Сказочка (продолжение)

shtuchki — 06.10.2010 ВЕТХОЕ КРУЖЕВО

Честное слово, принц Элджернон сколько угодно мог считать себя великим и непревзойденным разведчиком, но ему и в голову не приходило, что принцессы Эулалия и Марциалия владели этим талантом не в меньшей степени, чем он. А может и в большей. Ведь даже небольшой и хрупкой принцессе понятно, что ради всяческих загадок и ужасов вовсе не надо стремиться на край света. Если очень хорошо поискать, то, все, что нужно найдется совсем рядом с домом, или даже прямо в нем, достаточно, например, просто залезть в вентиляционный ход и хорошенько разглядеть дом изнутри.
Конечно, в путешествии по вентиляционному ходу были свои большие неудобства. Те самые пышные юбочки, из-за которых все маленькие принцессы так похожи на большие тортики, эти юбочки просто не давали и шагу проползти назад, ибо при всякой попытке попятится охапка кружев и ленточек незамедлительно одевалась странствующим на четвереньках барышням на голову и мешала дышать, а при попытке развернуться эта же охапка намертво застревала между стенками.
Так что вот уже с пару часов принцесса Марциалия имела счастье созерцать впереди себя главным образом пышные оборки, с торчащими из них ногами принцессы Эулалии. Туфли с этих ног то и дело спадали, и принцессе Марциалии приходилось одевать их обратно. У самой у нее туфли давно остались где-то позади. Зато когда принцесса Эулалия потеряла таки одну сережку, Марциалия так и не смогла передать ей её обратно, и вдела сережку в собственное ухо, на чем несколько затянувшийся диспут принцесс о том, чья очередь сейчас носить спорные украшения, благополучно пришел к концу, оставив им время для других переживаний.
А переживать было из-за чего. Ведь через некоторые вентиляционные решетки они видели столько волнующего и странного.
Для начала в темных и почти бесконечных комнатах подвалов глазам принцесс явились толпы каменных людей и животных, стоящих в самых различных позах – кто просто и непринужденно, словно ни о чем не подозревая, кто скорчившись, словно во внезапном мучении. «Так вот куда они все пропали!» - воскликнула принцесса Эулалия. «Да уж, Элджернон лопнет от зависти», - мрачно подтвердила принцесса Марциалия. Подвальные комнаты тонули во мраке, увидеть их границы было невозможно, сосчитать количество каменных узников тоже.
Следующей безотрадной картинкой, возникшей в вентиляционном окне, была полутемная дворцовая кухня, где одинокий повар что-то методично рубил огромным тесаком на маленьком кухонном столе. «Как ты думаешь, кого это он?» - спросила принцесса Эулалия. Марциалия мрачно вздохнула в ответ, словно хотела сказать: «кого угодно».
Потом принцессы увидели бабушку Старую Королеву. Бабушка Старая Королева стояла за полуприкрытой дверью библиотеки и смотрела, как принцы Максимилиан и Вениамин раскладывают по полу стопки и вереницы книг. Братьев принцессы тоже видели, а вот увлеченные принцы не замечали ничего вообще. «Боюсь, сегодня ночью нам надо будет караулить, - печально сказала Марциалия, - видишь, как она на них смотрит». «Да уж, они точно первые, - согласилась Эулалия, - если только она не поймает нас с тобой раньше, чем возьмется за них».
А потом принцессы пропали совсем. В переносном смысле этого слова. Ну да, не важно.
Вентиляционный ход вдруг резко наклонился вниз, так что ничего не осталось, как только съехать по нему на пузе. Сначала одна принцесса, а следом вторая навалились на оказавшуюся впереди вентиляционную решетку, снесли ее и вывалились в комнату, в которой они мигом забыли обо всем, что видели сквозь вентиляционные решетки в других местах дворца. Потому что эта комната была полна всевозможных, совершенно прекрасных, роскошных, неповторимых, чудных, сказочных, восхитительных и умопомрачительных платьев.
Принцессы шли между рядов вешалок, взявшись за руки и цепенея от волн разноцветного шелка. Они обмирали от блеска пуговиц, потеряли речь при виде вышивок и тесьмы. Кружева и запах лаванды овевали их легкими волнами. Одна странность, у всех платьев, висевших в этой комнате, не хватало правого кружевного манжета. Но принцессы не успели ни о чем таком задуматься, потому что нашли – платье. Нет, не так – Платье! Или еще точнее - ПЛАТЬЕ!
О, это было платье цвета алых и желтых кленовых листьев, но не ярких, а словно бы видимых сквозь туман. Или цвета неба, когда осеннее солнце уже почти село за горизонт. Или цвета пламени свечи, когда смотришь на нее сквозь кисею шелковой шторы, спрятавшись на подоконнике ото всех и вся. Кружева одевали это платье, как облака одевают окоем небесный. А атласные розы на нем казались по-настоящему живыми, разве чуть увядшими, но от этого еще более прекрасными.
Принцессы дружно попятились, чтобы лучше разглядеть такое великолепие, и обрушили все соседние вешалки. Те в свою очередь обрушили другие соседние вешалки, и еще следующие вешалки, и далее, далее, далее… Но принцессы этого попросту не заметили.

Старя Королева как раз сидела у себя в кабинете и пыталась вникнуть в свой настольный вариант «Возвышенной математики», когда из соседствующей с кабинетом гардеробной комнаты раздался ужасающий грохот.
В кабинете Старую Королеву никто не видел, поэтому она позволила себе вздрогнуть и даже немного посидеть, держась пальцами за виски. А потом отправилась в гардеробную, чтобы узнать, что там произошло. Впрочем, относительно того, что произошло, еще можно было потревожиться, а вот относительно того, из-за кого… тут она уже почему-то ни в чем не сомневалась и даже не очень переживала.
Да, конечно, разгром в гардеробной мало чем отличался от разгрома в библиотеке. Практически все платья лежали на полу, а посреди впечатляющей груды шелка, атласа, бархата и прочего подобного стояли две девочки принцессы. Более всего эти девочки походили на марлевых кукол, которыми долго и тщательно вытирали пыль во всех углах королевства. У одной из них серьга была в правом ухе, у второй – в левом, у одной не было туфлей, у второй оторвался подол, а лица их украшала раскраска, чуть-чуть недотянувшая до маскировочной или боевой. Принцессы стояли и неотрывно глядели на старое платье Старой Королевы – платье цвета «простуженный гиацинт», которое ей так и не пришлось надеть ни разу в жизни.
«Ну, что же делать, - подумала Старя Королева, ощутив внезапный приступ беспомощности, и тихо прислоняясь к стене - По крайней мере, ближайшую неделю мне больше никого не надо посылать протирать пыль в вентиляции».

Беспомощность так и осталась спутницей Старой Королевы, когда вечером она отправилась снова погулять в саду, рассчитывая хоть немного отдохнуть там от детей. Беспомощность была так велика, и Старая Королева ощущала ее так сильно, что ничто другое, происходившее вокруг, уже не задевало ее чересчур. Поэтому увидев на любимой своей скамейке-качелях невесть откуда взявшегося молодого и красивого принца, Старая Королева даже не удивилась. Она просто захлебнулась в волне нахлынувших на нее чувств и, заскрипев всеми суставами, села в одуванчики, по которым еще утром ползала принцесса Мирта.
- Вот значит как! Вот значит как! – воскликнула Старая Королева, и гневные слезы внезапно застелили ей глаза. – Все такой же молодой и прекрасный! А я?! Как же я?! Столько лет!
- Ну что же делать, - печально улыбнулся принц, хотя, то, что он заговорил, казалось почему-то особенно странным, словно это заговорил сам воздух, – Ведь была война, разве я мог не воевать? А на войне погибают, ты это знаешь. Иногда в бою, а иногда случайно. А потом разруха. И не всех ищут. И не всех находят…
- Я искала! – жалобно вскликнула Королева.
- Я знаю, - сказал принц, - я знаю. Прости. Но там был такой глухой лес, и тело забросали валежником. Никто бы не нашел, не отчаивайся, ты сделала все, что могла.
Между кустами лабиринта веял ветерок. Тело принца чуть колебалось на нем, и порой сквозь него вдруг начинали просвечивать зеленые листья. А глаза были голубыми. Голубыми-голубыми, как когда-то давным-давно.
- Значит, все-таки умер, - горестно, но и с внезапным облегчением произнесла Старая Королева.
- Конечно! – воскликнул принц, пересаживаясь к ней ближе, - Разве я мог просто оставить тебя! Но ты же всегда это знала. Иначе для чего ты так много и упорно старалась разговаривать с мертвыми? С этими, как ты их называешь? Мертвыми гениями? – он тихо рассмеялся.
- А дети?! – опять залилась гневными слезами Старая Королева, - Ты представляешь, каково мне было объяснять, откуда дети!
- Ой, перестань, - мягко улыбнулся принц и взял ее руки в свои. Старые и хрупкие руки Старой Королевы, они были почти такими же прозрачными, как бестелесные руки принца. – Кого это волновало после войны? Да там тогда творилось столько по настоящему ужасного. Подумаешь, королева одного из королевств от кого-то родила тройняшек. И потом, посмотри сама, ты их прекрасно воспитала, ты научила их всему, чему нужно. И теперь у них свои семьи, своя хорошая жизнь, они прислали к тебе прекрасных внуков.
- Внуков, да, - тяжело вздохнула Старая Королева, и во внезапном порыве выплеснула вдруг то, что, оказывается, лежало на дне ее души и мучило ее весь предыдущий день, - Но ты посмотри на меня! Я - ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ БАБУШКА! Я не люблю читать сказки! Я не умею вязать носки!
- Ну и что? – не погасил улыбки принц, – Знаешь, что я тебе скажу. Бабушки, которые читают сказки, вяжут носки, гладят по головке и утирают носы, у них уже есть. А, может быть, им нужна какая-нибудь еще совсем другая бабушка? А?
Старая Королева застыла в растерянности, ощущая, как в груди у нее потихоньку начинает разворачиваться и расти маленький непривычный клубочек тепла. Да и руки, касающиеся ее ладоней, при всей своей бесплотности, были так добры, так заботливы.
- Ты всегда умел утешать и убеждать меня одновременно, - улыбнулась она, уже почти оставив всхлипы, - А помнишь, как ты уговаривал меня не сердиться на папу, из-за того, что ты ему не нравился? Как же это прозвучало? Если бы твой папа был только вздорен, или только сердит, или только упрям, но он упрям, вздорен и сердит одновременно…
- Как и я, - подхватил принц, - И, значит, он любит тебя не меньше меня. Это нелогично, признаю.
- А потом ты устроился работать здесь садовником, - продолжила Старая Королева.
- И в первый же день чуть не заблудился в лабиринте, - кивнул принц.
- А я говорила папе «Нам нужны молодые садовники, у них зрительная память лучше. Старых приходится искать в саду каждый вечер».
- И каждый вечер ты приходила в сад…
- Да-да. И мы цепляли за куст нитку от моего кружевного манжета, и шли изучать новый уголок лабиринта.
- Пока не началась война…
- Пока не началась война, и ты не решил явиться к папе во всем блеске ратной славы!
- Да нет же, я воевал вовсе не для того, чтобы понравится твоему папе.
- А после войны ты мог бы прийти и так. Папа все равно не дождался победы. Но тебя все не было, не было…
- Потому что война…
- Да, потому что война…
Голос принца шелестел уже тише травы, и руки его таяли вокруг ладоней Старой Королевы, пока не исчезли совсем. И тогда Старая Королева дала наконец волю слезам, тем самым, которым не позволяла прорваться вовне уже много лет. Тем, которые берегла что ли, или прятала в одном из сундучков своей памяти, там же, где лежало и платье цвета «простуженный гиацинт», и неоконченная партия в шахматы, и многочисленные распущенные кружевные манжеты, и первый поцелуй, и дружелюбные статуи из сада – безмолвные свидетели ее давнего счастья.

Этой ночью Сарая Королева совсем не спала. Она сидела под парадной лестницей дворца и вместо мертвых гениев тихо беседовала со своей памятью. Это оказалось так просто, так незамысловато. И вовсе не больно.
Для начала она попросила немного пододвинуться старую леди, повсюду сорившую песком. Потом побеседовала со старой леди, больной диабетом, и вдруг поняла, что та совершенно не может вспомнить, действительно ли у нее диабет, или это отговорка для дочерей, которым посреди послевоенной беды так хочется отдать весь пирог с вишней. Потом настал черед отойти в сторону старой леди, любившей математические книги, и старой леди, не любившей кружев, бантов и платьев легкомысленных расцветок. А на их место легко и весело прибежали и девочка, прятавшаяся под лестницей, и девочка, таскавшая на кухне сладости, и девочка, странствовавшая по замку в вентиляционном ходе, и барышня, читавшая по ночам на подоконнике истории о рыцарях, и девушка, с упоением листавшая каталоги с кружевами. И все эти девочки, барышни, девушки, усталые женщины, озабоченные матроны, достойные пожилые леди толпились, шумели, плакали, смеялись, рассказывали свои истории, пока к утру все вдруг не встало на свои места. И сама Старая Королева встала, потому что даже под лестницей уже посветлело. А значит, начался новый день, и пора было идти, заниматься делами, разбираться с необходимым, встречаться и разговаривать со слугами и внуками, жить, наконец.
В первую очередь Старая Королева отправилась в собственную гардеробную, и там надела прекрасное платье цвета «простуженного адаманта», последнее, на котором все манжеты были целы.
- А с фигурой-то у меня все очень даже, - сказала она сама себе, разглядывая себя в зеркале, - Невзирая на все сорок лет. Да и что нам какие-то сорок лет!
И губы Старой Королевы сами собой сложились в улыбку, какой в королевстве давно никто не видел.
Следующим пунктом ее путешествия была кухня. Принцессы Агриппина и Альбертина как раз сидели там у окна и уныло листали поваренные книги. Принцесса Мирта еще дремала на руках у принцессы Агриппины.
- Добрый день, - кивнула Старая Королева повару, - Пожалуйста, подайте остальным детям завтрак в столовую, а нам с барышнями кофе и рогалики прямо сюда, к окну. Добрый день, мадемуазель, я думаю, мы не будем терять времени на завтрак. Подкрепимся на ходу.
Принцессы удивленно открыли рты.
- Фи, мадемуазель, - заметила Старая Королева, надевая передник, - С таким выражением лица порядочные девушки просто не могут заниматься выпечкой. Тут нужна сосредоточенность. Прошу вас, фартуки. И запоминайте. Вишня, она и есть вишня, хоть в сто двадцать седьмом королевстве. А настоящий вкус пирога зависит только от теста.
Принцессы Агриппина поспешно пересадила принцессу Мирту в соседнее кресло, и вслед за Альбертиной кинулась надевать фартук и подвязывать полотенце.
Спустя время, когда старшие принцессы уже вовсю начиняли вишней вторую порцию самостоятельного приготовленного теста, а покрытая корочкой розовой от вишневого сока сахарной пудры принцесса Мирта, слепив с десяток сладких птичек, лепила «бегемотика с вишнями в животике», Старая Королева отправилась искать принцесс Эулалию и Марциалию.
Нашлись они, разумеется, в гардеробной. И Старая Королева не смогла отказать себе в маленьком удовольствии, пройтись перед ними в ПЛАТЬЕ. Но как только во взорах юных инфант помимо восхищения затеплилась зависть, она немедленно достала из комода изрядный кусок шелка того же цвета, и еще много разных других кусков, и нитки, и кружева, и модные журналы, и превеликое множество всяческой прекрасной рукодельной мелочевки. И вскорости уже ни Старая Королева ни принцессы не вспоминали, кто здесь – старя леди, а кто – глупые малолетние барышни. Ибо все в равной мере погрузились в перелистывание пахнущих старой бумагой журналов с дивными дамами и платьями на картинках, в обсуждение свойств тканей, в прекрасный и таинственный смысл слов «вердепешевый», «цвет испуганной мыши», или «последний вздох жако», в снимание мерок, в искусство кручения роз из атласных лент и прочая, прочая, прочая…
Принца Натаниэля Старая Королева навестила перед самым обедом. Принц Натаниэль прятался от принца Элджернона в единственном месте, куда последнего не удалось бы затащить даже на аркане – в музыкальной комнате. А самому Натаниэлю было здесь хорошо. Он тихонько дудел на флейте, подбирал мелодии на рояле, и ел мороженое.
- Месье, - задумчиво спросила Старая Королева, усаживаясь на диване напротив опешившего принца, - Скажите мне, хотели бы вы, чтобы я пригласила вам учителя музыки для летних занятий? Возможно – два-три часа официальных упражнений в день помогут вам избежать чересчур тесного общения с вашим братом?
Принц Натаниэль со всхлипом проглотил застрявшее у него в горле мороженое и отчаянно закивал.
- Мне нужно подумать, какого уровня учитель вам необходим, - продолжила Старая Королева, - на скольки музыкальных инструментах вы хотели бы упражняться? На одном, двух?
- На семи! – сдавленно вскричал принц Натаниэль.
- О, - рассмеялась Старая Королева. – Какая похвальная страсть. Что ж, я немедленно отошлю нужные письма, и более того, если хотите, отдам вам в личное владение ключ от этой комнаты. Но вот что я хочу вам сказать, - она обернулась, уже выходя в двери, - Не будьте так строги к вашему брату. Он ведь… э… не бросил вас одного… в саду…
Принцы Максимилиан и Вениамин тоже немного растерялись, когда возникшая в библиотеке Старая Королева сделала приглашающий жест и ввела будущих великих путешественников и нынешних изобретательных моделлеров в кладовку, где грудами и пачками лежали даже не разрезанные тома «Возвышенной математики».
- Полагаю, для макета хватит, - безмятежно улыбнулась Старая Королева, - Да кстати, - тут она повернулась к принцу Вениамину и вложила ему в руки одну из книг, - присмотритесь к восемнадцатой главе, мой друг. Конечно автор этого произведения – ужасный графоман, но математик он отменный, и геометр непривзойденнейший. Впрочем, большего я вам не скажу, во-первых, потому что сама не очень в этом разбираюсь, а во-вторых – чтобы вам не показалось, что задачка слишком легка.
- То есть, - взволновался принц Вениамин, - вы хотите сказать, что в этой книге есть какие-то необходимые нам сведения?
- Понимаете, юноша, - дружелюбно кивнула Старая Королева, - когда человек сочетает в себе математические знания с поэтическим пылом, он иногда способен сотворить столь странные и удивительные вещи, что нам потом остается только годами пытаться понять, как же это пришло к нему в голову.
- Ого! - сказал принц Вениамин, - простите, мне бы хотелось уже сейчас просмотреть книгу, - тут он вспомнил об истинной вежливости принцев и торопливо добавил, - Если я вам, конечно, больше ни для чего не нужен, мадам.
Принц Максимилиан тем временем торопливо тащил в библиотеку две здоровые пачки книг.
В двери кладовки заглянула принцесса Альбертина.
- Бабушка! Простите, мадам! Вы не могли бы нам помочь, у нас мука кончилась!
- И ниток нет канареечного цвета! – высунулась из-за спины принцессы Альбертины принцесса Марциалия.
- Я думаю, вы вряд ли сможете мне сейчас чем-то помочь, - улыбнулась Старая Королева принцу Вениамину, - займитесь своим делом. А мне, такова уж наша женская судьба, необходимо спешить на кухню.
Посреди всей творившейся весь этот долгий день кутерьмы и проблем – не поднявшегося на третий раз теста, невшиваемых рукавов, нерешаемых уравнений, застрявшего в свистке флейты пальца и многочисленного прочего - с принцем Элджерноном Старой Королеве удалось встретиться уже почти под самый вечер. Принц крался по аллее, разматывая за сбой клубок бечевки. Собственно, по веревочке Старая Королева его и нашла. Принц был не рад встрече, но удирать не стал.
- Любезный, - сказала принцу Элджернону Старая Королева, присаживаясь рядом с ним на скамейке, - Не могли бы вы рассказать мне эту историю о королеве и саде-лабиринте, которую вы рассказывали вашим братьям и сестрам?
Принц Элджернон отчаянно засопел носом.
- Поймите меня правильно, - серьезно продолжила Старая Королева, - я вовсе не собираюсь наказывать вас за пересказ сплетен или что-то подобное. Я думаю, что любые истории об этом королевстве, даже неправдоподобные или фантастические, тем не менее являются в своем роде историческим сокровищем. И мне было бы интересно послушать то, что вы можете мне рассказать. Вы ведь собрали уже достаточно много повествований, не правда ли?
Принц Элджернон посмотрел на Старую Королеву удивленно. Старя Королева была сама серьезность и внимание. Принц Элджернон озабоченно почесал нос, вынул из кармана бутерброд с колбасой и скал:
- Ну, хорошо. Но я это вовсе не про вас!
Старая Королева понимающе кивнула. Принц Элджернон немного помолчал, поймал таки взглядом что-то невидимое, находящееся, возможно, вне пределов зрения всех остальных людей, и начал:
- Обойти королевство Старой Королевы по кругу можно было гораздо быстрее, чем пересечь его по диаметру…

Вечер застал все семейство Старой Королевы в саду возле скамейки-качелей. Вобщем-то, это был довольно простой и даже, можно сказать, обыденный вечер. Среди одуванчиков приткнулось блюдо с недоеденным вишневым пирогом. Нет, правда, он был очень вкусный, просто никто не мог уже больше. Принцы Вениамин и Элджернон что-то отчаянно строчили каждый в своей тетрадке. Периодически Элджернон поднимал палец и повторял «Обилие душераздирающих деталей приводит к примитивизации сюжета!», а Вениамин постоянно сверял свои записи с толстой книгой. Принцесса Альбертина подшивала принцессе Эулалии подол цвета «сумерек под омелой». Принцесса Марциалия плела розу. Принц Натаниэль дремал. Принц Максимилиан мечтал и чертил на дорожке карты каких-то земель или строений. Принцесса Мирта тоже начала дремать на руках у принцессы Агриппины.
- Ох, наверное, пора отнести ее в кроватку, - вздохнула принцесса Агриппина, - Хотя так не хочется вставать.
- Давай мне, - встрепенулся принц Максимилиан, - вы и так все время с ней возитесь.
- Да ладно, нам же приятно, - улыбнулась принцесса Альбертина, - Мне кажется, тут уже много кому пора в кроватку. Давайте-ка гнать малышню к дому. А как вы, бабушка?
- Я еще посижу, - кивнула Стара Королева, - мне еще не поздно, старые люди не очень много спят. Но спасибо за заботу, девочка. Ступайте, ступайте. Не беспокойтесь, вам и вправду пора.
Принцы и принцессы поднялись с травы и потянулись к замку длинной полусонной вереницей. В какой-то момент принцесса Мирта проснулась и потребовала:
- Хочу бабушку!
- Боюсь, уже не сегодня, дитя мое, - ответила ей принцесса Агриппина и сама не поняла, почему вдруг ей стало так печально.
Сад-лабиринт за ними смыкал кусты, скрывал повороты и аллеи. Где-то глубоко, посреди этих старых кустов осталась сидеть такая старая и хрупкая бабушка их Старая Королева. Бабушка, умевшая делать столько чудесных вещей. Бабушка с печальными, светлыми, как хрусталь, глазами. А вокруг было начало лета. Был золотистый вечерний свет. Было тепло. И над старыми-старыми кустами везде, куда ни посмотри, в солнечных лучах ярко горела поросль молодых зеленых листьев – ярче, чем цветы на редких клумбах, ярче, чем само солнце.
А Старая Королева ждала. Нет, она не надеялась, она была уже слишком старой для надежд и прочих увлечений юности. Но ждать – это у нее вполне еще получалось. Ведь могло же, могло так быть, что вчерашняя встреча не померещилась ей. Не была просто мечтой. Хотя… Но разве так трудно посидеть здесь еще немного и подождать, вдруг чудо все же произойдет?
И чудо произошло.
Принц вышел к Старой Королеве прямо из стены кустарника, как только голоса детей затихли в отдалении.
- Ну, как денек? – улыбнулся он.
- Совершенно сумасшедший, - развела руками Старая Королева. – Я устала, как ломовая лошадь. Подозреваю, что уже не встану со скамеечки, если мне не помогут.
- Да, - огорченно, но весело повел бровью принц, - А я-то надеялся, что мы побродим тут немного, как раньше.
- Конечно! – всплеснула руками Старая Королева, - Конечно! Я сейчас! Но куда мы пойдем? К гроту? Или к роще? У меня ведь ноги не те, что прежде. Я много не пройду.
- Помнишь, - сказал принц, - давно, когда мы тут гуляли, мы думали, что в этом лабиринте непременно должно быть место, которое никогда никому не найти? И это место должно быть прекраснее любых других мест на земле. Мы хотели его увидеть, помнишь? Я могу тебе его показать.
- Да,- улыбнулась Старая Королева, - помню. Но тогда не будем отступать от обычая, не правда ли?
Она подошла к ближайшему кусту и зацепила за него нитку от своего кружевного манжета. Принц тихо засмеялся, а потом протянул Старой Королеве руку и повел вглубь сада, откуда навстречу им уже разливался удивительный аромат цветов. И, похоже, слышалась тихая музыка.
- Потанцуем? – спросил принц.
- Почему бы нет, - ответила ему Старая Королева.
Платье цвета «простуженный гиацинт» великолепно подошло для танцев. Оно так красиво струилось, так легко кружилось вокруг ног, что и сами ноги Старой Королевы вдруг показались ей совершенно легкими, почти невесомыми. Жаль только, что это было очень старое платье, сшитое много-много лет назад. И кружева на нем тоже были такими старыми и такими ветхими.
Нитка оборвалась.

Сохранено