Сортировка женихов | АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ЛЕНТА ГАЙДПАРКА (Прочел сам - передай всем)

Маша, как главный специалист по женихам

- А ты ее ни разу не пробовал сводить в кино, на постановку, в парк, на пляж, в конце концов?

- Да мы с ней и так в киноконцертном зале работали…

- На пляж? Я до сих пор не уверен, был ли у нее тогда хоть один приличный купальник, чтобы друзья меня следом не засмеяли.

Повести свою, местную, девчонку на пляж – в Анапе было почти равно признанию в любви, а тогда была как раз глубокая осень, год со дня смерти жены.

О бабах тогда я не думал совершенно.

Похоронил я на Севере молодую жену, вернулся в Анапу. Полгода проболел, устроился на легкий труд – машинистом сцены в ДК «Курортный». Двигать фанерные декорации, ставить трибуну для выступлений начальства района, дергать тряпки, э-э, кулисы, занавес и тряпошные декорации.

Однажды осенью подходит ко мне высокая и стройная девица в синем костюме, типичный «синий чулок», ну, очень уж она худенькая, собранная, тихая и скромная.

Личико такое у нее невзрачное и скучное, даже, когда думает и улыбается, как иногда бывает у дистрофиков после долгой и продолжительной болезни…

- Грудь – какой номер? Номер! Номер! … Публика волнуется!

- Господи, какой там номер, запамятовал я… дробный какой – то был, типа ноль – пять, или ноль – три! Микрометра не было под рукой.

Короче, и без зеленки само пройдет…

Голосок ее - совсем бесцветный, ничего мне он не внушает и не напоминает:

- Привет, ты меня не узнаешь?

- Нет!

- Я - Маша Сазонова, из параллельного класса, из «Г».

- Я тебя на олимпиадах никогда не видел…

- Теперь я здесь, в детском секторе, учусь заочно на литфаке.

- Что!? На литфаке!?

Как мне, грешному, к ней теперь относиться, как к Льву Толстому в русской юбке и лаптях с онучами, или как к Стендалю в шотландке на босу ногу?

Литфак. Это не ключевое слово, но мы запомним его…

Иду однажды вечером домой, на ужин, перед концертом, спектаклем, партхозактивом, или – перед фильмом.

- А что такое партхозактив?

- Это когда съезжаются все директора, бригадиры и парторги всех мастей. Для подведения итогов, для публичной порки неугодных…

Нам с электриками поручили огородить толстым канатом задние пятьсот кресел, чтобы бригадиры не спали на заседании. Хватит им и передних пятисот.

А в это время Маше поручили поставить кувшин с водой и шесть стаканов в президиум. О! И что еще было!

Директор, Григорий Васильевич, мне:

- Возьми сантехника Караманова, размотайте пожарный шланг, слейте воду из пожарной бочки, сильно воняет!

Нашел я крепко пьяного сантехника:

- Анатоль, ты не мешай мне, это мой хлеб, я - греческий еврей и турок – месхетинец одновременно, я сам все придумаю!

И этот грек отчебучил такое диво, что и спасло нашу Машу… Он берет пожарное ведро и разливает вонючую воду из бочки по всей сцене!!

Прибегает наш идиот – зампотех:

- Немедленно сушить!!! Воняет!!!

Электрики снизили до пола и  включили софиты на полную катушку. Вонь все больше и больше…

Тем временем пришел первый секретарь райкома, принюхался, вонь несусветная. Он машинально глянул на бокалы – они не воняют. Но все зацапаны грязными руками.

Подзывает директора ДК:

- Григорий Васильевич!!! Вы же – умный человек, но зачем вы грязные бокалы мне под нос поставили?

- Под нос?

- Вы не видите на них грязных отпечатков лап медведей?... И что это на сцене у вас смердит? Как нам просидеть здесь три часа?

Другая женщина срочно побежала мыть бокалы и кувшин.

После собрания директор ненадолго зашел в детский сектор к Маше. Таких выражений даже мы, специалисты по отдельным курсовым, по мату, просто никогда не слышали. Профессор русской словесности, хотя он и цыган!…

Синяя тень крадется, крадется и бесшумно пристраивается ко мне.

Идем молча.

Десять минут и я дома.

Ей же еще минут пять идти.

Никогда мне не приходило в голову – проводить ее, или просто узнать, где она живет. Правда, вскоре я зашел к Кособрюхову, бывшему нашему радисту, за динамиком. Частные дома, виноградники и сады, через дорогу, рядом - плавни…

Он – то мне и выдал главную военную тайну нашего городка:

- А Машка твоя – мне соседка! Вот за забором ее дом! Ты бывал у нее?

- Чем же она моя!?

- Как это - чем, весь город про вас только и говорит…

Через три дня все это и подтвердилось.

Идем снова вечером.

Навстречу семенят две древних казачки, необъятных с виду, языкастых, это строгие контролерши из нашего зала.

Они поравнялись с нами и прямо набросились на Машку:

- Машка! Теперь ты точно будешь знать, что ОН ночует сегодня дома!!

Другая с ней была вежливее, все же, как – никак, Маша – штатная любимица всех старушек из нашего ДК:

- Маша! А ты с его матерью уже познакомилась?

Она и сейчас о чем – то думает. О своем, далеком от жизни, о девичьем и как эхо, отвечает назойливым бабкам:

- Нет еще… (Типа, я и не подумала совсем, а есть ли у него мать?).

Я сам ничего с налету так и не понял…

Через месяц в гримерке, сижу с одной новой знакомой, нагловатой Татьяной. Она -  давняя подруга и соседка, ну очень уж страшной на вид, прокуренной и чахоточной жены здешнего «флагманского» электрика.

Маша долго не появлялась в ДК, вернулась толи с учебы, толи из отпуска, заходит в гримерку и ко мне, что – то сказать.

Татьяна резко встает:

- Девушка, вы откуда?

- Из детского сектора.

- Тогда давай бегом в свой сектор и рисуй там крестики с бубликами на асфальте! Если еще раз подойдешь к моему парню на три метра – сходу получишь в челюсть! Усекла?

Маша молча повернулась и вышла.

Летом она возникла на территории местной культуры в длинном голубом вечернем платье и стала вести танцы на открытой площадке.

Когда мы с Толиком – художником с диким хохотом и летучей выпивкой споро верложили ей важную курсовую по русскому мату, она вкратце поведала нам, как мастерски она сортировала приезжих женихов.

Разработала на досуге аж семнадцать критериев:

- Высокий.

- Худой или средний.

- Не лысый.

- Студент или инженер.

- Комсомолец или коммунист.

- Спортсмен.

- Улыбчивый.

- Некурящий.

- Непьющий.

- Не матерщинник.

- Без наколок.

- Не бабник…

И дальше в том же духе.

Маша отлавливает верного кандидата строгим своим оком, аккурат в начале его отпуска. Водит за собой и постоянно провоцирует и провоцирует.

- Ты какое пиво любишь?

- Машенька! Я его терпеть не могу! Давай лучше квасу попьем!

- Вон, пошла роскошная блондинка, хочешь, я тебя познакомлю, это моя одноклассница, отличница Юлька, учится в Москве, на последнем курсе…

- Машенька! Я, кроме тебя, никого не вижу вообще!

…

И так – каждый божий день!! С утра до вечера, благо, на работе ей тачки не катать и камни не грузить. Парень выдерживает все мыслимые испытания, однако, он не знает еще, в чьи лапы он попал.

Машка тащит почти готового жениха домой к себе, на финальную проверку.

Да чего там бояться, он же не варвар! Он просто белый и пушистый, как заводной игрушечный пудель.

Но если живому пуделю крепко наступить на хвост – то и он может тяпнуть…

Заходят в дом, в большой комнате – шкафы, шкафы и полки… А там всюду – бутылки и бутылки! Этикетки на них все разные, языки – тоже… Четыре тысячи, со всех стран мира!

У неискушенного парня в душе сразу похолодело от смутного предчувствия и неокрепшие мозги его помутились от сказочного богатства:

- Это что такое!?

- Это – папина коллекция вин!!! Мой папа – главный винодел нашего знаменитого винзавода! Вот его ордена на плакате, вот медали завода, фотки…

Ошалевший от неожиданности парень хватает тощую Машку на руки, благо, худенькия же она!

Целует, целует!!!

Машка вырывается. Прямо на руках у него отвешивает ему звонкую пощечину.

- Ага, ты – тайный алкоголик! Вот тебе, вот тебе!

Удрученный парень расстается с ней навсегда.

Маша закончила литфак и ушла в воспитатели детского санатория. Писать без ошибок ее научить не смогли, тем более – писать что-то путное в местную газету...

Когда она давала художникам текст рекламы, которую надо нарисовать и разместить, всегда в мастерской стоял гомерический хохот.

Толик – художник в таких случаях зовет меня и угощает анекдотом:

- … Читай, да читай же, вслух!!!

- ..нАвАгодние сю… чего ты мне подсунул!? Новое ругательство? … сюрпиз.ы! (надо полагать - сюрпризы).

- Ты все понял, даже я покраснел, когда первый раз прочел…

- Да-а! Дела! … Помогла же ей наша славная курсовая!

Прошло время, приезжаю из Москвы, купаюсь летом на своем месте, у «Золотого берега», где когда – то и работал пару лет. Идет по песку худенькая тетка в темных очках и в примитивном полосатом купальнике. Снимает очки, радостно улыбается, точно – Маша!

- Ну, теперь ты меня узнаешь?

- Узнаю!... Как твои женихи поживают, Маша? … Спортсмен, характер нордический, стойкий к выпивке, предан делу рейха!

- Какие там женихи…

Рассказала без утайки.

В тридцать один год она вышла замуж за старого алкаша, каменщика, лет на семнадцать старше ее. Он весь прокуренный, в татуировках, сидел, правда, немного, гнилые зубы, никаких коммунистов совсем не признает.

Знай себе, квасит с утра до вечера, когда есть вино или деньги в заначке…

Мечтательно:

- Знаешь, я еще и в школе вышла бы замуж, кабы знала, какое это счастье!!!

- Маша! У тебя же три старших сестры, у всех – дети, семьи и мужья. Они, что совсем ничего тебе так и не сказали?

- Не сказали… Думали, что мне еще рано знать…

- Могла бы и меня спросить, или - своих подружек, кто поумней и замужем…

- А женихов кто научил тебя так грамотно сортировать?

- Подруга на литфаке. Да и сама я начиталась всего…

06.01.2013.

А. Воронцов.