
СКРИПКА


Чего только нет в доме моего детства. Даже скрипка.
Да-да, когда я был маленький и у меня была бабушка, я ходил в музыкальную школу и учился играть на скрипке.
Мальчик я был миниатюрный и скрипка была мне под стать — четвертушка. Но даже она в моих руках выглядела внушительно.
Иду по улице Чапаева в сторону Большой горной, в руках кофр и плоская папка с нотами. В музыкалку иду. Три дороги нужно перейти: Зарубина, Посадского и Большую горную. По Горной ходит трамвай и переходить улицу надо особенно осторожно. Меня так взрослые учили.
Провожать взрослым маленького меня было некогда — все на работе. И вот иду я, начинающий музыкант, и ничего не боюсь. Чего бояться-то? Я же взрослый уже. Восемь лет мне.

В музыкалке был подготовительный класс, год я в него проходил и всё мне нравилось. Особенно учительница по классу скрипки. Уже не помню её имени, но помню две композиции. Сыграть их могу даже сейчас с закрытыми глазами. Первая исполнялась пиццикато и называлась «Пионер». По сути это была наипростейшая гамма. Для лучшего запоминания мелодии в нотах был даже текст: «вот идёт пионер, для ребят он пример». В нотном выражении это было так: до-до-до, ре-ре-ре, ми-ми-ми, фа-фа-фа.
Вот и вся мелодия.
Ещё была пьеска Сурок. Она мне до сих пор нравится.

Год в подготовительном классе пролетел почти незаметно, если не считать того, что я умудрился сломать руку во время урока сольфеджио.
Дико звучит? Но чистая правда.
Мы стояли в рядок у рояля и тут кто-то вызвал учительницу. Пока педагог о чём-то разговаривал в коридоре, один пацан решил пошутить и сделал мне подсечку. Удачно сделал — я рухнул, как подкошенный на локоть. Он у меня и треснул.
Ну болит рука и болит, подумал я. А утром рука позеленела и распухла и мы с мамой отправились в травмпункт. Вышел я из него уже в гипсе.
Про скрипку было забыто на месяц. А в обычную школу я ходил, но ничего не писал. И это был настоящий праздник — школу я терпеть не мог. Тридцать семь лет прошло после моего последнего звонка, а свою школу я продолжаю искренне ненавидеть.
После перелома руки, месяца через два я загремел в больницу совсем по другому поводу. И ещё две недели были вычеркнуты из музыкальных занятий.
Когда я вернулся к учёбе, учительница по классу фортепьяно гневно меня спросила: почему я не готов к занятию?
Я лежал в больнице.
Что, в больнице не было инструмента? - искренне возмутилась училка.
После этого разговора в музыкальную школу я больше не ходил.

Преподаватель по классу скрипки пыталась уговорить и меня, и мою маму, чтобы я не бросал заниматься. Предлагала даже оставить меня на второй год в подготовишках, чтобы я наверстал упущенное за время болезни. Но я даром что был худосочный, упрямства во мне было гораздо больше, чем чистого веса. Я и сейчас такой.
Не случилось из меня скрипача.
А скрипка осталась.
|
</> |