Шишечка

ru_royalty — 09.06.2020 Сегодня, в день рождения основателя Санкт-Петербурга императора Петра Великого, уместно будет разместить мои давние заметки по поводу его загадочного сына.



Принятие в 1721 году русским царём Петром императорского титула повлекло за собой реформу титулов членов семьи монарха. После некоторых дискуссий было решено, что супруга императора должна носить титул императрицы (обсуждался также вариант «цесарева»), а его дочери — титулы цесаревен. Внук и внучка Петра Великого сохранили титулы великого князя и великой княжны, а его племянницы (дочери не императора, а царя) — титулы царевен.

Какой титул в новой, императорской, России предназначался сыновьям монарха? Казалось бы, достаточно узнать, какой новый титул получил единственный тогда сын Петра Великого, царевич Пётр Петрович (1719–1723), упоминаемый в большинстве генеалогических справочников. Но попытка ответить на этот вопрос приводит к неожиданным результатам. Оказывается, этого царевича просто не существовало.

Пётр Великий был женат дважды. Осенью 1715 года его первая нелюбимая жена томилась в дальнем монастыре, а царь уже три с половиной года состоял в счастливом втором браке. В состав царской семьи входили вдовы двух старших братьев царя, две его дочери, три сестры, три племянницы… Единственным мужчиной, помимо самого Петра Алексеевича, был Алексей, его сын от отверженной первой жены Евдокии, ставшей инокиней Еленой. По обычаю именно Алексей, являвшийся противником масштабных преобразований отца, был его единственным наследником.

В 5 часов 22 минуты утра 12 октября 1715 года у Алексея родился сын, льстиво названный в честь деда Петром. Появление внука было неприятно царю, поскольку опасно усиливало династические позиции царевича. Царица, стремившаяся оттеснить от престола детей Петра от первого брака, также не обрадовалась. Но внешние приличия были соблюдены. Вернувшись на следующий день в столицу, царь навестил невестку, вечером «стреляли с фортеции из пушек о рождении царевичева сына».

Жена Алексея заболела послеродовой горячкой и 22 октября скончалась. На следующий день царь с сестрой крестил своего внука, а после этого «смотрел анатомии кронпринцессы» (то есть присутствовал при вскрытии).

Рождение внука совпало с обострившимися отношениями царя с сыном. На похоронах кронпринцессы 27 октября Алексею было вручено царское письмо, помеченное 11 октября (то есть как будто бы написанное накануне рождения царского внука) и излагавшее причины недовольства царевичем. Заканчивалось оно угрозой лишить сына наследства, если тот не исправится.

Вскоре произошло событие, в корне изменившее династическую остановку. Во втором часу ночи 29 октября 1715 года столица была разбужена пушечной пальбой, возвестившей горожанам, что царица Екатерина родила царю сына, нареченного в честь отца Петром.

31 октября появились два указа, объявлявших о прибавлении в царской фамилии. Первым шёл указ о сыне царя, «благородном государе царевиче и великом князе Петре Петровиче», за ним следовал указ о «благородном великом князе Петре Алексеевиче». Имя царского внука приказывалось провозглашать на молебствиях после имён царских сыновей. Именины обоих Петров было велено праздновать 29 июня, одновременно с именинами самого царя.

Новорождённый царский сын явно лидировал в «состязании» с новорождённым царским внуком. В честь его рождения царь две недели устраивал приёмы, обеды и фейерверки. При торжественном крещении 6 ноября восприемниками стали царевич Алексей и адмирал граф Апраксин, кроме того, римского императора представлял светлейший князь Меншиков, а датского короля — его посланник. Вечером стреляли из пушек, был устроен красочный фейерверк с девизом «упование с терпением».

Узнав о рождении брата, Алексей подал отцу ответ, в котором отказывался от наследства не только за себя, но и за сына. Царь остался недоволен и не поверил отказу от наследства. Он полагал, что даже если бы Алексей и пожелал сохранить свою клятву, то «возмогут тебя склонить и принудить большие бороды». Поэтому Царь велел сыну сделать выбор между троном и монашеством. По форме письмо напоминало ультиматум: «На что по получении сего дай немедленно ответ. А буде того не учинишь, то я с тобою, как со злодеем поступлю».

Алексей отвечал, что желает постричься. Царь собирался в это время (в январе 1716 года) за границу и дал сыну полгода для окончательного решения. Получив в конце сентября письмо с требованием окончательного ответа, Алексей бежал из страны, и долгое время скитался по Европе, спасаясь от гнева отца.

Тем временем, росло политическое значение младшего сына царя. Дни его рождения и ангела отмечались с каждым годом всё более торжественными празднествами и фейерверками. В его честь говорились «похвальные слова», ему посвящались книги, его портреты писали известнейшие живописцы. С 1717 года имя Петра Петровича включалось в календари.

Спецслужбам царя удалось разыскать Алексея и выманить его на родину. Получив письменное обещание прощения, царевич отправился в Москву. 3 февраля 1718 года Алексей торжественно отрёкся от прав на престол и в Успенском соборе Московского Кремля принёс присягу на верность объявленному новым наследником царевичу Петру Петровичу. Сын Алексея в подробнейшем манифесте даже не упоминался. С этих пор имя царевича Петра встречается и на заголовках книг: «напечатано при наследственном благороднейшем государе-царевиче Петре Петровиче».
Родители очень любили сына, ласково называли его «Шишечкой» и «Потрошёнком». Малыш рос резвым, с увлечением играл в солдатики, возился с деревянными пушечками. По донесению французского посланника, присутствовавшего на отпразднованном с большим великолепием трёхлетии царевича, «il ne peut encore ni parler, ni marcher», но царь не огорчался, утверждая, что поздним развитием царевич походит на него.

Царь возлагал на подраставшего сына большие надежды. Однако к огромному горю родителей, наследник, проболев несколько дней, умер в четвёртом часу пополудни 25 апреля 1719 года в Петербурге. Мать до конца своих дней бережно сохраняла игрушки и одежду любимого сына. Тяжело переживал эту потерю и отец.

На другой день состоялись торжественные похороны. В пятом часу гроб вынесли из палат, под пушечную пальбу процессия тронулась в путь. Впереди ехали гренадер-офицеры гвардии со своим отрядом из 240 человек, салютуя своим оружием. Следом шли 50 преображенцев с горящими факелами. Затем певчие и духовенство. Гроб и колесница обиты были алым бархатом с золотой обшивкой. Царь, министры, дипломаты, сановники, по свидетельству очевидца «в несметном количестве». Пешком процессия двинулась в сторону Невы. Гроб донесли до Почтового двора. Там его поставили в шлюпку и отвезли в Невский монастырь, в семи верстах от города. В присутствии царя и министров гроб был внесён в церковь Воскресения Лазаря, возведённую над местом погребения любимой сестры царя Наталии. После отпевания состоялось погребение, и царь на той же шлюпке поспешил к безутешной супруге.

24 октября 1723 года останки царевича Петра Петровича и останки сестры Петра Великого царевны Наталии перенесли в только что построенную на правом берегу Черной речки каменную Благовещенскую церковь и захоронили близ иконостаса.



А что же ещё один, младший Пётр Петрович? Никаких сведений о нём не находится ни в одном из официальных документов, нет его могилы ни в Петропавловском соборе, ни в Александро-Невской лавре. Откуда же он взялся?

В приложении к журналу «Русская старина» за апрель 1878 года была опубликована генеалогическая роспись Дома Романовых, составленная историком Студенкиным. Вот что сказано в ней про «двух» царевичей:

«50. Пётр Петрович, царевич. Родился 27 октября 1715 года, объявлен наследником престола в 1718 году, скончался 25 апреля 1719 года, погребён в Петропавловском соборе;
53. Пётр Петрович, царевич. Время рождения не известно, скончался в октябре 1723 года, погребён 24-го числа в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры».

1719 и 1723 — это даты первого и второго захоронений настоящего (и единственного) Петра Петровича. Вероятно, нынешней надгробной плиты (на которой, кстати, указан ошибочный год перезахоронения) тогда ещё не было, поэтому составитель родословия и предположил наличие ещё одного сына Петра Великого. В перестроечные годы всплеска интереса к Романовым работа Студенкина широко использовалась, нередко дополняясь «подробностями». В качестве курьёза можно привести «важное свидетельство» о младшем Петре Петровиче, явно выдуманное авторами одного из справочников: «Его смерть особенно переживал Пётр I, лишившись последней надежды передать престол своему сыну». Версия о двух царевичах жива до сих пор, кочует из одного издания в другое, присутствует на различных сайтах, посвящённых генеалогии Романовых.




На первой картинке Луи Каравак. «Портрет царевича Петра Петровича в образе Купидона», 1716, Эрмитаж

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив