Смерть и похороны Хрущева

picturehistory — 11.09.2019

После того, как Хрущева «ушли» в отставку, его убрали из Москвы. Недалеко, под пригляд столичного КГБ – на дачу в подмосковное Петрово-Дальнее. Беспокойный и активный Никита Сергеевич не мог привыкнуть к спокойной и размеренной жизни отставного пенсионера. Его гложила обида на вчерашних соратников, отстранивших его от дел и предавших его имя забвению.




На даче он занимался огородом - перетрудившись, получил первый инфаркт, по ночам слушал «Голос Америки» и «Би-би-си», внимательно читал газеты и ругал новые порядки, которые, по его мнению, должны были привести к краху промышленности и сельского хозяйства. Наконец-то оформил официальные отношения со своей супругой Ниной Кухарчук. Вы не поверите, но его жена Нина Петровна, которая сопровождала его на официальных приемах, в поездках за границу, с которой он прожил 40 лет и имел троих детей, считалась до 1965 года лишь гражданской супругой.



Для такой активной натуры как Хрущев этого было мало. Из-за отсутствия дел он часто впадал в депрессии, что влияло на его доселе богатырское здоровье. Он часто болел, лечился в Совминовской больнице. Затеял писать мемуары, что весьма обеспокоило кремлевских правителей. Решено было заставить Хрущева прекратить работу над воспоминаниями. С ним имел продолжительную беседу нахрапистый и грубоватый Андрей Кириленко, позвавший на помощь Пельше и Демичева. Но разговора не получилось. Хрущев вполне резонно заметил, что имеет полное право вспоминать минувшие годы. Работа над мемуарами активно продолжалась.

К 1970 году они были готовы. Сыну Сергею Хрущеву удалось передать материалы иностранным журналистам и договориться об их издании за рубежом. Разразился скандал. Никиту Хрущева снова вызвали на Старую площадь и заставили написать заявление, что никаких документов он лично иностранным журналистам не передавал, и что выпускаемые на Западе мемуары являются фальшивкой. После этого разговора у Хрущева произошел и второй инфаркт.



Он сильно сдал, постарел, ослаб, пал духом, стал мрачным. Его одолевали мысли о близкой смерти. Большую часть времени проводил в одиночестве, общаясь лишь с немецкой овчаркой Арбате.

В воскресенье, 5 сентября 1971 года он с женой собирался на день рождения к дочери Раде. Внезапно защемило сердце – проглотил таблетку. Утром приехал врач и посоветовал лечь в больницу, Хрущев отказался. В полдень 6-го числа приступ повторился, и врач стал неумолим. Повезли его на «Волге», не любил Хрущев кареты «скорой помощи», говорил, что чувствует себя там покойником. По дороге был оживлен, комментировал все виденное в окно – то ругал агрономов за неправильные посадки кукурузы, то хвалил каштаны, высаженные в его бытность главой Москвы. В больнице его встретили знакомые санитары, медсестры, врачи. Его поместили в палату № 8, где он и прежде лежал. На вопросы родных врачи отвечали: «состояние удовлетворительное, но в его возрасте все может случиться». Случилось. В ночь на 8 сентября у Хрущева развился обширный инфаркт. Его даже не стали переводить в реанимацию, опасаясь, что не выдержит транспортировки. Без кислорода он уже не мог обходиться. В четверг развилось дыхание Чейн-Стокса, но его удалось выправить. Родные не покидали его ни на минуту, сменяя друг друга.

В пятницу 10-го сентября консилиум врачей констатировал улучшение по сравнению с предыдущим днем. Вместо крайнего ­– очень тяжелое. Не очень-то обнадеживающая формулировка. Хрушев попросил дать ему рюмку водки с соленым огурцом. Врачи наотрез отказались, но Нина Петровна, неусыпно дежурившая рядом, решила выполнить последнюю просьбу умирающего.

Необъяснимый факт, многие больные люди перед смертью чувствуют улучшение. Утром 11-го сентября Хрущеву вроде бы полегчало, но через несколько часов наступил кризис. Жену и сына выгнали из палаты, набежали реаниматоры, но всё было бесполезно – Никита Сергеевич Хрущев умер.

Примечательный штрих, характеризующий советские реалии. У сына спросили, были ли у отца золотые коронки и сколько их. В морге их могли выдернуть, несмотря на звание и бывшую должность.

Смерть Хрущева поставила кремлевское руководство перед проблемой – где и как хоронить почившего премьера и главу государства? Ведь до него умирали лишь два высших вождя – Ленин и Сталин. Оба были забальзамированы и помещены в Мавзолей, откуда всё тот же Хрущев вынул тело «отца народов» и поместил в могилу за Мавзолеем. Но как хоронить отставного и опального вождя, своего рода, «диктатора на пенсии»? С соблюдением полных государственных ритуалов – прощанием в Колонном зале, официальным объявлением по телевидению и радио, с некрологами, гробом на орудийном лафете и прочим? Такое не подходило. Проигнорировать тоже было нельзя – всё-таки Хрущев 11 лет стоял во главе Советского государства. Промолчать – значит усомниться перед всем миром в величии СССР.

В партийной верхушке происходит небольшой раскол. Часть партийных бонз во главе с Подгорным и Косыгиным считают, что опального лидера хоронить следует в Кремлевской стене, но без положенного ритуала – без некрологов с портретом, без митингов и салютов. Победила точка зрения Брежнева, Суслова и Пельше – хоронить на Новодевичьем кладбище в 12 часов 13 сентября в понедельник. Прощание с усопшим организовать в траурном зале больницы в 10 утра и дать небольшое извещение в газетах «Правда» и «Известия» за то же число без всяких фотографий. Мало бы кто понял, кого хоронят. Главное, поскольку извещение о смерти, прощание и похороны должны были пройти за крайне сжатые сроки, буквально за два часа, никто бы из желающих на похороны не поспел. Причём, некролог был составлен без обычного словосочетания «с глубоким прискорбием сообщаем». Просто – «с прискорбием». Мол, скорбим, но не очень.

Судя по всему, Сергей Никитович Хрущев понимал, какой ритуал забвения уготован его отцу. Еще в день смерти он позвонил своему знакомому норвежскому журналисту Луи, и от него весь мир узнал о смерти бывшего главы Советского Союза. Первым прислал соболезнующую телеграмму глава Мадагаскара, а затем посыпались соболезнования со всего мира. Причем телеграммы приходили не от коммунистов братских стран, потому что их заранее предупредили о нецелесообразности скорби о Хрущеве. Но когда-то он был главой государства, и зарубежные лидеры посчитали своим долгом отметить прискорбное событие. Обычный официальный протокол, но жутко неудобный для правящей верхушки.

За день до похорон Сергею Хрущеву показали приготовленную могилу на Новодевичьем кладбище. Место ему не понравилось. Сергей попросил перенести могилу на широкую аллею, но сопровождающие гэбисты отказали – слишком заметно и престижно. Тогда директор кладбища Аракчеев предложил перенести могилу поближе к дорожке. На том и сошлись. В первой приготовленной для Хрущева могиле в декабре того же года похоронили великого поэта Александра Твардовского.

Несмотря на уловку с извещением, попрощаться с Хрущевым желали многие. Но на кладбище объявили санитарный день. Оцепление из милиционеров и людей в сером, поворачивали людей. Так что на похоронах присутствовали только родные, близкие друзья, сослуживцы детей. Присутствовали иностранные журналисты, но не было ни одного советского. Зато в избытке было сотрудников КГБ, которые бесцеремонно фотографировали окружающих.



Никакой трибуны для митинга тоже не было. Небольшие прощальные речи сказали Сергей Хрущев, старая большевичка Надежда Диманштейн и друг Сергея Вадим Васильев. Поминки проходили в Петрово-Дальнем. Хоть было тесно, но места хватило всем. Говорили много и тепло. А в будке охраны все слова записывались на магнитофон.

По решению правительства на надгробный памятник было выделено две тысячи рублей. Но семья решила по-иному – покойный отец заслуживает не надгробия, а настоящего памятника. За его проект взялся тогда неизвестный (извините за каламбур) Эрнст Неизвестный. Косыгин одобрил проект памятника, и сумму повысили до пяти тысяч, что, впрочем, не отменило неусыпный надзор искусствоведов с Лубянки.

Здесь кто-то из них обращает внимание на то, что скульптор планирует написать на памятнике только одну надпись из шести букв – просто «Хрущев». Без имени и отчества, без дат рождения и смерти. Как на Мавзолее – просто «Ленин». Это бы превратило обелиск конкретному человеку в памятник определенной эпохе. Тут же собралось внеочередное заседание Политбюро, на котором решили заставить и Неизвестного, и семью Хрущева согласиться на обычную надпись с именем, отчеством и датами. Иначе обелиска вообще не будет. Так и до сих пор стоит на Новодевичье кладбище этот черно-белый памятник.

Вскоре в Кремле осознали, что все-таки надо было хоронить Хрущева в Кремлевской стене. Новодевичье кладбище стало местом паломничества, очень многие хотели взглянуть на памятник, ставший знаменитым. Как полагается, по обычаю каждый нес цветы. Вся могила Хрущева была ими завалена. В итоге Моссовет с подачи Кремля закрыл доступ на кладбище для посторонних лиц. Правда, что скрывать, были и случаи вандализма. Кто-то осквернял могилу, гадя на надгробие. Кто – неизвестно. Слишком многие ненавидели Хрущева. Но это уже другая история.

См.также:

Никита Хрущёв (много фото)

Визит Хрущёва в Америку

Король кукурузных полей в краю глициний.

"Ботиночная дипломатия" Хрущёва

Похороны Сталина: Хэллоуин по-советски

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив