Снова историческое - Отдельный Корпус Жандармов о причинах Туркестанского

ruslan_rb_kg — 02.01.2022 Я продолжаю изучать сборники документов о Туркестанском восстании 1916-го года, и мне удалось найти электронную версию одного крайне интересного документа. Это восстание - кровавая страница истории, где что жители Туркестана, что русские колонисты как понесли тяжкие потери, так и проявили немало жестокости. Хотя и примеры благородства и гуманности также были. Однако к моему сожалению, даже среди лично мне знакомых, вроде умных и образованных людей, популярно мнение, что это восстание - резня дикими азиатскими варварами русских женщин и детей, вызванная кровожадностью азиатов и беззащитностью колонистов в отсутствие мужчин, ушедших на фронт. Мне прямо говорили, что "никаких причин плохо относиться к русским у "туземцев" не было и нет, а русские, убивая их, были в своём праве, так как убивали кровожадных зверей, ответивших злом на добро, принесённое им колонистами". Я, на всякий случай, напомню, что в ходе этой страшной резни беззащитных колонистов дикими варварами погибло около трёх тысяч русских переселенцев и... около 120 тысяч "туземцев" Туркестана. Если брать самую скромную цифру. Самая смелая - полмиллиона.

А что по этому поводу думал Отдельный Корпус Жандармов? Ниже приведены цитаты из доклада заведующего розыскным пунктом ОКЖ в городе Верном, жандармского ротмистра Железнякова Владимира Фёдоровича, от 1916-го года.

О дружбе народов в царском Туркестане:

"Русская власть в крае в лице военной администрации уездных и Участковых начальников управляла своими районами при посредстве нагайки и вообще физического воздействия, мало заботясь о поддержании русского имени и престижа русской культуры. Все управление киргизами выражалось в самых невозможных и беззастенчивых поборах. Глядя на них, так же действовали и подчиненные им чиновники. "

<...>

"После аграрных беспорядков в Европейской России, самый худший элемент, разнузданная малоспособная к упорному труду, слабая по своим хозяйственным инстинктам масса ринулась на окраины, в том числе и Семиречье, получая бесплатно здесь землю. Однако те требования, которые предъявили переселенцы, в массе считавшие, что им должны дать все для их обеспечения сразу, стали во враждебные отношения к туземцам. «Собаки» — вот то название, которое дали крестьяне переселенцы туземцам, и обращение с ними было соответствующее. Переселенцы выискали источник постоянного дохода с киргиз. Киргизские пастбища были рядом с землями новых поселенцев. Начались форменные набеги на скот туземцев. Его отбирали от пастухов с киргизской земли, гнали в поселок, а приехавшим за скотом киргизам заявляли, что скот взят за потраву на земле принадлежащей поселку и требовали за потраву деньги I, 2 и 3 рубля с головы. Возвращаясь с летних пастбищ, некоторые киргизы волей-неволей должны были прогонять скот по занятым под земли поселков участки, хотя бы даже и необработанным, который вытравливал часть пути. Все это обостряло отношение киргиз к русским переселенцам. Конечно, бывали случаи потрав умышленных или по небрежности пастухов, но таких фактов сравнительно незначительное количество. Киргизы редко обращались к судебной или административной власти и вообще подобное обращение мало давало результатов, так как администрация, малочисленная по своему составу не имела ни времени, ни возможности, а часто и желания разбираться в этих делах, почему туземцы предпочитали улаживать дело миром, уплачивая за мнимую потраву. Общий тон переселенцев-новоселов был: «нам должно быть дано все, а туземцы — собаки и с ними церемониться нечего”. Это презрительное отношение к туземцам-киргизам мало-помалу передалось и староселам и казакам, жившим раньше в добрососедских отношениях с киргизами. Конечно киргизы учитывали эти отношения, затаивая злобу. Здесь также заметна громадная разница в отношениях русских поселенцев к таранчинцам и дунганам и отношением к киргизам. Новоселы не осмеливались поднимать ссор с таранчинцами и дунганами, так как последние при малейшем нарушении их прав давали самый жестокий отпор, а киргизы дальше слез и жалоб не шли.

Отношение русских к киргизам было третьим слагаемым к мятежу; и оно вызвало ту жестокость, которую проявили киргизы к русскому населению, главным образом к новоселам, поселки которых они жгли, уничтожая хозяйство и расправляясь с людьми самым свирепым образом."

<...>

"С начала текущей войны местная русская администрация призвала киргиз к пожертвованиям деньгами, юртами, кошмами (войлок), одеялами, пойпаками (войлочные чулки) и т.д. Вначале киргизы охотно жертвовали, но затем эти пожертвования приняли форму вымогательства. Сами сборы этих пожертвований были в корне поставлены неправильно. Все уездные начальники области друг перед другом старались доставить возможно большее число пожертвований и число пожертвований учитывалось высшей областной властью как распорядительность уездных Начальников. Сборы производились администрацией через тех же «почетных лиц” и «манапов» и велись в крупных размерах. Постоянно внушалось киргизам: «вы не идете на войну, поэтому должны жертвовать.» Пожертвования выколачивались с бедных киргиз «почетными» и «манапами», но и они в свою очередь разъясняли, что киргиз не берут на «войну», и они поэтому должны давать. И здесь были злоупотребления туземной администрации, которая часть пожертвований утаивала себе. Злоба росла, и эта злоба была четвертым слагаемым мятежа. Областная администрация убаюкивалась массой пожертвований: она или искренно верила в доброжелательность этих пожертвований или же хотела верить в нее — я не знаю, но мои доклады о действительном положении вещей имели мало веры, уездная администрация в свою очередь убаюкивалась «кулдуками» (выражениями преданности) «почетных” и «манапов», в искренность которых она, видимо, или верила, или верить в которую ей было выгодно."

<...>

"Кроме того, само русское население принимало участие в вызове сомнений между киргизами. Как я докладывал выше, русское население относится презрительно к киргизам, и на почве набора создались издевательства над ними. «Вот погонят в окопы да всех и перебьют”, «что с Вами церемониться», «так вам и надо», «когда же вас в солдаты заберут”. С одной стороны власти разъясняли, что берут рабочих для тыловых работ, а с другой простонародье русское спрашивает, когда заберут в «солдаты”. Кому верить. Этот вопрос решался просто — конечно не начальству, которое часто в личных видах его обманывало. "

И о компетентености царских властей:

"Работы Переселенческого Управления нарушили весь уклад привычной жизни туземцев. Под переселенческие участки были заняты зимние стойбища киргиз с их саклями и орошенными землями и клеверниками, а сами они передвинуты к горам и к границам песков. Летние пастбища «джайляу» в горах, в тех местах, где имелся лес, были отобраны лесным ведомством, для сохранения лесов. Привычные тропы с зимних на летние пастбища были перерезаны участками переселенцев. Есть кое-где места, где зимние стойбища киргиз передвигались за семь лет существования переселения по два-три раза, с места на место."

<...>

"Я слышал от чиновников разных ведомств, что киргизы не желают брать платы, что гостеприимство их освященный традициями обычай и что они волей-неволей принуждены вводить их в расход, так как останавливаться в степи кроме юрт негде. Из личной практики я знаю, что это неправда. Лично я при своих поездках и остановках в степи в юртах оплачивал все мною взятое и хозяин, поломавшись для вида, брал плату. При этом оговорюсь, что по своему положению в области среди чиновников в глазах киргиз я занимаю очень высокое положение и, казалось бы, что именно мне труднее других чиновников заставить взять плату."

<...>

"Со вступлением на должность Верненского Полицмейстера Штабс-Ротмистра Поротикова, человека безусловно умного и ловкого, но не отличающегося честностью, им была организована целая система сыска между мусульманами, а в последние годы и между киргизами. Система эта заключалась в том, что при помощи одного из своих приближенных, Наманганского сарта Закира Исабаева, не состоящего на какой-либо службе г. Поротиков набрал всякие отбросы туземцев, которые разъезжали по области, открыто выдавая себя за «жандаров», наводя страх на туземное население и нещадно его обирая. Слово «жандар» стало синонимом “вымогателя» и пугалом для туземцев, так как донос самого Исабаева или его своры подвергал туземца опасности быть обвиненным в преступлении или общем, или политическом.
<...>
О деятельности «жандаров» мною неоднократно докладывалось покойному Губернатору, докладывалось Прокурору Судебной Палаты, во время его последнего приезда в Верный, который имел разговор об этом с Губернатором. При личных собеседованиях я говорил о деятельности «жандаров» Прокурору Верненского Суда, но влияние г. Поротикова на покойного Губернатора было настолько велико, что я ничего поделать не мог. О деятельности «жандаров» докладывал покойному Губернатору и Прокурору Палаты также Верненский уездный Начальник Ротмистр Лиханов."

<...>

"Попытки некоторых манапов из туземцев обратиться с просьбой к администрации изменить порядок набора рабочих по образцу призыва новобранцев и жребия чтобы обезопасить себя и мои доклады об этом не привели к желаемым результатами я лично получил ответ: «об этом беспокоиться нечего -«манапы» палками «бухару» погонят, а если мы вмешаемся, то создадим себе лишнюю работу.” Все предвещало бурю. Начались съезды туземцев-киргиз, благо был вполне законный предлог — составление списков. Должен сознаться, что моя агентура в киргизской среде была слаба и не подготовлена к такому резкому перелому уклада жизни туземцев. Если бы нашли нужным обревизовать вообще деятельность администрации области, я просил бы попутно обревизовать и деятельность Пункта, когда выяснилось бы то ненормальное положение работы, в которую администрация поставила Пункт. Но все же уже 15 июля я выяснил, что киргизы вооружаются, куют пики и заготовляют оружие предполагая разрушить телеграф (Телеграмма моя Дирпол. от 15 июля № 488).

Мой доклад об этом Областному начальству вызвал не только недоверие, но и насмешку и даже обвинение в умышленном преувеличении. Тем не менее именно нападение туземцев произошло в тех местах, о которых я доносил, и телеграф был разрушен также в районе тех станций, о которых я донес Губернатору 16 июля за № 495"

<...>

"22 июля по требованию Губернатора состоялся большой съезд в Верном около Губернаторского дома, где Губернатор тысячной толпе разъяснял требования Белого Царя и те условия, на которых призывают рабочих. Толпа казалось сочувственно отнеслась к разъяснению Губернатора, но мне не было известно, что здесь был обман, созданный умышленно, что сцена покорности толпы была умело инсценирована Полицмейстером Штабс-Ротмистром Поротиковым, что передние ряды толпы были набраны из приспешников Закира Исабаева."

<...>

"На обществе «Гэ-лаохуй» я остановился по следующей причине. Растерявшаяся администрация начала искать причины восстания, хотя они были вполне ясны, и, зная из сводок, присылаемых Консулом о существовании этого общества, арестовало несколько китайцев, живших в дунганских селениях, обвиняя их в подготовке восстания среди дунган и пропаганде идей «Гэ-лаохуй», но при этом не сочла нужным не только передать имеющиеся сведения мне, но даже поставить меня в известность и даже больше, — производя дознание и аресты ,скрывало это от меня.

Как я говорил выше, дунгане и таранчинцы являются кровными врагами китайцев и не имеют ничего общего с киргизами. В их жизни в русских пределах нет тех причин недовольства, какие имеются у киргиз, поэтому пропаганда идеи общества Гэй-лао-хуй о восстановлении Дайцингской Династии не может иметь успеха у дунган, а такое предположение является и историческим и логическим абсурдом. "

С прочим вы можете ознакомиться сами по вот этой ссылке:
https://daniyarov.kg/2016/04/27/doklad-rotmistra-zheleznyakova/

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив