В Милане, на лейбле Irma Records, Никола Конте колдовал
над винилом, смешивая джазовые трубы с электронными битами. Его
альбом Jet Sounds (2000) был звуковым эквивалентом aperitivo на
набережной Навильи — томного вечера, когда прошлое уже отпустило, а
будущее ещё не начало давить.
Берлин отвечал мрачноватым
шиком !K7, где Thievery Corporation ткали «Ливанскую блондинку» из
ситара и даба — трек, ставший гимном ночных перегонов по автобанам
между Парижем и Прагой. А в Мюнхене Compost Records взращивал
De-Phazz, чей Daily Lama (1999) крутили на летних террасах Ниццы,
пока официанты несли гостям пастис со звоном кубиков
льда.
Пластинки в
дизайнерских конвертах, обложки с пальмами на бирюзовом фоне,
логотипы лейблов как гербы новых республик лёгкости. Покупая CD в
магазинчике у пляжа Playa d’en Bossa, вы приобретали не диск —
билет в иллюзию вечного июля.
Ибица превратилась в Мекку не только для техно-аскетов,
но и для аристократов лаунжа. В Café del Mar Хосе Падилья смешивал
в сетах Moby и Boozoo Bajou, пока солнце тонуло в море, окрашивая
небо в цвет «Кампари». Его компиляции становились саундтреком для
русских яхтсменов в Ницце, спорящих с французами о политике
Медведева под «The Richest Man in Babylon».
Парижский Buddha Bar с его восточной роскошью копировали даже в
Москве — в ресторане «Шинок» политики жевали устриц под Claude
Challe, искренне веря, что «Европа — наш общий дом» не просто
лозунг.
Альбомы-символы: коктейль для
души
Топ-5 звуковых
капсул времени:
1.St. Germain
(2002): ситар + даб + стихи
Руми. Саундтрек для ночей в Ницце, где русские яхтсмены спорили с
французами о политике Медведева.
2. Boozoo Bajou
— «Satta» (2001): трек «Night Over Manaus» — гипнотический микс
блюза и эмбиента. Его ставили в московском «Галерее», пока гости
обсуждали поездки в Куршавель.
3. De-Phazz —
«Detunized Gravity» (1997): джазовая ирония в «No Jive». Звучал в
бутиках Милана, где русские туристы покупали
Prada.
4. St. Germain — «Tourist» (2000): «Rose Rouge» как
мост между парижским джазом и московскими
арт-пространствами.
5. Bajofondo —
«Mar Dulce» (2007): танго-электроника для вечеринок в
Буэнос-Айресе, куда летали «новые
русские».
А в Милане, в клубе Magazzini Generali, русские туристы
скупали винил Mo’ Horizons, вдыхая воздух, пахнущий кожей диванов и
дорогим кофе. Они везли эти пластинки домой как реликвии —
вещественные доказательства принадлежности к большому стильному
миру.
Москва не
просто слушала — она вплеталась в партитуру. На «Серебряном дожде»
сеты лаунжа ставили между Земфирой и «Би-2», а в клубе «Икра»
диджеи микшировали Nicola Conte с «Ленинградом» . Виниловые
магазины вроде «Союза» продавали каждый пятый альбом в разделе
lounge — импортные пластинки из Германии и Италии, пахнущие свежей
типографской краской и дальними
дорогами.
После 2012 года
лаунж не умер, но потерял невинность. Компиляции Buddha Bar
превратились в фон для спа-салонов, а визовые центры заменили
«безвиз» на километры анкет. Музыка осталась — но исчезло то самое
ощущение, что битами и сэмплами можно склеить разбитый мир
.
"Мы пили дешёвое шампанское на виллах в Каннах, слушали
St. Germain в наушниках iPod и искренне верили, что так будет
всегда". Лаунж был больше, чем музыка — это был липкий клей
европейской мечты, временно соединивший Восток и Запад. Исчезла не
мелодия — испарилась иллюзия, что лёгкость бытия можно разлить по
бокалам как игристое вино