Скрипка, лыжи и дрова.

Решила я поменять инструмент. Это для профи любая покупка инвентаря или комплектующих - это трата и расход, для любителя же сплошное удовольствие.

Ну как себя еще порадовать, когда ни игрой, ни
ездой порадовать ты себя не можешь. Вот и остается только покупать
разное профессиональное барахло, таким образом, как бы примазываясь
к тем, кто может.
Как же понять, когда надо менять инвентарь? Не просто
по размеру (детьми этот вопрос решается элементарно: подрос –
купили следующий размер), а когда уровень игры становится таким,
что уже тесно в старых штанишках.
Когда я начала заниматься горными лыжами, мой самый
первый сезон был абсолютно провальным, потому что мне никак не
удавалось поймать механику основного движения, которое и заставляет
карвинговые лыжи ехать по дуге. Мой тренер мне тогда говорил, что
хороший лыжник поедет и на дровах, вот сейчас я отломаю доску от
забора и легко на ней поеду. Доверяя опыту тренера, я пыталась его
совет претворить в жизнь, из кожи вон лезла, но все в
пустую.

Ничего у меня не получалось, пока
в один прекрасный день, мне, совершенно случайно, не попали в руки
(или на ноги) настоящие цеховые фишеры. Да, я сразу узнала, что
означает фраза из лыжных каталогов «Не прощает ошибок». Они меня
просто выкинули в космос. Не в том плане, что я поехала сразу как
Дидье Куш, а в том смысле, что, взлетев над поверхностью земли, я
на нее же очень больно приземлилась. Несмотря на то, что эти лыжи
действительно не прощали ошибок, однако в совокупности с уже
накопленным багажом, можно сказать, что они поехали сами. Я
довольно быстро начала ездить правильно, и стала попадать в
слаломные ворота чаще, чем в кювет. Уже позже тренер моих детей
подтвердил мой собственный опыт, а не слова моего первого тренера,
правильный инвентарь соединенный с определенной наработанной базой
дает ощутимый скачек в овладении техникой.
А что делать с музыкой? Как понять какая скрипка хорошая, ведь каталоги подобные лыжным есть только для мануфактурных изделий, а ценятся больше мастеровые, те к которым приложил руку человек.

Со скрипкой вышла такая история. Решила я себе сделать подарок на день рождения. Искала просто темненькую. Да, вот так тривиально. Другими ориентирами не обладала. Спасибо друзьям, нашли похожую, столетнюю. В руках скрипача, у которого я ее покупала, показалась она негромкой, с бархатным камерным звучанием. Непривычно. Моя чешская ученическая фабричка отличается громким, даже грубым голосом, как горластая тетка на коммунальной кухне. Она настолько громкая, что я иногда кратковременно глохну на левое ухо, особенно если приходится играть много высоких нот.
Держу новую старую скрипку в руках, разглядываю, обнюхиваю, мы еще не привыкли друг к другу, и я рассматриваю ее скорее как незнакомца, тщательно и дотошно. Это потом нюансы уходят на второй план, а пока пытаешься за что-то зацепиться в своих ощущениях. По виду она напоминает мне потертый бабушкин комод, тоже столетний, кажется, что даже запах такой же. Гриф местами вытерт, особенно в высоких позициях, думаю, чьи пальцы ложились на него. Непередаваемые ощущения. Начинаю играть, звук деликатный, не громкий, но и не концертный. Если говорить о фортепиано, я бы сравнила ее с пианино кабинетного типа.

Когда прошла первая эйфория от обладания новой
вещь, выяснилось, что, во-первых, это хрустальная ваза, и относится
к ней надо так же. Сквозняки, перепады температуры и влажности -
все это влияет неблаготворно. Во-вторых, ни чистить, ни полировать
ее самому не стоит, а весь уход можно доверить только мастеру. Эх,
а я же такой любитель, не только таскать скрипку по разным местам и
в любую погоду, но еще и натирать ее разными полиролями и маслами.
Но все это оказалось мелочами по сравнению с тем ужасным
звуком, который она издавала в моих руках. Слово «ужас» даже не
опишет этой драмы. В общем ошибок она тоже не собиралась прощать,
однако в отличие от лыж, играть сама упорно отказывалась. Чтобы
сыграть чисто, теперь нужно было не только чтобы палец упал в
нужное место на струне, но, и чтобы он в нее просто вонзился,
припечатал, иначе вместо звука возникал сип. Вскоре подушечки
пальцев обрели мозоли ну прямо как у настоящего скрипача или
гитариста. Теперь перед тем как бросить пальцы я стала больше
слушать. Одним словом, она вынудила меня наконец-то более усердно
заняться «чисткой интонации», работой, которой, положа руку на
сердце, я иногда заниматься ленилась.
Но нет радостнее момента, чем когда, наконец, начинает
получаться очередная фраза, и скрипка отвечает, и она поет в ответ
на труды, и получается, что все-таки хороший инструмент тебя
немного подталкивает вперед, хотя конечно не поедет и не заиграет
вместо тебя.