Сегодня


Она не такая, как мои обычные спутницы. Во-первых она блондинка, а во-вторых у неё формы — она высокая и статная. Мы встречаемся редко в последнее время и украдкой, как и прежде — где-то, где ветер гонит с широкой водной глади свежесть и прогоняет дым наших сигарет. Любуюсь ей, жадно внимаю её словам, в которых нет благоглупостей, а есть жизнь, простая, и современная, и, в то же время, традиционная. Я бы даже сказал, что до сих пор люблю её, но это слово так затерлось, что в последние недели я как-то совсем отошел от своего женского вопроса — разбавил одиночество велосипедом и друзьями. В субботу вон тридцатку проехались, какие после этого женщины?! Водки и рухнуть на кровать...
Но в последнее время, слова моей подруги всё чаще и чаще говорят об одном, о том, что мир сходит с ума — и цены, и новости из-за рубежа, и бюджетные наши истории... Это ведь говорят уже все вокруг, это как новая норма уже. Почему же?
Для движения общества в направлении развития, массы должны быть притянуты к какой-то объединяющей идее. И для этих целей всегда появлялись идеи и их институты — культ и жречество, религия и церковь, идеология и партии — в разное время у них были свои роли, но эти роли были значимы в обществе именно в том, что давали массам определенность по животрепещущим вопросам.
На сегодняшний момент, нашему обществу в целом брошен вызов субъективного идеализма — отрицание каких-либо объективных идей. По-сути в обществе единственной объективной идеей является только мера — деньги. А мера не может быть идеей сама по себе. И этот диссонанс является порождением не только капитализма, как доминирующей и стремительно устаревающей (в контексте того, что эта формация уже не способна к развитию, к созданию новых технологий) системы, но и кризиса идеологических институтов последних двух веков — партийных демократий. Вес партий сегодня никакой и их способность к направлению масс падает с каждым днём.
Наверняка, общество переживало подобные кризисы и с крахом культа, с расколом христианства и с первым и со вторым, а теперь и идеология, как концентрация идеи отступает перед чем-то новым.
Но перед чем — совершенно не понятно. Некоторые философы утверждают, что пространство идей с каждым витком развития дробится и теперь своя религия или идеология может быть у каждого — настолько разнообразна жизнь и настолько развит доступ к информации. Однако это немного попахивает абсурдом и анархизмом весьма утопического толка, тем более, что экономическая система эксплуатирует и разнообразие и потоки информации.
Однако текущая ситуация действительно может быть описана как тотальная атомизация с единственной объединяющей идеей в виде меры как наивысшей ценности.
Институты же, которые сегодня транслируют идеи вообще-то существуют — это преимущественно сетевые лидеры общественных мнений, которые используют вместо листовок с пропагандой веселые картинки. Спектр этих мнений очень широк и в политическом и в бытовом аспектах, но могут ли они объединить хотя бы половину населения — как когда-то религия или коммунизм? Или демократы 90х? Нет, не могут, разве что будут управляться из одного центра... Вот только из какого центра они могут управляться, если являются в массе своей вторичными и занимаются переработкой чужих идей и чаще всего идей отнюдь не отечественных.
Так получается не только место идеологическое свободно, но и новая концепция института открыта. И мне кажется, это немного объясняет идеологическую пустоту вокруг и ощущение надвигающегося апокалипсиса — партии и церковь не актуальны со своими подходами. А ЛОМы и прочее пока слишком вторичная история.
У меня есть предположение, что придёт на смену партиям и с чем оно будет связано и я напишу об этом позже. А пока я хотел бы обсудить это видение пустоты.