Синклер Льюис, "Главная улица"

ks_wintersports — 25.03.2023 Книжка тоже идет в рубрике "По следам Американской трагедии Драйзера", потому что ее упоминание я встретила в литературоведческой статье о "Трагедии". В процессе чтения у меня к "Улице" было сложносочиненное отношение: с одной стороны, из-за статьи я все пыталась мысленно впихнуть ее в концепцию "американской трагедии", делая акцент на "трагедии" (по итогам оказалось, смысл был в "американской") и исходя из этого строя какие-то догадки о дальнейшем сюжете. С другой, до марта этого года я понятия не имела, что существует такой писатель как Синклер Льюис (пулитцеровский и нобелевский лауреат), и о чем может быть его "Главная улица", идей тоже не было. Это редкий случай, когда я не располагала никакой метаинформацией о книге: ни какими-то упоминаниями о произведении раньше, ни эмоциональным отзывом в ленте, ни намеками на хоть какой-то синопсис в статье – вот вообще по нулям, ничего, кроме названия (ибо имя автора я и то периодически забывала). И, надо сказать, это интересный читательский опыт – читать, зная только название. В инете встречаются кинорулетки, где кто-то назначает тебе фильм, который нужно посмотреть, и часто это фильм от балды (с точки зрения того, кому достается название), и вот у меня была такая книгорулетка, где книжку мне назначила какая-то статья на культурологическом сайте. Заметим в скобках, эта же статья назначила мне еще одну книжку, так что рубрика "По следам Трагедии" не завершена.

Что до "Главной улицы", то это история о девушке Кэрол Милфорд, которая родом из небольшого городка, но связанный с библиотечным делом колледж она тем не менее закончила, в басктебольной команде поиграла и теперь хочет, следуя своим – вполне себе по-юношески наивным – идеалам потрудиться на благо общества, сея просвещение и влияя на человеческие души. Добросовестно работая в своей библиотеке и обнаруживая, что просвещаться ее читатели не хотят, а хотят очередной хозяйственный журнал или что-нибудь про любовь, она встречает доктора из соседнего городишки, который еще меньше, чем ее малая родина, и в итоге выходит за него замуж, переезжает в его городишко с Главной улицей, которая есть во всех городках страны (тут я иронически подумала об улице Ленина), и у нее начинается борьба с этим заглавным героем книги – с Главной улицей, на которой расположены единственная в городе гостиница, кинематограф, аптека... и бесконечные торговые лавчонки, где трудятся местные Сэмы Паркеры, а их жены Мэри Паркеры делают закупки по принципу "чтобы деньги не ушли к конкурентам мужа". Главная улица – это символ провинциальной ограниченности под девизом "ну и что, что у них в Венеции каналы, а у нас зато душ работает без перебоев", это неизбежное расслоение общества, настороженное (мягко говоря) отношение к тем, кто хоть как-то отличается от остальных, это жизнь под прицелом соседского взгляда и бесконечные сплетни... в сочетании с действительно добрососедскими отношениями, с профессионализмом (несмотря на конкуренцию в очень ограниченных условиях), это кружки по интересам... но как быть, если со всеми этими кружками тебе во всем городе не с кем поговорить о том, что для тебя важно? Так что всю книжку Кэрол воюет со скукой, с одиночеством, с ханжеством и самодовольством окружающих (честно не замечая, что она проявляет ровно те же качества), пытается реформировать город и снова просвещать тех, кто (вроде бы) искренне счастлив в своем пасторальном раю и поэтому просвещаться не хочет, а чем заканчивается ее война, можно узнать из очерка, написанного автором через 4 года после публикации книги, который называется "Главная улица замощена".

Про очерк я сказала не просто так, потому что сама "Улица" длинная и читалась мной со странными чувствами, которые не позволяют однозначно рекомендовать роман к прочтению. Захватывающим чтением "Улицу" точно нельзя назвать; иногда я руководствовалась только желанием узнать, чем же все там кончится. Стилистически "Улица" тоже... какая-то довольно непривычная, чтобы не сказать странная. Льюису очень здорово удается показывать, как меняется взгляд героев (в первую очередь Кэрол) на людей и события исходя из душевного состояния: кружок, в котором что-то обсуждается, одинаков с начала времен, но он кажется Кэрол то сборищем самодовольных провинциальных дам, то уголком, где можно отдохнуть от бесконечных хозяйственных забот, то маленьким обществом, которое стремится к знаниям как может, – и это реально одни и те же люди, транслирующие одни и те же взгляды и даже годами читающие одни и те же доклады (ну, это я для образности сейчас присочинила про доклады). По воспроизведению клише о жизни, о людях, о своей стране и о заграницах, которые хоть сейчас можно услышать в любой Пятерочке, Льюису пять баллов из пяти возможных: и не скажешь, что книжка написана сто лет назад. Ну да, "Улица" характеризуется как сатирический роман, и автор от души постарался и в сборе фактуры (на основе визитов в городок своего детства), и в приведении ее в художественную форму. Что касается формы, то забыть название книги невозможно: в ней тридцать девять глав и, кажется, в каждой из них повторяются образы и едва ли не слова "Кэрол борется с Главной улицей". Исполнение же мне больше всего напомнило карандашный рисунок – с четкими линиями, с достаточным вниманием к важным для фабулы деталям и с внезапными акварельными вставками, посвященными лирическим описаниям природы, и, да не будут смеяться замученные описаниями природы школьники, но без этих вставок "Улица" показалась бы мне... довольно пресной и даже несколько схематичной в художественном плане, а благодаря вставкам все же чувствуется, что уж хотя бы природу своего родного края автор любит и любуется ею, предлагая читателю сделать то же самое. И так уместны эти "природные" эпизоды... Вот от них и от их гармоничного появления в повествовании я удовольствие получила, пожалуй.

Еще я специально смотрела дату перевода книжки, потому что иногда герои изъясняются языком советских передовиц, и я не могла понять, это переводчик стебется или примерно такой смысл и подразумевается. Увидев 1965 год издания в России, т.е. в СССР, я подумала, что, вероятно, и не стебется, а просто переводит так, как принято в его культурном коде. Для меня это имело двойной сатирический эффект, потому что американский делец, говорящий, как Ленин на броневике, – ну бугагашенька, что тут можно сказать. Однако в то же время, несмотря на весь авторский сарказм, было очень интересно взглянуть на фрагмент культурного кода о Великой Америке и о славных первопроходцах глазами рядового героя "Главной улицы", и, как ни странно, для меня это запараллелилось с другим культурным кодом – о героических комсомольцах, осваивающих тайгу. Возможно, это ультраповерхностный взгляд, но, но. Впрочем, мотив "вот были люди в наше время, не то что вы, молодежь" вечен, так что... тоже "но, но".

Было приятно в Вики-статье о Льюисе увидеть имя его примерного современника и коллеги Шервуда Андерсона, тоже писавшего и об американской провинции в том числе (отзыв на сборник рассказов тут). Как будто открылся новый участок карты возле метро; как будто существовавший в вакууме Синклер Льюис обрел плоть и какие-то отношения с тем, что мне немножко знакомо. Балин, ну и вообще сфера моего систематического незнания бесконечна. Сам Льюис меня как писатель не очень вдохновил, но пласт американской литературы начала двадцатого века – это же страшно интересно. И любой другой литературы, и любого другого времени. В конце моего издания "Улицы" размещена статья, в которой один абзац и навел меня на мысли о незнании: Средний Запад, край пшеничных полей, образцовых ферм, пыльных проселочных дорог, давший американской литературе Драйзера и Хемлина Гарленда, певца фермерского быта, поэтов Эдгара Ли Мастерса и Карла Сэндберга, стал местом действия многих романов Льюиса. «Миннесотский», «среднезападный» пейзаж и колорит, начиная с «Главной улицы», будет всегда «вкраплен» в его произведения. И если Калифорнию считают ныне «страной Стейнбека», Новую Англию — «страной Фроста», Миссисипи — «страной Фолкнера», то Миннесота была поистине «страной Льюиса», который стал бытописателем и певцом родного штата. Я вот без понятия обо всех этих оттенках, а так жаль!

ИМХИ по книжкам

Сохранено