Случай из жизни Валерия Газзаева

К чему анализировать провалы? У великих и
посредственностей провалов примерно поровну. Это ложная
статистика.
И потом. Мы же о футболе говорим. О спорте. И знаем, что проиграть
может каждый, что нет такой команды, которая бы не проигрывала.
Проигрывают все. Выигрывают – да, выигрывают, действительно,
единицы…
Валерий Газзаев вошел (заметьте: я не сказал «войдет») в историю
как первый русский тренер, выигравший еврокубок. Он совершенно
точно не самый великий русский тренер. Он не создал новой
концепции, не перевернул представления, не обратил воду в вино, не
воскрешал Лазаря. Чужого не надо. Но уж что есть, то есть.
Все остальное случалось много раз. В остальном и в его жизни есть
достаточно читаемый цикл. Вот он приходит в новую команду. Быстро
собирает вокруг себя все имеющиеся ресурсы. Важно управлять всем –
или почти всем. Он берется за работу. Первые шаги, как правило,
впечатляют.
Валерий Газзаев впадает практически всегда в практически один и тот же сон
Приходят первые успехи. Следом за ними, вдохновленный ими –
Валерий Газзаев впадает практически всегда в практически один и тот
же сон. Он путает два состояния: истинно тренерское, когда он
находит лучшее и работающее путем проб и ошибок, путем внушения и
объяснения, – и когда он просто считает лучшим и правильным то, что
он сам решил. Вот это случается с Валерием Георгиевичем всегда, на
любом месте работы.
И тогда наступает конец. Агония тянется месяцы или недели. Она есть
почти всегда. Агонии не было лишь на заре карьеры, в сентябре
девяносто третьего – это именно тогда он, сыграв с Айнтрахтом в
теннис и проиграв партию под ноль, подал в отставку на
пресс-конференции. Это супер, это гипер, это пупер знаменитая
история. Она останется в веках – потому что эти века, уж что-что, а
вот они измеряются журналистскими поколениями. Тогда в спортивную
журналистику пришли новые люди. Молодые. С тех пор они определяют,
что в ней почем. И еще долго будут определять, хотя уже и не
молодые, а просто не старые. Это был красивый поступок. Красивый.
Тогда казалось, что он сам – в духе времени: молодая демократия, не
справился – признай, вали к черту, в задницу, в ступу.
На самом деле, конечно, в духе времени было то, что отставку
приняли. Нельзя было ее принимать. Надо было вразумить человека.
Тогда было еще неизвестно, что в таких вещах вразумить Валерия
Газзаева нельзя…
Почему? Слушайте, а вы вообще помните, что это было за «Динамо»?
«Динамо», которое шло прямо по следам «Спартака», которое за два
года до того проиграло ему 1:7, а теперь оно готовилось бросить ему
вызов в чемпионате России?
Вы бы на состав, что ли, посмотрели.
В воротах Сметанин. Он только начинает свою уважаемую карьеру,
впереди у него лет пять отличного футбола. Дальше Селезов; тут
будущего никакого не оказалось, ну, и ладно. Но дальше? Ковтун,
которому здоровья хватит даже на дольше, чем Сметанину. Калитвинцев
– будущий капитан Киева и украинской сборной. Смертин-старший –
отличный краек. Чернышов, игрок национальной сборной. Черышев,
быстрее которого в обозримом будущем никто так и не побежит.
Добровольский. Можно, тут я больше ничего не скажу? Добровольский!
Не было в России игрока талантливей с тех пор. Тедеев, с которым
вместе Газзаев станет чемпионом во Владикавказе. Тетрадзе – к нему
это тоже относится, вот только его карьера этим не ограничится. Ну,
и Кирилл Рыбаков. Этого вы не вспомните. Но, знаете, если бы ему
характера в десятую долю от таланта… Вы б его не забыли. Уж
поверьте, семнадцать лет спустя-то.
Газзаев ушел из этой команды. Бесков, который пришел следом, начал
строить новую, а эту выбросил, как бумажку от эскимо. Не о том
речь. Не о «Динамо» том.
Вот скажите, почему все помнят, как Газзаев оттуда красиво ушел – и
никто не вспоминает, что то «Динамо» его уход просто приговорил?
Что эта команда, которая могла бросить вызов «Спартаку» в России,
исчезла?
Нет, я не хочу на него вину возложить. Нет. Какая тут вина?
Отставка была принята... Я об устройстве памяти.
А потом, став чемпионом с «Аланией», он через два года, плюя на
всех и вся, видит великого футболиста во временно бросившем
пагубные привычки Иване Гецко. Гецко так и не начинает играть в
футбол в «Алании» – и Газзаев уходит и оттуда. Через два года после
своего чемпионства с этой командой, которое ошибочно многими
считается победой над «Спартаком», разрывом его гегемонии. А это
неправда. «Спартак» в тот год проиграл себе сам, он развалился – а
боролся за титул, вакантный, по сути, Валерий Георгиевич с
«Локомотивом». А вот уж его он и тогда был сильней.
Но кажется, я все-таки говорю о провалах. А ведь, кажется, не
собирался… Что ж? Я ошибался. Провалы – не совсем пропащая тема.
Вообще нас с вами определяет, причем очень точно, то, чего мы
сделать не можем. Неудачи. В них – индивидуальность.
Индивидуальность Газзаева в том, что рано или поздно, как бы высоко
он не забрался, он сверзится с этой вершины, причем последним
поймет это.
Но, понимая это, практически понимая, что в ближайшее время эта
история повторится в каком-нибудь российском клубе, я должен
признать, что все это, вот эта пугающая предсказуемость финала,
настолько предсказуемая, что впору вводить в эту пьесу образ Судьбы
– все это только подчеркивает величие успеха, которого Газзаев
добился однажды. Вот тот, первый еврокубок. Это мы теперь к нему
относимся пренебрежительно. Это сейчас мы кривимся нелепыми
ухмылками – впрочем, это тоже ничего не значит, благодарность и
добрая памятливость никогда не были и, видно, никогда уже не будут
нашими национальными добродетелями.
А вот он смог. Цеэскашный (не скажу – армейский, армейский период
был у писателя Полякова) период Газзаева не похож ни на один
другой. Он пришел в клуб и сначала сделал все по-своему. Невероятно
скучное чемпионство. Команда, которая в итоге успешно проиграла в
отборе к Лиге Чемпионов «Вардару»; закономернейшее проиграла –
потому что нечего ей было там делать.
Отставка. Должность в клубе. Первый за всю карьеру период
бездействия; ничего не делал, занимался какой-то ерундой, сидел в
клубе, и вот…
До сих пор живуча мысль, что он добился успеха на волне работы
Артура Жорже. Господи! Прости меня, я не стану с этим спорить. Это
даже не смешно. Артур Жорже к этому моменту своей карьеры уже не
представлял из себя ничего. Он давно жил прошлым, и в прошлое он
безболезненно и безрезонансно канул, как только закончился его
армейский (ему можно этот эпитет цеплять) период. Он был просто
старый пердун.
Газзаев пришел в команду как специя. Сам его приход был – как мясо
посолили: все заиграло. Команду погаззаили! Но на этом нельзя было
выиграть Кубок УЕФА. Нельзя было на том, что мясо посолили (и оно
так и плакало, мясо, солью несколько лет потом), просуществовать
несколько лет.
Вот он как-то сумел. Я не понимаю, почему и как. Я не могу отдать
себе отчет, как этот человек, помешанный на себе, не слушающий
ничьего мнения, как этот человек, у которого команда всегда
делилась на бразильцев и приблудных таскателей рояля, как этот
человек, который постарался из своего успеха постфактум уже создать
новую тактическую теорию – и с ней благополучно провалившийся (этот
миф об игре в три защитника, в которых он никогда на самом деле не
играл) – никто никогда этого не поймет.
Он ушел из этой команды, когда она не смогла больше его терпеть.
Между прочим, это не казус. Инструмент любого тренера –
взаимопонимание. Не верите? Да ровно поэтому в FIFA-11 все
тренируют успешно; потому, что с игроками ладить не надо. Людей в
игре этой нет, одни технические характеристики и прочая лабуда…
А инструмент тренера – взаимопонимание. Команда не просто
отказалась; она его послала.
А ведь он, поглядев на сборную Хиддинка в восьмом году, сумел,
наконец, следом за ним после стольких лет инерции, перестроить игру
с трех центральных защитников на двух. Сам – не мог. Что лишний раз
доказывает, что никакой теорией его «три защитника» не являлись.
Это был конкретно найденный баланс, точный вариант, вдруг
найденный. Не теория. У любой теории есть продолжение…
После ЦСКА он попал в команду, более похожей на ЦСКА которой –
нету. Доверие президента. Любой игрок будет куплен. Интенсивно
работающая школа.
И – не смог. Объективно не смог. Снова подал в отставку сам. Снова
о нем сказали – «настоящий мужик». Хотя речь идет вовсе не о
личностных качествах, а о профессии. Он вообще первый в нашей
бывшей стране, во всей, – о котором говорят «настоящий мужик»
в профессиональном смысле. Такая вот подмена понятий…
Его карьера продолжается уже почти двадцать лет. Это очень долго.
Она на самом деле клонится к концу. Ему пора в Катар. В Эмираты.
Оттуда, кстати, иногда возвращаются.
Это было бы логично.
Но однажды он уже взорвал всю логику. Все ее бронированные устои.
Никто не понимает, как. Он и сам не понимает, как. Иначе он смог бы
повторить – ну, не трофей, это уже дело случая, он хотя бы команду
построил.
Он вообще первый в нашей бывшей стране, во всей, – о котором говорят «настоящий мужик» в профессиональном смысле
Ничего большего он не добьется. Никогда. Вот увидите.
Я много раз видел, как в человеке талант превосходит по масштабу
личность. Вот видишь – понимает парень профессию, а зачем – не
понимает.
Газзаев – редчайший случай. В нем сила личности многажды превышает
талант. Он не слишком талантливый парень, он сравнительно
немного понимает в профессии и в жизни – и не умеет это
признавать. Но у него есть – не дар, но умение – выжимать себя до
капли. До последней.
Среди суперталантов это присуще единицам. Ну, буквально
троим.
В том, что на этом можно добиться успеха, есть большая
справедливость. Потому, что это качество воспитуемо.
Попробуйте.
У вас не получится, как у Газзаева. Он уникум. В этом –
уникум.
Вот сейчас он сильно хочет, чтобы со временем «Аланию» возглавил его сын. Не сразу, конечно; постепенно. И он этого добьется. Мало того – он бы мог добиться, чтобы «Аланию» возглавила его дочь. При одном условии.
Если бы он понимал, что у нее получится лучше. Вот такая в нем силища.
|
</> |