанием наполнилось учение о долге, переданное некогда Арджуне. Да, антиколониальная борьба была вызвана глубинными социально-экономическими процессами, развитие которых ускорил Октябрь, но как всколыхнуть чувства масс, мобилизовать их волю, если вскормлены они средневековым религиозным мировоззрением, если массы политически неразвиты и неграмотны?
И многие лидеры национально-освободительного движения, развернувшегося под руководством партии Индийский национальный конгресс, обращались к массам на языке религиозных традиций. Это движение выдвинуло немало героев, бесстрашно боровшихся с английскими колонизаторами, терпевших пытки издевательства, жертвовавших жизнью во имя свободы родины. В начале 20-х годов в Индийском национальном конгрессе получил преобладающее в влияние Мохандас Карамчанд Ганди, который принес с собой в Индию методы и формы борьбы c угнетателями, опробованные им ранее в Южной Африке.
Соляной поход на банкноте 500 рупий
Мир с удивлением узнал неведомое ранее за пределами Индии древнее слово ахимса. Но это была уже не совсем та ахимса, которая выражалась порой в курьезных и странных поступках. Ахимса, согласно Ганди, - это активная политическая борьба безоружных с вооруженным до зубов противником. Ненасилие сильных духом. По призыву Ганди члены партии Индийский национальный конгресс, молодые и убеленные сединами, нередко люди, известные всей стране, ее гордость и надежда, бесстрашно вставали на пути полицейских и солдат, пытавшихся не только рассеять политические демонстрации, но главное - сломить самый дух сопротивления.
Поверженные ударами дубинок, падали первые шеренги демонстрантов, но на их место тут же вставали другие, чтобы через несколько мгновений тоже упасть на землю, обливаясь кровью и даже не делая попыток защититься. И снова на их месте стояли новые борцы. Вслед за мужчинами против рослых и сильных британских солдат выходили хрупкие индийские женщины и так же мужественно, как их сыновья и мужья, принимали на себя удары тяжелых дубинок. Так преобразился старый религиозный принцип ненасилия.
У этих людей не было и не могло быть оружия. У них не было ничего, кроме горячего желания видеть свою родину свободной. Но была у них вера в моральное превосходство их дела, в справедливость их войны за справедливость. Ганди последовательно и непримиримо выступал против всякого насилия. Все его учение может быть названо религией ахимсы. Этот же принцип отказа от насилия лежал в подходе Ганди и к международным проблемам.
«У меня нет никаких сомнений, - говорил он о политике империалистических держав после второй мировой войны, - что если великие державы не утратят стремления к эксплуатации и духа насилия, естественным выражением чего является война, а атомная бомба - неизбежным следствием, то нет никаких надежд на мир во всем мире». Представляется вполне обоснованным мнение советского исследователя О.В.Мартышина, писавшего: «В самом деле, следует признать, что в сфере отношений между государствами ненасильственные методы Ганди (мы отвлекаемся от их религиозной основы) имеют несравненно большее право на существование, чем в отношениях между антагонистическими классами в рамках одной страны».
Принцип ахимсы, вынесенный в ряд норм международного права, означает отказ от применения силы в отношениях между государствами, решение всех спорных вопросов за столом переговоров, умение непредубежденно подойти к позиции другой стороны, способность пойти на разумный и взаимоприемлемый компромисс. Думается, что именно эти черты философии и политики Ганди приобретают в условиях нависшей над миром угрозы ядерной катастрофы особую значимость.
В то же время, отмечая стремление многих людей, выступающих в рядах борцов за мир как в самой Индии, так и за ее пределами, найти точку опоры для своих взглядов в древней и разветвленной традиции индуизма, нельзя обойти молчанием известную ограниченность, противоречивость такой позиции. Многие факты современной жизни говорят, что никакая религия не может быть панацеей, не может спасти от страшной милитаристской саркомы, разъедающей отношения между народами.
Принадлежность к индуизму отнюдь не гарантирует миролюбие и отказ от насилия. Кто эти люди, марширующие по улицам индийских городов - в зеленых шортах и белых рубашках, почему у них в руках тяжелые дубинки? Увы, это правоверные индусы, члены коммуналистских организаций, вся идеология которых строится на иррациональной звериной ненависти к представителям других религиозных общин, населяющих Индию.
А кто эти современные сектантские учителя, гуру, насмешливо отрицающие гандизм и ахимсу, проповедующие и практикующие насилие - от грубого подавления личности учеников до политического терроризма? Увы, они тоже ссылаются на древние книги индуизма, давая им иногда невероятную, но вполне целенаправленную интерпретацию. Религиозные убеждения сами по себе не предопределяют, станет ли человек борцом за мир или, наоборот, поджигателем войны.
Мы знаем, что тут кроются причины иные, более глубинные. Более того - в борьбе всех людей доброй воли за мирное небо над нашей землей сегодня теряют какое-либо значение различия религиозных взглядов. Так же, как неважен различный цвет кожи или глаз, различие языков и прочее перед опасностью ядерного безумия. И по-человечески близки и понятны нам слова одного из участников состоявшейся в Москве встречи советских и индийских религиозных деятелей: религия, сказал он, тратила и тратит силы на борьбу против материализма, тогда как всем вместе надо бороться с опасностью новой войны. В самом деле, все те вопросы, что разделяют людей на верующих и неверующих, будут значить ничтожно мало, если все жители планеты - верующие и неверующие, не предотвратят совместными усилиями приход «ядерной зимы».
Ростислав Рыбаков. Их убивать не желаю. Наука и религия №6,
1986Они не возделывают землю из опасения нарушить покой пребывающих в почве червей или бережно метут перед собой маленькой метелкой, устраняя с дороги муравьев и жуков. Ахимса в индуизме гораздо шире того смысла, который вкладывается, скажем, в христианскую заповедь «не убивай». Ахимса предполагает, что вред можно причинить делом, словом, взглядом и даже мыслью, и предостерегает от этого. Ахимса распространялась на все живое и особенно на больных животных.
Богоугодным считалось строительство больниц для «братьев меньших», их содержание. Европейские авторы отмечали, что такое проявление ахимсы свидетельствовало не столько о сострадании, сколько о желании приобрести религиозные заслуги. Хотя принцип ахимсы никогда не соблюдался безоговорочно, а нередко соседствовал с кровавыми жертвоприношениями, ритуальными убийствами и самоубийствами, а главное - с леденящими душу насилиями над париями и индусского общества, прежде всего неприкасаемыми, тем не менее большое значение, придаваемое этому принципу в этической системе индуизма, способствовало формированию миролюбия, негативного отношения к агрессивности.
Именно эта черта вызвала раздражение Гитлера, который в ответ на чье-то предложение организовать из пленных индийцев корпус, который воевал бы с англичанами на стороне держав Оси, злобно сказал: «Зачем нам индийцы, ведь они даже мух не убивают!» Между тем миролюбивые и невоинственные индийцы внесли, как известно, свой вклад и в победу народов мира над фашистским злом, и в крушение колониальной Британской империи.
В борьбе за национальное освобождение древние идеи справедливой войны получили новое прочтение, новым с содержанием наполнилось учение о долге, переданное некогда Арджуне. Да, антиколониальная борьба была вызвана глубинными социально-экономическими процессами, развитие которых ускорил Октябрь, но как всколыхнуть чувства масс, мобилизовать их волю, если вскормлены они средневековым религиозным мировоззрением, если массы политически неразвиты и неграмотны?
И многие лидеры национально-освободительного движения, развернувшегося под руководством партии Индийский национальный конгресс, обращались к массам на языке религиозных традиций. Это движение выдвинуло немало героев, бесстрашно боровшихся с английскими колонизаторами, терпевших пытки издевательства, жертвовавших жизнью во имя свободы родины. В начале 20-х годов в Индийском национальном конгрессе получил преобладающее в влияние Мохандас Карамчанд Ганди, который принес с собой в Индию методы и формы борьбы c угнетателями, опробованные им ранее в Южной Африке.
Соляной поход на банкноте 500 рупий
Мир с удивлением узнал неведомое ранее за пределами Индии древнее слово ахимса. Но это была уже не совсем та ахимса, которая выражалась порой в курьезных и странных поступках. Ахимса, согласно Ганди, - это активная политическая борьба безоружных с вооруженным до зубов противником. Ненасилие сильных духом. По призыву Ганди члены партии Индийский национальный конгресс, молодые и убеленные сединами, нередко люди, известные всей стране, ее гордость и надежда, бесстрашно вставали на пути полицейских и солдат, пытавшихся не только рассеять политические демонстрации, но главное - сломить самый дух сопротивления.
Поверженные ударами дубинок, падали первые шеренги демонстрантов, но на их место тут же вставали другие, чтобы через несколько мгновений тоже упасть на землю, обливаясь кровью и даже не делая попыток защититься. И снова на их месте стояли новые борцы. Вслед за мужчинами против рослых и сильных британских солдат выходили хрупкие индийские женщины и так же мужественно, как их сыновья и мужья, принимали на себя удары тяжелых дубинок. Так преобразился старый религиозный принцип ненасилия.
У этих людей не было и не могло быть оружия. У них не было ничего, кроме горячего желания видеть свою родину свободной. Но была у них вера в моральное превосходство их дела, в справедливость их войны за справедливость. Ганди последовательно и непримиримо выступал против всякого насилия. Все его учение может быть названо религией ахимсы. Этот же принцип отказа от насилия лежал в подходе Ганди и к международным проблемам.
«У меня нет никаких сомнений, - говорил он о политике империалистических держав после второй мировой войны, - что если великие державы не утратят стремления к эксплуатации и духа насилия, естественным выражением чего является война, а атомная бомба - неизбежным следствием, то нет никаких надежд на мир во всем мире». Представляется вполне обоснованным мнение советского исследователя О.В.Мартышина, писавшего: «В самом деле, следует признать, что в сфере отношений между государствами ненасильственные методы Ганди (мы отвлекаемся от их религиозной основы) имеют несравненно большее право на существование, чем в отношениях между антагонистическими классами в рамках одной страны».
Принцип ахимсы, вынесенный в ряд норм международного права, означает отказ от применения силы в отношениях между государствами, решение всех спорных вопросов за столом переговоров, умение непредубежденно подойти к позиции другой стороны, способность пойти на разумный и взаимоприемлемый компромисс. Думается, что именно эти черты философии и политики Ганди приобретают в условиях нависшей над миром угрозы ядерной катастрофы особую значимость.
В то же время, отмечая стремление многих людей, выступающих в рядах борцов за мир как в самой Индии, так и за ее пределами, найти точку опоры для своих взглядов в древней и разветвленной традиции индуизма, нельзя обойти молчанием известную ограниченность, противоречивость такой позиции. Многие факты современной жизни говорят, что никакая религия не может быть панацеей, не может спасти от страшной милитаристской саркомы, разъедающей отношения между народами.
Принадлежность к индуизму отнюдь не гарантирует миролюбие и отказ от насилия. Кто эти люди, марширующие по улицам индийских городов - в зеленых шортах и белых рубашках, почему у них в руках тяжелые дубинки? Увы, это правоверные индусы, члены коммуналистских организаций, вся идеология которых строится на иррациональной звериной ненависти к представителям других религиозных общин, населяющих Индию.
А кто эти современные сектантские учителя, гуру, насмешливо отрицающие гандизм и ахимсу, проповедующие и практикующие насилие - от грубого подавления личности учеников до политического терроризма? Увы, они тоже ссылаются на древние книги индуизма, давая им иногда невероятную, но вполне целенаправленную интерпретацию. Религиозные убеждения сами по себе не предопределяют, станет ли человек борцом за мир или, наоборот, поджигателем войны.
Мы знаем, что тут кроются причины иные, более глубинные. Более того - в борьбе всех людей доброй воли за мирное небо над нашей землей сегодня теряют какое-либо значение различия религиозных взглядов. Так же, как неважен различный цвет кожи или глаз, различие языков и прочее перед опасностью ядерного безумия. И по-человечески близки и понятны нам слова одного из участников состоявшейся в Москве встречи советских и индийских религиозных деятелей: религия, сказал он, тратила и тратит силы на борьбу против материализма, тогда как всем вместе надо бороться с опасностью новой войны. В самом деле, все те вопросы, что разделяют людей на верующих и неверующих, будут значить ничтожно мало, если все жители планеты - верующие и неверующие, не предотвратят совместными усилиями приход «ядерной зимы».
Правила честного сражения из Махарбхараты
Кауравы, Пандавы и сомаки первым делом установили правила для сражающихся войнов, о Бхарата, как это было принято издавна и как подобает по закону, дабы избежать любого коварства. На словесные выпады отвечать только словом и никоим образом не убивать того, кто покинул поле боя. Колесничному войну сражаться с колесничным войном, восседающему на слоне - с себе подобным, коннику - с конником, а пехотинцу с пехотинцем, о Бхарата. Войны должны сражаться с противником согласно обоюдной силе, отваге и умению, заранее бросить вызов, но не наносить удара не готовому к бою или убегающему в страхе, не разить схватившегося с другим, зазевавшегося, обернувшегося спиной, безоружного и не облеченного в доспехи.
Бхишма-парва, гл.1
***
Доблестные воины, зная дхарму никогда не наносят удара в битве тому, у кого распущены и спадают на лицо волосы, тому, кто повернулся спиной, или брахману, или тому, кто в знак покорности сложил ладони, кто просит пощады или бросил оружие, тому, кого постигла несчастливая случайность, о Арджуна, тому, кто остался без стрел, у кого упал доспех, выпало из рук или сломалось оружие.
Карна-парва, гл.79
***
Юдхиштхира спросил: - Если кшатрий желает в битве покорить другого кшатрия, что необходимо ему для победы?
Бхишма отвечал: - Царь с армией или без нее, пойдя на владения другого царя, которого он победил, должен сказать всем людям: «Я ваш царь. Я буду всегда защищать вас. Заплатите мне дань или сражайтесь со мной в битве". Если люди примут его как своего царя, нет надобности в сражении. Если среди них нет кшатрия и они относятся враждебно, тогда их можно подчинить любым способом.
Юдхиштхира спросил: - О дед, как царь должен вести себя в сражении против другого царя?
Бхишма отвечал: Царь, кшатрий, не должен облачаться в доспехи в сражении с другим кшатрием, если тот не в доспехах. Они сражаются один на один и оставляет соперника, когда тот повержен на землю. Если враг приходит в доспехах, противник тоже облачается в доспехи. Если враг вышел впереди армии, противник должен тоже выйти впереди своей армии.
Если враг сражается с помощью обмана, ему дается отпор такими же средствами. Если враг сражается справедливо, с ним нужно сражаться справедливо. Колесничный воин не должен сражаться против воина на коне, а только с колесничным воином. Если противник оказался в бедственном положении и не может сражаться, его не стоит убивать или применять против него ядовитые или другие стрелы.
Кшатрии должны сражаться честно. Ослабевшего и раненного нельзя убивать или бездетного, безоружного, с лопнувшей тетивой или потерявшего колесницу. Раненному противнику нужно позволить уехать домой или перевезти его в жилище победителя и там оказать ему медицинскую помощь. В битве между праведными царями тяжело раненного не убивают, а исцеляют. Такова вечная дхарма.
Сам Ману, сын Брахмы, постановил, что битва должна быть праведной. Праведник должен идти на праведную битву, сражаясь за праведность. Если кшатрий неправедно одерживает победу, посредством обмана, он повинен в грехе. Говорится, что, применяя обман, он убивает сам себя. Так поступают нечестивцы. Но даже нечестивца нужно победить в честном бою.
Лучше умереть на поле битвы, сражаясь праведно, чем победить с помощью обмана или греха. Убивая с помощью обмана, кшатрий совершает грех, и этот грех уничтожает его. Думая, что добродетель не имеет силы, он насмехается над праведными воинами, но впоследствии встречает гибель. Хотя связанный путами Варуны, он считает себя бессмертным.
Как надутые кожаные меха, грешник лопается, отвергнув праведность. И вскоре он погибает, как дерево, унесенное бурным потоком реки, растущее на берегу. И люди, смотря на него, как на разбитый об каменную глыбу глиняный горшок, осуждают его. Поэтому царь должен побеждать праведным путем.
Шанти-парва, глава 89
Сохранено
|
|
</> |
Справедливая война, несправедливая война, ненасилие и неоахимса Ганди
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
18.07.2023 —
Кто сегодня вспомнит мальчика из конторы «Надежда»?
18.07.2023 —
Этот день в истории. 18 июля
17.07.2023 —
Не много участников и малочисленная публика
17.07.2023 —
Решения партии в жизнь
Архив записей в блогах:
даже репейник среди колючек хранит пылкое сердце ...
Проиграл Денису Лебедеву сегодня (21 мая 2011). Бой прошёл в Москве. Феноменальный боксёр. Побил всех в своей весовой категории, абсолютный чемпион мира - по всем трём версиям. Потом он даже перебирался в следующую весовую категорию, потому что в ...
Словари
- Англо-русский и русско-английский словари (более 1 000 000 слов, 50 000 примеров их применения и идиоматических выражений).
- Английский толковый словарь “American Heritage Dictionary” (объяснение значений 120 000 слов).
- Английский словарь синонимов “Roget’s ...
По традиции покупки продуктов на неделю в выходные, отправились мы вчера с Русланом в Окей. Шопились, шопились и пришла я в овощной отдел покупать капусту. Мне нужен был маленький кочан на супчик и салатик. И давай я перебирать все кочаны. Нашла один маленький с весом 0,698 гр. и смотрю ...
